Здравствуйте, я ваша ведьма! Трилогия - Андрианова Татьяна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/257
• Следующая

– Ну-у-у, – протянул голос. – Как бы тебе это объяснить попроще…

Сам дурак.

– Не обижайся, но если с магией ты кое-как справляешься (определенно лесть), то с боевыми искусствами… Словом, дружбы никакой.

Очень корректно. И не обидишься. Я в драке не просто ноль, скорее уж отрицательные величины. Я не преувеличиваю. Как преподаватель по воинской подготовке ни бился, а стиль моего боя навсегда остался уникальным, по принципу «удивим врага своим внезапным самоубийством». Меч для меня – железяка, в лучшем случае я уроню его на свою ногу, а о худшем и думать не хочется.

– …Вот я и взял инициативу в свои руки.

В свои руки. Это как? Формулировка мне определенно не понравилась. Да и какие у меча могут быть руки? Он вообще состоит из двух частей – лезвия и рукояти.

– Выражаясь фигурально, конечно. А так я просто взял под контроль твое тело.

– Минуточку. Что?!

Это я уже прокричала. Ошарашенная моим воплем команда и подошедшие полусонный эльф и любопытствующий Горыныч смогли лицезреть следующую картину.

Взъерошенная ведьма с дикими воплями лупит мечом по сосне, злобно выговаривая оружию после каждого удара:

– Если… ты… еще… раз… позволишь… себе… такое… то я… просто… не знаю… что… с тобой … сделаю!

– Не знаешь, так не говори!

Похоже, до эльфа наконец дошло, каким клинком я безуспешно пытаюсь завалить столетнюю сосну, и он кинулся на меня аки коршун:

– Отдай мой меч!!!

– Ах, твой?! – злобно оскалилась я. – Лови!

Меч просвистел в воздухе и улетел в чащу, тоскливо воя на одной ноте. Эльф метнулся следом, как наседка за нерадивым цыпленком. Раздался всплеск. Интересно, кто из них утонул. Эльф? Меч? А может, оба? Нет… Это было бы слишком хорошо. Не может на меня свалиться столько счастья разом.

Через минуту вся честная компания стояла на берегу большого лесного озера, в темной глади которого, пугая сонную рыбу, плескался эльф и ругал одну непутевую ведьму. Я гордо сделала вид, что его высказывания не имеют никакого отношения ко мне. Чего я не ожидала, так это того, что вся команда сбросит одежду и ринется совершать водные процедуры. На берегу остались только мы с Горынычем и котом.

– Горыныч, а откуда здесь взялось озеро? – тихо поинтересовалась я, с интересом наблюдая за ночным заплывом.

Змей пожал плечами:

– Оно всегда здесь было.

– Почему я раньше его не видела?

– Ты просто ходила другой дорогой.

– А-а-а, – протянула я. – Тогда ясно.

Василий притащил на берег мою сумку, котелок и кое-что из посуды. Развели огонь, вскипятили воду. Я с грехом пополам отмылась от противной гниющей плоти, кожу скребла мылом и песком до тех пор, пока не засаднило. Заботливый кот вскипятил самовар, заварил душистого чаю. Все-таки хорошо, что у меня есть свой фамилиар, хотя я так и не поняла, что это значит.

Утро настало раньше, чем мне этого хотелось. Птицы пели так, словно решили устроить конкурс по хоровому пению. Солнце ярко светило. Пришлось вставать. Я стряхнула кота, который, как оказалось, всю ночь нагло дрых на моей груди, уютно свернувшись калачиком. Затем села, смачно зевнула во все тридцать два зуба и огляделась.

Берег озера представлял собой картину маслом. Вдоль линии прибоя рядочком лежали члены группы по истреблению нежити в полном составе плюс один эльф присоседился для компании. Ни дать ни взять – группа выбросившихся в знак протеста против загрязнения окружающей среды синих китов, только почему-то в пупырышках, как малосольные огурцы.

