Центурион - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 22

• Предыдущая
• 22/61
• Следующая

– Спроси его, далеко ли селение скифов? – обратился Алексей к Аресию.

Аресий заговорил. На взгляд Алексея, зазвучала какая-то тарабарщина, ни одного знакомого слова.

Но скиф молчал.

– Может, он не скиф вовсе или твою речь не понимает? – удивился Алексей.

– Нет, он скиф, я по одежде вижу. У него штаны скифского покроя, и скифский оберег на шее висит. Он меня понял – я по глазам видел.

– Тогда переведи ему, что если он будет молчать, я его скормлю рыбам. Камень привяжу на шею – и в воду.

Степняки воды боялись, и потому угроза возымела действие – скиф заговорил.

– Он сказал, что их хижины в четверти дня пешего хода.

– Сколько мужчин в селении?

– Два десятка. Неделю назад они понесли потери. И тебя он помнит, декарх, ты убил его брата.

– Что они собираются предпринять?

– Напасть на селение. Он должен был разведать, где слабые места в стенах вашего города. Он говорит, что знает о том, что ромеев мало, и потому они, скифы, их одолеют.

– Это мы ещё посмотрим. Когда нападение?

– Это знает только вождь, Акунак.

Больше скиф ничего толком сказать не мог – не знал.

Алексей раздумывал – что сделать с пленным?

Толмач вызвался сам:

– Декарх, как я понимаю, скиф тебе не нужен? – вкрадчиво спросил он Алексея.

– Нет.

– Отдай его мне.

– Тебе-то он зачем? Сбежит!

– Раз в месяц сюда приплывают работорговцы. Не только к нам – они посещают все селения на берегу. Для тебя пленный обуза: надо кормить, охранять. А я его продам.

– Забирай. Только с одним условием: когда будешь нужен как переводчик, чтобы уговаривать не пришлось. С моей стороны все пленные – твои.

– Договорились!

Похоже, Аресий был рад. За час работы языком получить молодого раба – это выгодная сделка. Почему-то Алексей подумал, что Аресий так делает не в первый раз – ведь он знает, когда приходят на судне работорговцы. И где он берёт рабов, как не взятых в плен? Но, по крайней мере, Аресий избавил его от забот о содержании пленного. Убить безоружного у Алексея рука бы не поднялась, ведь он не палач, а воин. Вот в бою – совсем другое дело.

Пришлось посылать лодку к скалам, снимать оттуда караульных. Два гоплита, учитывая немногочисленность отряда, очень нужны для обороны селения. На ночь он стал ставить часовых из ветеранов. Пусть они не так сильны и проворны, как молодые гоплиты, но тревогу поднять вполне в состоянии.

Через день Алексей осматривал уже отремонтированный стреломёт. Местный столяр потрудился на славу, заменил сгнившие детали.

В присутствии ветеранов Алексей опробовал оружие. Направив его на деревянную дверь старого сарая, он нажал спусковой рычаг. Раздался щелчок, и огромная стрела пробила доски насквозь. Алексей подивился. Изрядная мощь! Только взводить его надо рычагом, и лучше вдвоём.

Алексей поставил стреломёт на плоскую крышу казармы. Отсюда можно было обстреливать большую часть стены и ворота, а если развернуть – то и площадь.

Вечером того же дня прибыло небольшое парусное судно. На берег сошли десяток гоплитов и Рон, которого он посылал с докладом к кентарху. Был получен приказ, в котором, в связи со смертью декарха Памплония, декархом назначался Алексей – с увеличением его жалованья в полтора раза. Кроме того, в подчинение ему направлялся десяток гоплитов.

Теперь вместе с вернувшимся Роном и прибывшим десятком у него уже была сила – двадцать один воин. Ветераны же сгодятся для обороны стен. Да Актит пока ещё не оправился после ранения. Алексей его не загружал – пусть вылечится. Но не далее как вчера Актит вдруг вспомнил:

– Алексей, ты как-то говорил, что через год станешь декархом. Твои слова сбылись гораздо раньше.

– Да? Я разве так и сказал? По-моему, у тебя в тот момент было плохо со слухом. Я говорил о кентархе.

Актит смутился:

– Ты хочешь стать кентархом?

– Каждый солдат носит в ранце маршальский жезл, Актит.

