Меч Без Имени. (Трилогия) - Белянин Андрей Олегович - Страница 40
- Предыдущая
- 40/216
- Следующая
– Ложись! – не своим голосом заорал я.
Взрыв был ужасен…
…Я оказался в Локхайме! То есть там я пришел в себя, хотя и не сразу понял, где нахожусь. Все мысли были очень короткими, лаконичными. Живой. Руки, ноги, голова – все здесь. Спина болит, меня ею здорово приложили о какие-то ступеньки. Медленно оглядываюсь вокруг. Лежу в закутке, недалеко от погнутых перил. Все уже не такое чистенькое, как казалось снизу. Сажа, гарь и запах пороха, аж дышать противно. Раз я не в плену, то как меня сюда занесло? Стоп, я сам угадаю! Ризенкампф принес и положил? Нет. Сам допрыгнул с третьей попытки? Нет. Может, взрывом забросило? Ха! В самое яблочко! Однако если действительно так тряхнуло, то стоило посмотреть на это поближе. Вставать не хотелось, я пополз к перильцам и, свесив голову, уставился вниз. Да… бардачок-с еще тот! С Хиросимой, конечно, не сравнить, но на развалины Колизея очень похоже. От Башни Трупов остались дымные огрызки стен, и нерушимая цитадель напоминала ныне окончательно сгнивший зуб с дуплом. Локхайм висел метрах в восьмидесяти над всем этим великолепием, и обзор был превосходным. Я нашел Лию с Бульдозером – грязные как черти, они рыскали в развалинах. Русские ратники выносили из-под обломков раненых, а Злобыня Никитич упорно долбил ломом какую-то подвальную дверь. На Кролика взрыв, похоже, впечатления не произвел, он опять уполз в кусты. Совершенно меланхоличное существо… А вот и пыль над горизонтом… Ага, это, наверное, грозные силы короля Плимутрока спешат ввязаться в бой. Вовремя, ничего не скажешь. Ладно, хватит валяться, пора и честь знать. Я встал, отряхнулся и… Меч! Где мой меч?! Господи, вот когда я почувствовал себя по-настоящему одиноким… дальнейшие события развивались отдельно от меня. Локхайм спустился еще ниже, и слышимость здорово улучшилась. Я осторожненько двинулся вперед и за поворотом обнаружил знакомую фигуру. Ризенкампф, опираясь на перила, вглядывался вниз, а рядом стояла лазерная пушка с искривленным от взрыва стволом. Судя по тому, как нервно дергалась голова великого тирана, он был не в лучшей форме. Остальное буду описывать как беспристрастный свидетель.
– Где моя дочь? – дрожащим голосом возопил Плимутрок Первый.
– Тут она! Просим получить, ваше величество… – И невысокий русский князь вынес из погребка отупевшую от счастья Лиону. Встреча отца с дочерью ознаменовалась бурными рыданиями. Наконец король обратил внимание и на русичей:
– Кто вы, благородный рыцарь? И кто эти воины?
– Я князь Злобыня Никитич, младший брат графа Дмитрия. Это дружина моя верная. А за дочь не благодари – за такую красу и живота не пожалеешь! С первого взгляда сразила молодца…
Я чуть вниз не свалился. Лиона? О святые угодники! У парня явно специфический взгляд на женское обаяние. Принцесса, похоже, даже обалдела от такого комплимента. Она страстно шмыгнула носом и одарила князя скалозубой улыбкой.
– А это кто? Черти! Уничтожить нечистую силу!
Но прежде чем рыцари короля наклонили копья, за чертей вступился… кардинал Калл.
– Ваше величество, я прошу не обижать наших союзников. Их завербовал сам лорд Скиминок, и столь необычные бойцы могут оказаться очень полезны. Я берусь утрясти этот вопрос с Господом…
– Дело ваше… – пожал плечами отходчивый государь. – А где, собственно, сам ландграф? Я так понимаю, это все он устроил?
– Его больше нет с нами… – тихо отозвался Бульдозер.
Воцарилось скорбное молчание.
– Не верю… – упрямо буркнул Матвеич.
Маг-ветеринар не отходил от короля и по невероятному стечению обстоятельств был даже трезв. Де Браз медленно снял шлем, посмотрел на облака и опустил голову в знак траура.
