Рабин, он и в Африке Гут - Лютый Алексей - Страница 50

• Предыдущая
• 50/87
• Следующая

Горыныч поначалу выносил перевязку стоически, затем слегка начал трепыхаться, а через пару минут и вовсе забился в конвульсиях. Объяснить причину собственного неэтичного поведения он не мог, поскольку девица в первую очередь позаботилась о том, чтобы связать ему все три пасти друг с другом. Издавая нечленораздельное бульканье, трехглавый дракон из иной вселенной попытался крыльями и передними лапами воспротивиться продолжению процесса перевязки, но Рахиль тут же успокоила его, крепко прижав коленками к полу. И неизвестно, вернулся бы Ахтармерз к родителям после такой медпомощи, если бы в процесс перевязки не вмешался Жомов. Сеня было дернулся его остановить, но удержал свой порыв, осознав, что без помощи омоновца Горынычу живым из рук радетельной медсестры не выбраться.

– Ну-ка отойди в сторону, – отодвинул он Рахиль. – Ты рану йодом забыла помазать.

– Чем? – удивилась Рахиль.

– Это новое фармацевтическое средство, вам пока неизвестное, – Сеня не мог не встрять в разговор. – Останавливает воспалительные процессы.

– Вот как? А мы по старинке для этого киркозон ломоносовидный используем, – удивленно вскинула брови девица. – Правда, я и его забыла приложить.

– Кого ты забыла приложить? – оторопел омоновец, забыв даже, что нужно срочно спасать Горыныча.

– Киркозон ломоносовидный, – вместо Рахили язвительно пояснил Андрюша. – Травка такая лекарственная есть. Хотя на самом деле это генетически уродливый плод от брака Киркорова с Кобзоном, почему-то удивительно похожий на Ломоносова.

Жомов поперхнулся, представив себе этот ужас, и, встав на колени, принялся разматывать комок тряпок, внутри которого потерялся Горыныч, еще более уменьшившийся в объеме от недостатка кислорода. С этим гордиевым узлом омоновец провозился довольно долго, а когда, наконец, справился с задачей, Ахтармерз судорожно вздохнул и сдавленно проговорил:

– Не нужно меня больше перевязывать. Мне теперь так сильно дышать хочется, что голова уже совсем не болит.

Жомов аккуратненько сгреб в охапку замученного тяжким удушьем второгодника церковно-приходской школы драконьего измерения и нежно поставил его на стол. Попов, решивший поучаствовать в спасении брата по разуму, поймал в углу паука и сунул его в одну из пастей Ахтармерза. Для поддержания жизненных сил, так сказать, что Горынычу несомненно требовалось, поскольку в неестественной для себя темно-фиолетовой окраске он выглядел таким жалким и несчастным, что просто не мог не вызывать у окружающих сострадания. Рахиль, глядя на него, всхлипнула.

– Ну вот опять! – прогнусавила она. – Я не хотела бедной ящерке больно сделать. Я же хотела, как лучше…

– А получилось как всегда, – от двери закончил за нее Аарон.

– О чем я и предупреждал, – добавил Попов. Рахиль заревела в голос, а Сеня взбеленился.– Оставьте вы несчастную девушку в покое! – заорал он, вскакивая со скамейки. – Вместо того чтобы всячески третировать ее, лучше бы помогли человеку и объяснили, что и когда она делает неправильно.

– Пожалуйста, – согласился с его предложением Попов. – Для начала неправильно ее мама родила. Видимо, в понедельник.

– Потом она неправильно росла, – поддержал криминалиста Аарон. – Видимо, в зарослях бамбука.

– И вообще, она выбрала себе неверное место обитания, – закончил Андрей. – Судя по всему, в мечтах.

– Спелись? – сердито прошипел Рабинович, прижимая к себе плачущую девицу и переводя взгляд с одного умника на другого. Те одновременно кивнули головами. Сеня хотел язвительно прокомментировать зарождающуюся связь между этими индивидуумами, но не успел.

– А и-еще она пилохо би-еляши пиродает, – закончив свои подсчеты, неожиданно для всех заявил Нахор. – За целых десять шитук не отчиталась.

– И ты туда же? – рявкнул на него Сеня, и экс-караванщик сжался, поняв, что сболтнул что-то лишнее. – Сгною на картофельном складе! Марш отсюда, с глаз моих долой. И пока не выучишь планы построения экономических пирамид, на глаза мне не попадайся, умник хренов, – и добавил, глядя вслед понуро удаляющемуся в свою комнату Нахору: – Тоже мне ученик называется. Нет бы наставника поддержать, а он ему всю жизнь изгадить норовит.