– Тогда мне надо с тобой дружить, Алексей. Ведь став кентархом, ты не забудешь старого товарища? Поставишь меня декархом?

– Я тебя и кентархом сделаю – когда стану трибуном.

– Алексей, побойся бога! Ты только что стал декархом. Должно пройти несколько лет, прежде чем ты станешь лохагом.

– Давай поспорим на твой зуб? Если я через год стану кентархом, я его тебе выбью.

– Не пойдёт! Чем же я жевать буду? Да и девки меня любить не будут.

– За деньги они любят всех. Даю тебе неделю отдыха, а потом – в строй. Каждый человек на счету, Актит.

Вновь прибывших Алексей решил пока не задействовать. Пусть на охрану стройки ходят четыре гоплита. Если лазутчик скифский будет, он доложит своему вождю Акунаку, что ромеев мало и серьёзного отпора скифы не получат. А в решающий момент он, Алексей, двинет из казармы десяток. Обученные, опытные солдаты должны рубить скифов, на стороне которых только внезапность нападения. Причём на построении в казарме Алексей поинтересовался, имеет кто-нибудь опыт стрельбы из стреломёта?

Вперёд шагнул один воин:

– Из стреломёта не стрелял, но баллистой управлять приходилось. Я год служил в крепости на Сиракузах.

– Отныне твоё новое место, гоплит, – на крыше казармы, у стреломёта. Но если ты надумаешь там спать, отведаешь розог. Как твоё имя, солдат?

– Иванко. Я из Фракии.

– Не посрами славян, Иванко.

Когда Алексей разговаривал с Актитом, он не сильно лукавил. Неужели он, окончивший военное училище и прошедший первоначальную военную подготовку в лагере хилиархии, не способен командовать большим, чем десяток? Декарх, по сути, – командир отделения, а он в армии был командиром роты. Рота – сто человек, та же центурия по-ромейски, или кентурия по-византийски. И не жалованье его привлекало, а желание проявить себя, свои возможности, знать – способен ли он на большее? Где та граница, тот потолок, который он осилит?

Византия в плане карьерного роста – страна благополучная. Полководцами, даже императорами, становились, пусть и не часто, варвары, люди, не принадлежащие к дворянскому роду. Тут много значили заслуги перед империей, и не столько на гражданской службе, сколько на военной.

Уловка Алексея удалась. Караульные докладывали ему по вечерам, что иногда видели скифов, скрывающихся в зарослях. Это явно были лазутчики, высматривающие численность ромеев и расстановку сил.

Алексей чувствовал некоторую напряжённость, казалось, витавшую в воздухе. Нападение должно было случиться! И оно произошло.

Через два дня утром, когда из ворот селения вышли строители и четыре гоплита, из леса показались скифы. В лесной и гористой местности они не нападали на конях, верхами – не было места для конной атаки, для манёвра. Сейчас же они, подбадривая себя воинственными воплями, размахивая дубинами и мечами, мчались к селению.

Алексей сразу понял замысел вождя скифов. Он не стал нападать на строителей и воинов на скале, а сделал это именно у селения, желая ворваться в него на плечах противника и разграбить село. Ведь, убоявшись скифов, строители побегут назад, в Гурзуф. Как всегда, у ворот возникнет давка, а четверо гоплитов не смогут сдержать нападающих.

Только Алексей опередил скифов. Пехотинцы вновь прибывшего десятка были одеты в защиту и при полном оружии ожидали развития событий в казарме. Сам Алексей был на крыше, рядом с Иванко и стреломётом.

– Попасть в вожака сможешь? Вон в того, здорового? Старайся.

Сам с декархией бросился к воротам, которые приказал не закрывать. В несколько секунд он построил десяток за полсотни метров от ворот этакой «черепахой» – ведь некоторые скифы держали в руках луки.

Строители бежали, огибая гоплитов. Подбежали и караульные – они были последними. По щитам застучали стрелы.

Когда толпа скифов была уже близка, лучники убрали луки, выхватывая из-за пояса боевые топоры и дубины.

Алексей приказал развернуть «черепаху» и встать во фронт, в два ряда. Дружно стукнули щиты, и «черепаха» развернулась, как сжатая пружина.

• Предыдущая
• 22/61
• Следующая