Затерянный мир Кинтана-Роо - Пессель Мишель - Страница 29
- Предыдущая
- 29/67
- Следующая
Современный мир полон всяких контрастов. Порой человек из далекого первобытного племени садится в самолет, когда он и велосипеда-то еще в глаза не видел. В сущности теперь уже нет такого места на земле, куда бы нельзя было долететь за шесть часов из крупного столичного города. Каждый день самолеты проносятся через пустыни над головами людей, умирающих от жажды. Вот и такое глухое местечко, как Тулум, может оказаться близко к цивилизованному миру, если есть возможность использовать самолет.
Когда мы миновали аэродром, дон Хорхе рассказал мне, что около тридцати лет назад во время аэрофотосъемки побережья Кинтана-Роо в Танкахе побывал Линдберг. Он высадился как раз перед кокалем.
Смешанные чувства владели мною, когда я попрощался с доном Хорхе Гонсалесом и он уехал обратно, оставив меня одного перед высокими стенами, опоясывающими город Тулум. Мне говорили, что у развалин древнего города в заброшенном маяке живет какой-то индеец. У него я и собирался остановиться на ночь.
Среди всех известных крупных городов майя Тулум, несомненно, самый удивительный и величественный. Когда испанцы впервые оказались у побережья Кинтана-Роо, они сравнили Тулум с Севильей. Устрашающее зрелище, должно быть, представлял тогда город для испанцев, ведь это был первый знак, что на Американском континенте существует некая могущественная культура. Колумб во время своих плаваний видел только первобытных индейцев, живущих в хижинах. Еще не были известны ни Перу, ни ацтекская Мексика, когда испанцы вдруг увидели этот город Нового Света, город Тулум, на вершине единственной скалистой возвышенности на побережье Кинтана-Роо.
Первый город, увиденный испанцами, оказался последним городом, которым овладели их потомки, если только можно сказать, что Тулум даже сейчас принадлежит мексиканцам. Разве он не был последним оплотом индейцев Чан-Санта-Круса? За три с лишним сотни лет испанского и мексиканского владычества Тулум оставался гордым и независимым городом майя. И можно с полным правом сказать, что Тулум так никогда и не был завоеван. В 1935 году он был передан мексиканскому правительству генералом Майо.
Археологическая история Тулума еще более удивительна. В марте 1842 года Тулум был как бы открыт заново Стефенсом и Казервудом, двумя знаменитыми основателями археологии майя. Они прибыли в город с моря за пять лет до восстания индейцев Чан-Санта-Круса. Затем в течение семидесяти пяти лет у развалин не побывало ни одного иностранца, так как город стал оплотом восставших индейцев. В 1895 году враждебность индейцев помешала высадиться на побережье экспедиции Алисона В. Армура. Правда, с яхты было сделано два наброска города. В 1911 году индейцы вынудили покинуть Тулум исследователей Хоу и Пармели, после того как они пробыли в нем два дня. Доктор С. Г. Морли с разными спутниками высаживался у Тулума в 1913, 1916 и 1918 годах. В 1922 году в сопровождении доктора Самюэля К. Лотропа Морли снова прибыл в Тулум с острова Косумель. Это происходило все еще во времена владычества индиос сублевадос.
Когда доктор Морли и доктор Лотроп высадились на побережье, их встретила делегация свирепых на вид вооруженных индейцев. Они спросили археологов, есть ли у них письменное разрешение королевы Виктории. Несмотря на всю смехотворность подобного требования, индейцы были настроены враждебно и, без сомнения, убили бы археологов на месте, если бы те не постарались объяснить положение, рассказав длинную историю о смерти королевы и о существовании наследника престола.
Затем доктора Морли осенила гениальная мысль, что и спасло им жизнь. Он продемонстрировал индейцам фонограф, так их поразивший, что они позволили археологам спокойно произвести исследования.
Тулум — один из немногих городов майя, обнесенных стеной. Стена окружает город с трех сторон, а четвертой стороной прямоугольника служит море. В каждом углу стены поднимается четырехугольная постройка, по стилю напоминающая маленькие храмы, какие я все время встречал на побережье. В городской стене было только три довольно узких прохода. Защитить их было совсем нетрудно, так что Тулум оставался фактически неприступным.