Ну надо же! А я-то, глупая, старалась, защитный контур на ночь выставила, чтобы эти любители водных процедур не зашибли меня ненароком с утра. Лучше бы спать раньше легла. Народ явно не в состоянии руки поднять. Поддавшись сентиментальному чувству жалости, мы с котом вскипятили самовар и попытались напоить несчастных горячим чаем с липовым медом. Люди не оценили моего благородства и попытались придушить благодетельницу. Не тут-то было! Я легко уворачивалась от судорожно тянущихся ручек со скрюченными от холода пальцами. Неблагодарные! Вот и помогай после этого людям. Мы с Горынычем заботливо завернули пострадавших в теплые одеяла, рассадили вокруг костра. Василий выдал каждому по кружке с ароматным чаем. Пить дымящийся напиток могли только мы, остальные дружно стучали зубами по краю кружек и бросали в мою сторону выразительные взгляды. Когда на тебя так смотрят, хочется зарыться поглубже и не вылезать лет эдак сто, а лучше двести, так надежнее. В конце концов, что они на меня так взъелись? Я же не заставляла их нырять. Ладно, эльф. Он на своем мече давно спятил. Как знать, может, его и в гроб положили из-за тихой грусти по холодному оружию. А эти-то чего?

– Ну что? Нашли? – не удержалась я от шпильки.

Ежу понятно, что нет.

Народ дружно окатил меня негодующими взглядами. Эльф выразил глубокое презрение. На осунувшихся, изможденных лицах все это выглядело особенно жалко. Была бы у меня совесть – устыдилась бы всенепременно.

– За что ты их так? – посочувствовал Горыныч. – Все ж таки люди…

– Один из них точно нелюдь, – отмахнулась я. – И вообще, кто их заставлял в воду лезть? Сами попрыгали, а теперь дуются как мышь на крупу.

– Ты мой меч утопила! – выдавил из себя эльф.

– Смотрите, кто заговорил! – фыркнула я. – А ты меня в кошку превратил. Зачем?

– И правда, некрасиво получилось, – вклинился Горыныч. – Расколдуй. Она и раньше характером ангельским не обладала, а теперь и вовсе – демоница.

– А я уже того… – потупился эльф.

– Чего того? – опешила я.

– Расколдовал.

Я подпрыгнула от неожиданности. Вот это номер! Метнулась к озеру и чуть не нырнула в прозрачную водную гладь, стараясь рассмотреть изменения.

Ничего! Из озера на меня уставилась все та же демоница.

– Издеваешься?! – возопила я и бросилась к нахалу.

Прежде чем длинные пальцы с золотистыми острыми коготками сомкнулись вокруг беззащитной шеи обидчика, меня успел перехватить Горыныч.

– Ррр! – рычала я. – Пусти! Убью!

– Ну Викочка! Он ведь просто неудачно пошутил!

– Дурацкие шутки! Ррр!.. Убью!!!

– Расколдуй, а то и впрямь придушит!

Эльф честно пытался отползти в сторону. Получалось у него плохо. Утомленное дайвингом тело отказывалось совершать марш-броски.

– Клянусь, я расколдовал!

– Что-то изменений не заметно. Только не надо говорить, что моя внешность теперь вполне отражает мой стервозный характер!

– Нет, просто на мое заклинание наложилось колдовство демона. Вызови его снова, пусть поправит.

От такого заявления я впала в ступор и опрометчиво выпустила рыжего из рук. Тот не преминул воспользоваться промашкой и мгновенно скрылся среди густой листвы кустарника. Вот гад! В руку ткнулась сумка с вещами. Это Васька постарался. Услужливый мой. Только мне это мало поможет, загрустила я.

Лист бумаги и ручка нашлись сразу, словно терпеливо дожидались звездного часа, зная, что понадобятся. Я усердно вычерчивала чертовски сложные руны, в глубине души надеясь, что их смогут разобрать. Не может быть, чтобы язык этого заклинания был знаком только мне. Заковыристые руны не совсем ровными рядами ложились на бумагу. Я аж губу прикусила от усердия. Интересно, что на это сказал бы меч Ахурамариэль? Язва он порядочная, но как-то привыкла к его язвительности…

Наконец заклинание закончено и торжественно вручено Липаю, тот в недоумении уставился на испещренные рунами листы.

– Что это?

– Заклинание, – радостно выдала я.

– А почему ты его мне дала?

– Потому что прочитать сама не могу! Этот язык сам по себе труднопроизносимый, а данный шедевр письменности особенно.

– Извини. Ничем не могу помочь, – пожал плечами Липай. – Впервые вижу эту письменность.

Лисицын заглянул через плечо командора и удивленно присвистнул:

– Ничего себе! Вроде бы ты сказала одно слово, а тут три листа, да еще мелким почерком. Ты в своем заклинании уверена?

• Предыдущая
• 25/257
• Следующая