На крестины в Палестины - Лютый Алексей - Страница 49
- Предыдущая
- 49/86
- Следующая
– Пришли? – зло поинтересовался Попов. – Долго же вы телитесь. Ване вас на переподготовку отдать надо!
На реплику криминалиста сарацины не обратили ровным счетом никакого внимания. Сгрудившись в одну кучу метрах в тридцати от забравшейся в город группы захвата, турки начали о чем-то переговариваться вполголоса. Поначалу разобрать можно было только отдельные слова, вроде «Аллах акбар», «иблис задери» и «на хрена все это нужно», но было абсолютно ясно, что сельджуки о чем-то спорят. Через секунду они стали говорить громче, а еще через мгновение и вовсе заорали.
– Не будем мы с этими уродами драться! – орал один, видимо, оспаривая приказ офицера. – Пусть меня покарает Аллах, если ему делать больше нечего, но сегодня я уже дрался на стене. Сначала с Исмаилом, затем с Мустафой, да еще и Сулейман мне по лбу стукнул… Нет такого закона, чтобы правоверного после вечернего намаза драться можно было заставлять!
– А к тому же с ними этот самый проклятый сэр Дурная Башка, который уже успел всех крестоносцев застроить! – вторил ему еще какой-то турок. – Мне оно надо, с ним связываться? Я, между прочим, уже почти дембель. Вдруг этот монстр меня на строевую погонит? Что обо мне тогда молодые подумают?
– В натуре, мужики, валим отсюда! – завопил кто-то из самого центра толпы. – Уж лучше жить в пустыне и есть ящерицыны хвосты, чем под началом этого старшины оказаться!..
– Сеня, я не понял. – Жомов обиженно посмотрел на Рабиновича: – Чего я им плохого сделал? Да я же среди всего сержантского состава ОМОНа самый добрый.
– А-а, не обращай внимания, – махнул рукой кинолог. – Они так говорят, потому что под твоим руководством еще не служили. Пообщались бы с тобой подольше и уже никуда бы не ушли. Не смогли бы просто…
Ваня пару секунд раздумывал, обидеться за такой оборот речи на Рабиновича или все-таки не стоит, но принять правильное решение просто не успел. В толпе сарацин произошла небольшая потасовка, а затем все турецко-сельджукское войско почти в полном составе бросилось к ближайшим воротам. На площади перед ментами осталось не больше полусотни потрепанных сарацин. Они обнажили мечи, но сделали это с явным отсутствием энтузиазма. Менты удивленно уставились на них.
– Пусть эти трусы бегут, а мы останемся до последнего, – решительно заявил один из них, смуглолицый бородач в голубой чалме, сбитой набок. – Можете делать с нами все что хотите, но мы готовы стать подчиненными сэра Дурная Башка, и пусть он на нас свои сержантские навыки тренирует!
– Вот, Ваня, я же тебе говорил, что у тебя почитатели всегда найдутся. – Рабинович похлопал омоновца по плечу и повернулся к сарацинам: – Что с вами делать, мы решим потом. А пока плюхайте в город и берите под контроль почту, телеграф, вокзалы, аэропорты и все остальное. Приказ ясен?
– Так точно! – рявкнули сарацины и тут же разбежались по разным углам.
Пока добровольно сдавшиеся турки метались по Антиохии, пытаясь отыскать там почту, телеграф и все остальное, их соплеменники открыли ворота, затоптав по пути парочку рыцарей Боэмунда, пытавшихся сделать то же самое. Войско крестоносцев уже спешило к городу, поэтому и встретились они с сарацинами прямо у ворот. Поначалу и те и другие замерли, а затем с криками «засада» и «нас предали» помчались туда, откуда пришли. Часть сарацин, вернувшись в Антиохию, заперлась в небольшой крепости, расположенной в самом центре города, а остальные промчались до противоположных ворот и, выскочив оттуда, до смерти перепугали ту часть крестоносного войска, что была подчинена сэру Танкреду. Ландскнехты просто разбежались по степи, а десяток рыцарей попытались отбить набег. В результате чего им здорово намяли бока и покорежили все доспехи, но зато все до единого храбрецы получили возможность хвастаться тем, как они в одиночку противостояли целой орде сарацин.
