Пауки-убийцы - Льюис Ричард - Страница 4
- Предыдущая
- 4/29
- Следующая
— Я вас еще увижу? — спросил он, запинаясь. Вопрос вырвался сам, помимо его воли.
Она кивнула, взяла его руку и провела ею по своему телу. — Конечно, Джон. Мне нравятся сильные мужчины.
Он ехал домой медленно, пытаясь разобраться в своих чувствах. Несмотря на все то, что он испытал с Марианной, он вдруг почувствовал себя несчастным, выйдя из ее дома: это не имело ничего общего с любовью.
В этот вечер он выпил больше, чем обычно. Вдруг Элисон догадается. Вдруг она почувствует, что он изменился? Он где-то читал, что женщины понимают такие вещи инстинктивно.
Они стали встречаться в ее коттедже. Каждый раз Марфи давал себе клятву, что это больше не повторится: встречи грозили опасностью разоблачения. Переживая, он стал больше курить и пить.
И вот Марианна пригласила его в Лондон на уик-энд. Сначала он отказался, но она, как всегда, настаивала и уговорила его. Ее муж уехал за границу. «Мы отлично проведем время в Лондоне», — говорила она.
Жене Марфи сказал, что едет на конференцию владельцев авторемонтных мастерских. Ее реакция была ледяной.
«Раньше ты никуда не ездил, — возмущалась она, — почему же теперь ты должен ехать?»
Марфи опасался, что она догадается, но отступать было поздно. Он на ходу сочинил что-то о новых налогообложениях в его отрасли. Элисон фыркнула и подозрительно посмотрела на него. «Я уверена, ты хочешь отдохнуть без меня. Все ночи напролет ты будешь пьянствовать, пойдешь в стриптизное шоу».
Он пожал плечами и не ответил... Уик-энд, как он и предполагал, оказался просто катастрофой. Он не мог спокойно отдыхать, постоянно звоня Элисон и изображая, что страшно занят на конференции. Когда наступил воскресный вечер и он собрался уезжать, Марианна применила испытанную женскую тактику, чтобы задержать его в Лондоне. Она начала плакать, уверяя, что он ей очень нужен.
Он обнял ее, почувствовал у себя на груди тепло ее лица, она прижалась к нему и они опять занялись любовью. Так наступил понедельник, он проснулся, испытывая угрызения совести и тревогу. Смог выехать только после ленча. Оба понимали, что зашли слишком далеко.
И теперь он был здесь, торчал в дорожной пробке, с ужасом представляя, что ожидает его дома. Он глотнул еще виски из фляги, почувствовав, что она пуста, бросил ее в багажник.
Элисон смотрела на часы через каждые десять минут. Пять часов вечера.
Где же Джон? Она была не столько сердита, сколько возмущена. Это рушит их образцовую семейную жизнь, жизнь которую они вели последние двенадцать лет. Элисон знала, что она вышла замуж по любви, и что несколько лет спустя все проявления любви потеряли для них значение. Но она, как дочь управляющего банком, была очень гордой. Она разочаровала своих родителей, пошла против их воли и теперь ни за что не признается, что ошиблась. Она содержит в порядке дом, вкусно кормит мужа и поддерживает мнение, что счастлива в браке. Никогда она не позволит, чтобы на нее показывали пальцем.
Сейчас она была несчастна, потому что чувствовала, как рушится размеренная структура ее семейной жизни, которую она так долго и старательно создавала. И поэтому очень переживала, что Джон не вернулся, как обещал в воскресенье. Странно, почему же он опоздал? Ей хотелось, чтобы причиной оказались деловые хлопоты.
Устав сидеть без дела, она решила навестить свою подругу Бетти, которая жила в соседнем доме.
Они выпили немного мартини, поговорили на тривиальные темы, потом Элисон осторожно намекнула на опоздание Джона.
Бетти попыталась предположить существование другой женщины, но Элисон не дала ей договорить. Она не могла даже представить этого, женатый человек в сорок лет не способен на такое.
Но когда она вернулась домой, ее стали мучить подозрения. Вдруг он все же повстречал кого-нибудь?
В досаде, что думает о таких вещах, она сказала себе, что слишком мнительна и что наверняка зря нервничает из-за такого незначительного происшествия. Она захотела принять ванну, надеясь, что это успокоит ее.