Скалистый обрыв около пятидесяти футов высотой делал город неприступным с моря, хотя в одном месте скалы расходились. Зажатый между этими скалами песчаный пляж служил причалом тулумской флотилии больших лодок. Высоко над ним, на самом краю обрыва, стоит Кастильо (замок) — громадное здание, обращенное к морю своей глухой задней стороной, где подымается мощная башня. Эта величественная цитадель и до сих пор вызывает благоговейный трепет. Недаром же испанцы не захотели высаживаться на побережье Кинтана-Роо.
К входу в Кастильо ведет монументальная лестница, украшенная у основания двумя огромными головами дракона. Тот же рисунок повторяется в базе двух колонн, поддерживающих вход в храм, возведенный на верху замка. Отсюда открывается величественная панорама. Прежде, пока я не взобрался на Кастильо, я просто не представлял, что такое необъятность джунглей. Сверху на все стороны был виден ровный, бесконечный, таинственный горизонт. На западе протянулось безбрежное море джунглей, где зеленые волны верхушек деревьев захлестывали половину горизонта, а с другой стороны раскинулся открытый простор моря с его кристально чистой водой ярко-синего цвета, постепенно приобретавшего к востоку серые тона. У Тулума джунгли и море смыкались в их общей необозримости, разделенные нескончаемой полосой прибрежных скал и пляжей, Линией, что бежит с севера на юг и делит мир на две стихии — сушу и море.
Береговая линия как будто и небо разделила на две части. К западу, над джунглями, небо бледно-голубое и ясное, а на востоке, над водой, словно гигантские грибы, подымается с полдюжины грозных бурь. Тяжелый воздух насыщен электричеством, вот-вот может разразиться ливень.
Отсюда, с высоты, я мог окинуть взглядом весь древний город. Вероятно, Тулум был крупным религиозным центром, где при храмах и святилищах жили только верховные жрецы. Полуразрушенные и обвитые лианами храмы лежали теперь у моих ног.
Как и о других городах майя, о размерах Тулума нельзя судить лишь по количеству сооружений, ведь это были только религиозные и служебные здания. Представьте себе европейский город, от которого остались одни лишь церкви. Когда на побережье я встречал три небольшие пирамиды, это означало, что там мог быть город с двумя тысячами жителей. В Тулуме, где осталось сорок с лишним зданий, могло жить очень много народу, но, возможно, и не так уж много, в зависимости от того, было ли это только место религиозного паломничества или настоящий город. В древности майя жили в таких же хижинах, как и теперь, от них уже ничего не осталось, кроме случайных «домовых холмов» — каменных оснований, на которых некогда стояли деревянные хижины.
Каким загадочным кажется заброшенный город и сколько еще тайн хранит бесконечный океан джунглей! С волнением и страхом думал я о предстоящем пути через джунгли, у которых надеялся вырвать хоть малую часть их загадок. Когда я спустился с Кастильо, у меня было впечатление, что я нырнул на дно глубокого темного моря и медленно скольжу в подводном царстве. Там, среди зеленых просторов океана джунглей, лежит мир, погруженный в пучину забвения. Там живут последние остатки индейцев Чан-Санта-Круса, наследники традиций древних майя, потомки строителей, воздвигших величественный замок, на вершине которого я только что стоял.
Решив идти пешком, я вполне сознавал, что отдаюсь на милость судьбы. Теперь все будет зависеть от того, какой прием окажут мне индейцы, от их великодушия и доброты. Я почему-то слепо полагался на их помощь.
У меня еще совсем не было опыта, и я не представлял, какие трудности ждут меня впереди, поэтому-то и не понимал всей неразумности своего решения. Будь я чуточку поумнее, я бы, конечно, остался в Танкахе, дожидаясь там судна на Косумель. Только неведение заставило меня совершить путешествие, на которое еще никто не отваживался. Неведение мое оказалось во многих отношениях неоценимым качеством. Особенно оно помогало мне в общении с людьми. Ко всем, кто мне встречался на побережье, я относился с таким наивным и обезоруживающим доверием, что даже самые отъявленные злодеи не смели меня обидеть. Таким образом, у меня оказалась защита, о которой никто даже не подозревал.
- Предыдущая
- 29/67
- Следующая