– Сам-то в школе не таким, что ли, был? – вступился за перса Жомов, видимо, вследствие многочисленных комариных укусов став излишне добросердечным, что, естественно, не положено омоновцу по уставу.

– А я тоже только сегодня учителю ляпсиус казурный под кафедру подложил, – поделился своими достижениями Горыныч, окончательно избавившийся от удушья. – Вот смеху в классе было.

– Угу. И это называется подрастающим поколением. Смена наша, так сказать, растет, – обиженно проворчал Рабинович, самолично зачисливший себя в клан учителей. Можно подумать, того, что он мент, Сене было слишком мало! – Выгнать бы этого двоечника обратно на улицу, да жалко, что град закончился.

А град действительно перестал засыпать мостовые Мемфиса. Видимо, устав ждать дальнейших распоряжений от Попова, он решил, что полуметрового уровня ледяных осадков для Египта будет вполне достаточно, поэтому свернулся и отправился в те края, где его появление выглядит более приличным. Патриархи тут же выбрались на улицу и принялись катать в ладонях крупные градины.

– Действительно, лед. Точно такой же, как на горных вершинах нашей скудной, но благословенной земли Мадиамской, – удивленно пробормотал Аарон, обращаясь к брату. – А я еще верить не хотел, что такая штука с неба сыпаться может.

Моисей в ответ что-то нечленораздельно пробормотал и застыл, глядя из-под ладони через распахнутые створки ворот в глубину улицы. Оттуда, со стороны фараонова дворца, к трактиру приближалась довольно внушительная делегация. Поначалу старец никак не мог разобрать, кто именно движется к ним, но, едва парламентеры подошли поближе, Моисей узнал верховного жреца Ра в сопровождении взвода дворцовой стражи и двух десятков мелких служителей культа бога Солнца. Ткнув Аарона в бок, он указал брату пальцем на колонну фараоновых приспешников.

– Атас, чуваки, – заорал тот, бросаясь внутрь трактира. – Легавые идут, – Аарон запнулся. – То есть, я хотел сказать, слуги фараона.

– Щас разберемся, – успокоил его Жомов, отстегивая дубинку, и все трое ментов тут же выскочили во двор.

– Да, чуть не забыл, – проговорил он, резко остановившись в дверях. – Против «ментов» я не возражаю, но за «легавых», сволочь, в следующий раз в лоб получишь. И даже скидку на маразматический возраст делать не буду!

– Горыныч, пока посиди в засаде, – скомандовал Рабинович, обращаясь к единственной военно-воздушной единице в отряде. – Если позову, выскочишь и слегка поджаришь гадов.

Затем Сеня подтолкнул в спину грозно застывшего в дверях омоновца, и оба они, словно спецназ из вертолета, тут же выскочили на улицу, а Попов слегка задержался в дверях. Он ободряюще похлопал Аарона по плечу и ухмыльнулся. Дескать, в лоб он тебе не даст, но базары все же фильтруй! Старец все понял и, успокоившись, поспешил за ментами следом, чтобы не пропустить интересное представление.

Прибывшие от фараона люди действительно оказались парламентерами. По крайней мере, белым флагом они размахивали и, остановившись в сотне шагов от ворот трактира, приближаться не спешили. Трое доблестных сотрудников российской милиции вышли из ворот и, широко расставив ноги, остановились напротив делегации. При этом Жомов лениво поигрывал пистолетом, Сеня с Андрюшей, криво усмехаясь, мяли в руках резиновые дубинки, ну а Мурзик, за неимением специальных приспособлений, просто скалил зубы.

Кроме них да Аарона с Моисеем в тылу, на улице никого не было. Сеня слегка удивился отсутствию зевак, обычно слетавшихся на ментов, как мухи на… скажем так, на несвежую рыбу. Впрочем, отсутствие горожан на улицах было вполне объяснимо. Все-таки до сих пор не родился еще египтянин, который бы выдержал сначала дикую пьянку, затем пиратский налет полчищ кровососов, ну а под конец смог бы вынести получасовую бомбардировку градом. Причем не зенитно-ракетным комплексом, а обычными шариками водными, которые очень на ощупь холодные… Ну и так далее, все по тексту. В общем, Мемфис вымер и ментов это вполне устраивало.

• Предыдущая
• 50/87
• Следующая