100 великих творцов моды - Скуратовская Марьяна Вадимовна - Страница 2
- Предыдущая
- 2/27
- Следующая
Таким министром, наперсницей во всём том, что касалось туалетов, и стала Роза Бертен. Неслыханный взлёт! От скромной мастерицы из провинции до модистки королевы Франции!
Была ли Бертен кутюрье в нынешнем понимании этого слова, человеком, который создаёт моду, задаёт её направление? Скорее нет, чем да. «Роза Бертен не создавала моду в одиночку. Скорее мода была результатом дискуссий между королевой и её дамами, а Бертен превращала их замыслы в реальные наряды». Зато она отлично умела превратить неопределённое дамское щебетание «хочу что-нибудь с цветами» в розы из шёлка и муслина, в которых можно было разглядеть каждый лепесток, каждую тычинку…
В 1776 году выходит новое государственное постановление – теперь модистки могли образовать свою собственную гильдию, отделившись от торговцев дорогими тканями. Отныне Роза Бертен, которая, конечно же, немедленно вступила в новый синдикат, чувствовала себя ещё более уверенно – ведь теперь у неё было не только неофициальное признание, как любимой модистки королевы, но и официальное, «профессиональное». В «Великом моголе» работало тридцать продавщиц, а ведь ещё были мастера, исполнявшие заказы (около двадцати) и торговцы, с которыми Бертен заключала договора на поставки (не менее сорока) – портные и портнихи, шляпные мастерицы, вышивальщицы, кружевницы, белошвейки, красильщики, торговцы тканями и перьями… Были времена, когда число её сотрудников доходило до ста и более. Как написал один из биографов Марии-Антуанетты, Бертен «сама стала “великим моголом моды”». И правила ею твёрдой рукой.
Теперь среди клиенток Розы Бертен были не только самые знатные дамы Франции, но и множество иностранок, в том числе королевы Испании и Швеции, русские княгини… Даже герцогиня Девонширская, законодательница английской моды, надела платье от Бертен – подарок Марии-Антуанетты. Но, конечно, на первом месте оставались француженки. И даже когда в 1777 году Людовик XVI потребовал, чтобы скандально известный французский дипломат и тайный агент шевалье д’Эон, человек, который сначала жил в образе мужчины, а затем в образе женщины, вернулся домой, именно Розе Бертен королева заказала полный комплект женского «приданого», выказывая ему своё расположение.
А Бертен почувствовала свою силу. Отныне над магазином «Великий могол» висела нарядная вывеска – «Модистка королевы». Роза Бертен могла сама выбирать себе клиентов – она предпочитала аристократок. Однажды она отказалась принять заказ у «жены простого юриста из Бордо» – подумаешь, прокурорша, ведь Бертен навещают герцогини и принцессы! Сама же она оставалась при этом дочерью простого жандарма, но… об этом предпочитали не вспоминать ни сама модистка, ни обожавшие её клиентки. А вот остальные не упускали случая заметить, что Роза Бертен ведёт себя совершенно несоответственно своему положению в обществе, учитывая её низкое происхождение.