– Обыщите все еще раз! – приказал своим воинам Повар. Десять минут спустя один из рыцарей выудил из-под обломков мой меч. Здорово! Значит, Меч Без Имени цел. Однако на остальных эта находка произвела самое удручающие впечатление. Воины сняли шлемы, черти преклонили колени, маг-предсказатель матерился вовсю. Лия в обнимку с Лионой заревели в голос, а кардинал, воздев руки, забормотал заупокойную молитву. Скорбь овладела миром. Общая печаль сплотила таких разных людей, что и мне захотелось поплакать в их обществе. Все было торжественно и красиво, хотя и на скорую руку. Мероприятие испортил каркающий смех Ризенкампфа:
– Вот и сдох ваш ландграф!
Дальнейшее напоминало несанкционированный митинг.
Король Плимутрок. (рычащим голосом). Злобный колдун, довольно мы терпели твой произвол! Чаша переполнена. Никому не разрешено глумиться над памятью великого героя!
Ризенкампф (нагло, с двухфунтовым презрением). Что? Бунт? Вы забыли, псы, плеть своего хозяина… Я быстро научу вас послушанию!
Матвеич (сурово, себе под нос). Вот это вы зря, гражданин хороший. Не стоит тут голос повышать. А нейтралитет я больше соблюдать не буду, хватит! У меня тоже совесть есть…
(нестройный шум голосов в поддержку мага-ветеринара).
Ризенкампф (насмешливо, с издевкой). Так, так… Это уже напоминает революцию. Ну что ж, кто еще хочет высказаться?
Брумель (ненавязчиво, но твердо). У нас есть небольшое замечание. Вы здорово нарушили правила игры. Охотясь на ландграфа, запрещено всерьез задевать его друзей. А уж убивать ведьм, красть особ королевского рода и использовать иноземную технику… Вы не правы, господин президент!
Ризенкампф (хихикая). Правила и законы здесь устанавливаю я!
Лия (близка к истерике). Гад, гад, гад! Поймаю – убью!
Ризенкампф (построжев, с законопослушным видом). Значит, сегодня я смогу исполнить гражданский долг и во имя спокойствия остальных уничтожить гнездо заговора в самом зародыше. Вы все умрете…
Кардинал Калл (тоном истинного проповедника). Остановись, безбожник! Именем Господа нашего Иисуса Христа заклинаю – остановись! Покайся, приди на исповедь и молитвами изгони зло, насыщающее твою грешную душу.
Ризенкампф (выдержав паузу). Ты стар и глуп, церковник. В этом мире я один Бог и государь! Кто идет против меня – тот идет против Бога.
…В общем, они переругивались так не менее получаса и в конце концов перешли на личности. Ризенкампфа в лицо называли козлом и недоноском, ну и он в долгу не оставался. Атмосфера быстренько накалялась. Рыцари опустили забрала и грозно потрясали копьями, русичи обнажили мечи и топоры, кардинал спешно отлучал тирана от церкви, Лия швырялась в Локхайм камешками, Матвеич пытался запевать с чертями «Марсельезу», и только князь с принцессой вроде бы забыли об окружающих. Злобыня Никитич что-то шептал на ухо Лионе, а та буквально млела.
Неожиданно рядом со мной открылась дверь, и к перильцам вышла сама Танитриэль. Да, давненько мы не виделись… На этот раз она была одета в шелестящее парчовое платье, на голове легкая диадема, а в руках охапка алых тюльпанов. Все внизу как-то разом опомнились, устыдились и замерли. Танитриэль тихо заговорила, по одному бросая на развалины цветы:
– Простите меня, Андрей. Простите, лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, Шагающий во Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени. Вы знали все и шли на смерть. Вы могли отказаться, и никто не посмел бы осудить вас. Не было и не будет героя достойнее. Посмотрите с небес, сколько людей собралось в скорбном молчании почтить вашу память…
Надо заметить, что даже Ризенкампф заткнулся и не посмел ей перечить. Потом я услышал, каким замечательным человеком меня угораздило родиться на свет. Добрый, щедрый, мягкий, милый, душевный, обаятельный, умный, тактичный, веселый, лицеприятный, утонченный, образованный… да еще и красивый! Я попросту растаял в своем закутке. Надо же, как трогательно! При жизни тебе такого сроду не скажут… Несправедливо! Когда цветы закончились, а королева пошла обратно, в ее глазах стояли слезы. Пользуясь тем, что венценосный супруг смотрит в другую сторону, я тихонько скользнул следом и, прикрыв дверь, положил руку ей на плечо:
– Спасибо за теплые слова, но вообще-то я предпочитаю розы…
- Предыдущая
- 40/216
- Следующая