К утру беспорядок и за стенами, и в черте города полностью прекратился. Войска Боэмунда, оправившись от первого испуга, вернулись назад и полностью оккупировали Антиохию. Сам перстоносец тут же присвоил себе титул военного коменданта и уверенно стал распоряжаться входом в город остальных отрядов, не находящихся в его непосредственном подчинении. Сарацины, что скрылись во внутренней крепости, жутко ругались, глядя на новые порядки с высоты холма, но поделать ничего не могли. А те сельджуки, кому посчастливилось удрать из Антиохии, со всех ног мчались к Кылыч-Арслану, чтобы доложить ему о безобразиях крестоносцев, использующих в войне запрещенное оружие – российскую милицию.
Сами менты в этой беготне непосредственного участия уже не принимали. После того как трое друзей выполнили свою часть операции по захвату Антиохии, они решили, что имеют право на заслуженный отдых. В первую очередь было решено найти какое-нибудь пристанище на ночь с баром и джакузи, затем, по настоянию Попова, поесть, ну и, естественно, обмыть захват города. Ваня, обладавший безупречным чутьем на всякие злачные места, довольно быстро вывел друзей к ближайшему караван-сараю, но там ментов ждало горькое разочарование – бар был, кровати были, даже фонтан, пусть он и не джакузи, использовать можно было, а вот ни еды, ни выпивки не было!
– Ой, не гневайтесь, гости дорогие! Не делайте сиротинушками семнадцать детей и девятерых жен! – завопил хозяин заведения, бухаясь на колени. – Город три месяца был в осаде. Откуда же еде и выпивке взяться? Если хотите, могу суп из лебеды на ужин подать. И всего безделицу за него заплатите – каждый по сто пятьдесят золотых…
– Сеня, присмотрись повнимательней, – ехидно усмехнулся Попов. – Тебе не кажется, что этот мужик еврей?
– Подождите! – прежде чем Рабинович успел съязвить в ответ, проговорил Жомов. – Чего он мелет, в натуре? Какие три месяца город в осаде? Двое суток, не больше!..
– Вы опять забываете о свойствах временной спирали, – объяснил Горыныч, высовываясь из-за спины Попова. – Находясь в своем прошлом, вы оказываете на нее стягивающее влияние и…
Договорить Ахтармерз не успел, поскольку его перебил жуткий грохот из угла караван-сарая. Менты удивленно обернулись в ту сторону, откуда доносился шум, готовясь во всеоружии встретить нового врага. Однако поразмяться им не довелось. Грохот получился оттого, что хозяин заведения, до смерти испуганный появлением жуткого трехглавого, да еще и говорящего чудища, бросился бежать прочь из караван-сарая и, позабыв о центробежной силе, не вписался в поворот. Со всей скоростью он врезался лбом в стену, да так и остался лежать. Ваня, чтобы трактирщик не портил окружающего интерьера, очень аккуратно, за ноги, выволок его из комнаты на кухню, где караван-сарайщик и провалялся до утра.
Хотя трое друзей и остались без выпивки, голодать им все же не пришлось. Едва узнав, что закрома трактира пусты, Андрюша тут же послал Абдуллу назад, за стены, приказав пригнать к караван-сараю телегу с припасами. Чтобы сарацина, не дай бог, не перепутали с одним из защитников Антиохии и не прибили, в сопровождающие ему дали Ричарда. Сеня, опасаясь за танцовщицу, хотел и омоновца вместе с ними отправить, но затем от своего намерения отказался. Во-первых, прогуляться Ваню пришлось бы упрашивать до утра, если удалось бы вообще. Во-вторых, кто-кто, а Фатима и сама могла за себя постоять, даже если бы и нашелся среди крестоносцев смельчак, решивший пристать с нескромными предложениями к спутнице чужестранцев. Ну а в-третьих, выкажи Рабинович хоть какие-нибудь признаки заботы о Фатиме, Жомов с Поповым замучили бы его приколами. А Сене было лень с ними препираться. В итоге Абдулла с Ричардом ушли за телегой и Фатимой без Жомова, а менты улеглись на ковры отдыхать и ждать, когда прибудет ужин.
– Эх, блин, выпью ли я из тебя водки еще хоть раз? – горестно вздохнул омоновец, вытаскивая из заплечного мешка, с которым с самого начала похода не расставался, Святой Грааль.
– Шиза косит наши ряды, – хмыкнув, констатировал Попов. – Сеня, ты организуй с утра какую-нибудь выпивку, а то наш Ванюша из-за сухого закона с ума уже сходить начал. С чашками разговаривает.
- Предыдущая
- 49/86
- Следующая