Бертен же была не просто модисткой королевы, а её наперсницей в том, что касалось моды. Дважды в неделю королева принимала её, и они обсуждали будущие заказы. Её приглашали на все частные приёмы и представления в Версале, и Бертен даже сняла квартиру неподалёку от дворца, чтобы быть поближе к королеве. Когда же Мария-Антуанетта переехала в Малый Трианон, она зачастую вообще не отпускала Бертен, чтобы та всегда была наготове – помочь с нарядом. Некий памфлетист писал в 1781 году, что «королева работает с Бертен так же, как её августейший супруг со своими министрами. ‹…› Счастлива была бы Франция, будь Людовик XVI так же благоразумен в выборе министров, как Антуанетта! Разве можно сравнить Сюлли, Кольбера и Ришелье в ловкости и хитрости с Бертен!» Так модистка Роза Бертен и получила прозвище, под которым вошла в историю моды – «министр моды». Правда, ещё её называли «министром безделушек»…
Власть моды – жестокая власть. Мадам Кампан жаловалась, что королева «разорит всех молодых женщин Франции», ведь, стремясь подражать ей, и заказывая всё новые наряды, тысячи из них, как писали современники, растрачивали на них даже своё приданое, и были «не менее счастливы заполучить новый пуф, чем мужа». А один журналист пошёл ещё дальше и обвинил королеву в моральном разложении народа – ведь у мужей не хватало денег, чтобы исполнять все прихоти жён, и на сцену выходили любовники…
Средний годовой счёт за наряды королевы к середине 1780-х годов составлял около 100 000 ливров (более полумиллиона долларов в примерном пересчёте на современные деньги). В 1785 году, к примеру, она потратила 100 000 только на аксессуары, а всего на наряды королевы ушло, вместо запланированных 120 000, почти 270 000, из которых ровно треть ушла на оплату счетов из мастерской Бертен…
Клиенток, кроме королевы, у именитой модистки было множество – в её сохранившихся счетах упомянуто 276 человек, но, как верно отметили исследователи, это только те, от кого Бертен удалось получить деньги, на самом деле их было гораздо больше. Весь её «бизнес» был выстроен на системе кредитов – свои наряды она зачастую продавала под долговые расписки, а сама, в свою очередь, точно также, под расписки, приобретала материалы для новых нарядов. Даже очень богатые клиентки не всегда были в состоянии оплатить свои счета в «Великом моголе». Ещё бы, ведь платье «от Бертен» стоило от одной до двух тысяч ливров, в приблизительном пересчёте на сегодняшние деньги – от пяти до десяти тысяч долларов. К тому же Бертен зачастую продавала в кредит свои товары замужним женщинам, не требуя на финансовых документах подписи их супругов, как это было принято, и множество мужей затем поджидали неприятные сюрпризы в виде огромных счетов!
Несмотря на подобный кредитный круговорот, Розе Бертен всё же удалось наладить не только бизнес, но и свой собственный быт. В 1782 году она купила небольшое поместье и регулярно навещала его, точно так же, как её клиентки-аристократки, которые часть года проводили в Париже, а часть – в своих владениях. А в столице она приобрела дом на улице Ришелье, где разместился и магазин, и её личные апартаменты, а часть дома отдали под квартиры, сдававшиеся внаём. В загородном доме жила не только сама Бертен, но и её братья со своими супругами и детьми. Племянниц тётушка Роза обеспечила приданым – довольно приличной суммой, приносившей ежегодный доход. Словом, позаботилась обо всех.
Однако вскоре началась революция. Что означала она для прославленной модистки? Что она потеряет множество клиентов (кто попадёт в тюрьму, а затем на эшафот, кто бежит из страны), в том числе и свою королеву…
Согласно воспоминаниям парикмахера королевы, Мария-Антуанетта однажды призналась своей модистке, что ей снился страшный сон: «Вы, моя дорогая Роза, принесли мне ленты всех цветов, и я выбрала несколько. Однако как только я взяла их в руки, они стали чёрными, и я в ужасе бросила их обратно в коробку. Я выбрала другие, зелёные, белые и лиловые, и как только взяла их, цвет снова сменился на цвет смерти. В этом сне я ощущала себя более слабой, чем обычно; я начала плакать, и Вы плакали тоже».
Даже в тюрьме Тампль королева продолжала оставаться клиенткой Бертен. 21 января 1793 года на эшафот взошёл бывший король Людовик XVI, «гражданин Капет», а 26 января Мария-Антуанетта, теперь уже просто «вдова Капет», отправила последний заказ в магазин своей модистки – два вдовьих чепца, три косынки, две пары кожаных перчаток, одни шёлковые, и веер. Всё это было чёрного цвета, как ленты во сне королевы – теперь ей предстояло носить траур… Но недолго. 16 октября гильотина положила конец некогда столь блестящей жизни. Марии-Антуанетты не стало.
Но её «министр моды» осталась. Ещё в 1792 году она получила разрешение покинуть Францию. Сначала она отправилась в Кобленц, затем во Франкфурт, а осенью добралась до Лондона. Что ж, знаменитую модистку охотно принимали везде, потому что везде находились дамы, жаждавшие красоты и роскоши. А сама она пыталась убедить революционные власти, что отправилась за границу только для того, чтобы заработать денег и выплатить долги многочисленным «санкюлотам», которые на неё работали.
- Предыдущая
- 2/27
- Следующая