В ванной комнате она разделась перед зеркалом и стала медленно изучать свое отражение. Повода для беспокойства не было. Она начала полнеть, но для женщины сорока лет у нее прекрасная фигура. Волосы всегда были ее гордостью. «Лицо немного полновато», — подумала она и распустила волосы.
Секс потерял для нее все свое волшебство, когда она поняла, что не может иметь детей. Она всегда говорила себе, что бесполезна как женщина, но никогда не заводила разговор об этом с Джоном. Элисон чувствовала, что он понял все сам.
Она аккуратно развесила одежду, выключила воду. Ванна была уже полной и она медленно погрузилась в нее, с блаженством ощущая тепло воды. Вскоре она совершенно расслабилась и впала в полудремотное состояние.
Разглядывая ванную комнату, она осталась довольна цветом, который выбрала год назад. Все было на своем месте. Зубные щетки аккуратно висели над раковиной. Тюбик с пастой, насухо вытертый, лежал на полочке. Полотенца — Джона и ее — были заботливо приготовлены для купания. Даже флакон с туалетной водой имел специально отведенное для него место.
Вдруг она почувствовала, что продрогла. Сквозняком тянуло от наполовину раскрытой двери. Не вылезая из ванны, она попыталась дотянуться и закрыть ее. Неожиданно она заметила какое-то темное существо на полу около двери. Рука ее застыла. Она с отвращением смотрела, как насекомое медленно ползет по ковру в коридоре. Это был паук! Элисон ненавидела пауков. Ненавидела и боялась. При виде их она испытывала гадливое чувство. Чуть не плача и неловко себя чувствуя из-за того, что была раздета, она схватила кусок мыла и швырнула его в паука.
На несколько мгновений насекомое остановилось — мыло преградило ему путь, затем обогнув мыло оно продолжало свое движение к ванне.
— Нет, нет, нет! — закричала Элисон, нее перехватило дыхание.
Она хотела вскочить и выбежать из ванной, но насекомое было между ней и дверью. Ей нужно было хотя бы накинуть халат, но он висел в прихожей.
И в этот момент она увидела их. Целая полоса черных существ двигалась к ванной комнате. Миллиарды глаз блестели при электрическом свете, сотни тонких ножек поднимались и опускались. Они приближались к ванне, в которой она лежала.
Ледяной ужас охватил Элисон, когда первые ряды насекомых переступили порог — колеблющаяся масса черных тел. Эти мерзкие насекомые всегда внушали ей страх. Это было больше, чем она могла вынести — она представила себе, как они ползут по ней, касаясь кожи своими грязными телами. Ее сознание затуманилось, голова медленно погрузилась под воду, правая рука безжизненно свесилась через край ванны.
Бесшумно двигаясь и скользя, пауки забирались по стенкам ванны, пока не достигли ее руки. Они ползали по ней, сталкиваясь и мешая друг другу, но вода мешала им продвинуться дальше.
Джон достиг поселка около пяти, в это время Элисон была у Бетти. Желая хоть как-то ободрить себя перед встречей с женой, он завернул в местный бар, чтобы выпить виски.
Его руки дрожали, когда он заказывал себе скотч. Бармен попытался завести разговор, но Марфи не поддержал его. Выпив виски одним глотком, он заказывал еще и еще. Через некоторое время он вышел и, покачиваясь, направился к машине. В карман была засунута новая бутылка, из которой он отпил перед тем как включить мотор.
Дождь прекратился, ночь стояла ясная и светлая. Доехав до дома, он завернул прямо в гараж. Погасил фары, пытаясь сохранить контроль над своими неуверенными движениями, затем откупорил бутылку снова и отпил из горлышка. Все еще испытывая неуверенность, он приблизился к дому. Все окна были темными, он наморщил лоб, пытаясь понять, что могло случиться.
«Бетти! Вот где может быть Элисон. Наверное жалуется на меня», — подумал он и направился к соседнему дому. Марфи позвонил, чувствуя, как в нем вскипает злость. Зачем Элисон посвящает Бэтти в их семейные дела?
Когда Бэтти открыла дверь, он чуть не толкнул ее, пытаясь войти.
— Где она? — спросил он.
- Предыдущая
- 4/29
- Следующая
