Виннету - вождь апачей - Май Карл Фридрих - Страница 14
- Предыдущая
- 14/20
- Следующая
– Честное слово, вы неисправимы, мне страшно за вас. Молите Бога, чтобы не пришлось поближе познакомиться с этими лапами! Хотя и в самом деле вкус у них отменный, куда там вчерашнему бизоньему окороку.
– Не стоит заранее так из-за меня трястись. Скажите, а здесь водятся гризли?
– Думаю, водятся. Хотя они и живут преимущественно в горах, но иногда спускаются по рекам в долины.
Гризли – близкий родственник вымершего когда-то пещерного медведя и, пожалуй, больше принадлежит доисторической эпохе, чем нашему времени. Он достигает порой десяти футов в высоту, и позже мне доводилось убивать экземпляры весом в столько же центнеров. Серый великан обладает такой силой, что способен бежать, держа в пасти оленя, жеребенка или молодого бизона. Только всадник на резвом и сильном коне может ускользнуть от него. Невероятная сила, безумная храбрость и необыкновенная выносливость делают его практически неуязвимым. Для индейцев одолеть гризли – подвиг из подвигов.
Ни Сэм, ни я пока еще не знали, да и знать не могли, что уже на следующий день этот опасный зверь встретится на нашем пути. Разговор прекратился сам собой, потому что мы подъехали к лагерю, который за наше отсутствие был перенесен вперед. Бэнкрофт с тремя геодезистами взялся за дело, чтобы хоть под конец показать, на что он способен. Наше появление вызвало всеобщий переполох.
– Мул, мул! – кричали со всех сторон. – Откуда вы его взяли?
– Нам его прислали, – серьезно отвечал Сэм.
– Не может быть!
– По почте, в бандероли за два цента. Хотите увидеть обертку?
Кто-то засмеялся, кто-то разозлился, но шутка Сэма попала в цель, и к нам больше не приставали с расспросами.
Не знаю, рассказал ли Сэм о наших приключениях Дику и Биллу. Время поджимало, и я сразу же по возвращении энергично взялся за съемку, благодаря чему мы быстро продвинулись вперед и вышли к долине, где вчера я вступил в единоборство с бизонами. Вечером, по окончании работ, я спросил Хокенса, не помешают ли нам бизоны, ведь там они проложили себе тропу. Пока по ней прошел только передовой отряд, но вскоре может пожаловать и все стадо.
– Не думаю, сэр, – ответил тот. – Бизоны ничуть не глупее мустангов. Спугнутые нами разведчики вернулись и предупредили остальных, так что стадо вероятней всего выберет другой путь.
С первыми лучами солнца мы перенесли наш лагерь к подножию холмов. Нам пришлось обойтись без помощи Хокенса, Стоуна и Паркера. Сэм решил объездить свою Мэри, и двое товарищей вызвались помочь ему в этом.
Геодезисты и я занялись установкой вешек, в чем нам помогали несколько вестменов Рэттлера. Сам же он от нечего делать слонялся с остальными головорезами по окрестностям. Наконец мы достигли места, где оставили туши убитых быков. Я был немало удивлен, не обнаружив старого быка, а когда подошел поближе, то заметил широкий след, тянущийся от места, где лежало животное, к ближайшим зарослям: трава была примята на ширину двух локтей, будто по ней тащили что-то тяжелое.
– Что за черт! – вскричал Рэттлер. – Ничего не понимаю! Когда вчера мы брали отсюда мясо, я точно видел – оба быка мертвы, а выходит, один из них был еще жив!
– Вы так думаете?
– Ясно! Мертвый бык не ушел бы!
– Его мог кто-то уволочь.
– А кто?
– Индейцы, например. Мы тут недалеко обнаружили следы индейцев.
– Глядите-ка какой умный гринхорн! Быка уволокли индейцы! Да откуда здесь взяться индейцам?
– Этого я не знаю.
– Может, они с неба свалились? А я уверен – бизон еще был жив, собравшись с силами, он потащился в заросли и там сдох.
И Рэттлер со своими людьми кинулся по следу, уверенный, что я поспешу за ними. Но мне надо было работать, а куда подевался бык, меня совершенно не интересовало.
Едва я успел взяться за вешку, как услышал испуганные крики, затем два или три выстрела и голос Рэттлера:
– На деревья, живо на деревья! По деревьям он не умеет лазать.
«Кто это не умеет лазать по деревьям?» – недоумевал я, но тут из зарослей выскочил один из людей Рэттлера. Он несся, не разбирая дороги, огромными скачками, как человек, охваченный смертельным страхом.
– Что случилось? – спросил я громко.
– Медведь, огромный медведь гризли! – заикаясь, кричал он и, не останавливаясь, помчался дальше.
Тут донесся душераздирающий крик:
– Помогите! Помогите! Он схватил меня! А-а-а-а-а!
Так вопить мог только человек, перед которым разверзлись врата ада. Видно, ему угрожала огромная опасность, и нужно было спешить на помощь. А я свой «старый флинт» оставил в палатке, поскольку он мешал в работе. И это вовсе не было легкомыслием, ведь по идее нас охраняли вестмены. Вернуться в палатку за оружием? Но тогда медведь успеет расправиться со своей жертвой. И я побежал как был: с ножом и двумя револьверами за поясом. Разве это оружие против серого медведя?
Я бросился в заросли. След вел дальше, к месту, где начинались деревья. Именно туда медведь оттащил старого бизона, тем самым затерев свои следы.
Это были страшные минуты. Позади меня кричали бегущие к палаткам за оружием геодезисты, впереди орали вестмены, и весь этот шум покрывали вопли человека, попавшегося медведю в лапы. С каждым шагом я приближался к месту разыгравшейся трагедии, и вот услышал рычание медведя. Нет, не рычание, а фырканье, ибо и этим он отличается от остальных медведей: в ярости или от боли он по-особому фыркает и сопит часто и громко.
И вот я у цели. Передо мной – растерзанная туша бизона, на деревьях – вестмены, орущие дикими голосами, несмотря на то, что пребывали в относительной безопасности, ибо еще никто не видел, чтобы гризли лазал по деревьям.
Тут же за полуобглоданным быком я увидел вестмена, которого настиг медведь. Бедняга тоже пытался залезть на дерево, но не успел. Он ухватился обеими руками за нижний сук и даже, подтянувшись, лег на него животом, но тут подоспел гризли, и поднявшись на задние лапы, стал рвать когтями его ноги и спину. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться – вестмена уже не спасти. Я мог убежать, и никто бы меня не упрекнул, но страшная картина заставила меня действовать. Я схватил одно из брошенных вестменами ружей – оно оказалось незаряженным. Тогда я, перепрыгнув через тушу бизона, нанес медведю удар прикладом по голове. Ружье разлетелось в щепки, но я все-таки отвлек внимание гризли, и он повернул ко мне голову, но не рывком, стремительно, как это делают хищники из породы кошачьих, а медленно, словно недоумевая: кто это смеет нападать на него? Сверля меня своими маленькими глазками, он, казалось, раздумывал, прикончить ли первую жертву или схватить новую.
Это промедление оказалось для меня спасительным. Я понял, что у меня есть один-единственный выход. Вырвав из-за пояса револьвер, я выпустил четыре пули прямо ему в глаза и тут же отскочил в сторону, зажав в руке нож. Промедли я хоть секунду, мне пришел бы конец, так как ослепленный зверь тут же оставил свою жертву и бросился на меня, вернее, на то место, где я только что стоял. Не обнаружив там никого, медведь принялся искать меня, грозно сопя и в бешенстве колотя лапами по воздуху. Как сумасшедший, крутился он волчком вокруг себя, рвал когтями землю, прыгал во все стороны, далеко выбрасывая лапы, чтобы дотянуться до меня.
В конце концов, может быть, нюх и привел бы его к цели, но он был чересчур разъярен. А вскоре боль заставила его забыть обо мне и заняться своими ранами. Гризли принялся протирать глаза, фыркая и щелкая зубами. В мгновение ока я оказался рядом с ним и всадил ему нож между ребер. Он бешено замолотил лапами, но я успел отскочить. Наверное, дож не дошел до сердца, и у него оставались еще силы. Минут через десять он ослабел от потери крови, сел и опять принялся тереть глаза, а я снова нанес ему несколько ударов ножом. На этот раз они были удачней: гризли попытался встать на задние лапы, но вдруг завалился на бок, по телу пробежала дрожь, и зверь вытянулся.
– Слава Богу! – закричал Рэттлер с дерева. – Опасность миновала!
- Предыдущая
- 14/20
- Следующая
