Серебряное кресло - Льюис Клайв Стейплз - Страница 23

• Предыдущая
• 23/30
• Следующая

Принц обхватил левой рукой шею чудовища, пытаясь задушить его. Лицо змея – если можно назвать его лицом – было на расстоянии ладони от лица принца, из пасти высовывался страшный раздвоенный язык. Но коснуться Рилиана он не успел. В следующее мгновенье принц замахнулся мечом и нанес змею страшный удар. Лужехмур и Ерш поспешили к нему на помощь, все три удара обрушились почти одновременно. Правда, меч Юстаса лишь скользнул по змеиному телу чуть пониже руки принца, даже не поранив чешуи. Но Рилиан и Лужехмур попали точно в шею чудовища. Оно не погибло сразу – только ослабило хватку на ногах и груди принца. Несколькими ударами они отсекли ему голову, но еще несколько минут чудище продолжало извиваться. Пол комнаты превратился в грязное месиво.

– Благодарю вас, друзья мои, – сказал принц, опуская меч.

Долго еще все трое стояли, глядя друг на друга и тяжело дыша. Джил хватило сообразительности сесть на пол и помалкивать. «Надеюсь, я не упаду в обморок… и не разревусь… и вообще…»

– Моя мать-королева отомщена, – наконец, произнес Рилиан. – Несомненно, это тот же самый змей, которого я тщетно преследовал у источника в лесах Нарнии много лет тому назад. Все эти годы я был в рабстве у той, что погубила мою мать. И все же я рад, господа, что гнусная ведьма под конец приняла свой змеиный облик. Честь и жалость не позволили бы мне умертвить женщину. Но что с нашей дамой?

Он указал на Джил.

– Спасибо, все в порядке, – отвечала она.

– Отважная дева, – принц поклонился ей. – Вы, несомненно, происходите из знатного и славного рода. Друзья мои, тут осталось немного вина. Давайте подкрепимся и выпьем за здоровье друг друга. А после этого обсудим, что делать дальше.

– Прекрасная мысль, сэр, – воскликнул Ерш.

Все почувствовали, что им положен, как выразился бы Юстас, «передых». Заперев дверь, колдунья велела подземельцам не беспокоить ее, так что в ближайшее время нашим героям никто помешать не мог. Первым делом они занялись обожженной ногой Лужехмура. Из двух чистых сорочек принца, разорванных на полоски и пропитанных сливочным маслом, получились отличные бинты. Замотав ноги Лужехмура, они сели перекусить и обсудить план бегства из Подземья.

Рилиан объяснил, что на поверхность отсюда вело немало отверстий, через которые в разное время его выводили наружу. Но он никогда не выходил через них в одиночку, только с колдуньей. И до всех этих выходов приходилось добираться на корабле по бессолнечному морю. Что скажут подземельцы, если он отправится к гавани без королевы, да еще с тремя чужестранцами, и потребует корабль? Скорее всего, это вызовет подозрение. Но, правда, еще имелся новый выход с этой стороны моря, проделанный для вторжения в Нарнию и находившийся в нескольких часах ходьбы от дворца. Принц знал, что работа над выходом почти окончена – лишь тонкая перемычка отделяла его от поверхности Надземья. Возможно даже, что его выкопали до конца, и колдунья явилась сообщить об этом, чтобы начать поход. Необходимо было только добраться до прохода незамеченными и застать его неохраняемым. Обе задачи не из легких.

– Если вас волнует мое мнение… – начал Лужехмур, но Ерш тут же перебил его.

– Стой! Что это за шум?

– Я уже давно его слышу, – сообщила Джил.

Собственно, все они его слышали. Шум нарастал постепенно. Сначала он напоминал легкое дуновение ветерка, затем стал похож на плеск волн, и, наконец, раздался треск, грохот, а потом и голоса, к которым добавлялся какой-то монотонный гул.

– Клянусь Асланом, – воскликнул принц Рилиан, – этот безмолвный край, кажется, наконец обрел язык! – Поднявшись, он подошел к окну и раздвинул шторы.

Первое, что они увидели, было ярко-красное сияние, которое достигало до самых сводов Подземья, находившихся в нескольких километрах над ними. Оно, может быть, впервые со времен сотворения мира освещало скалистую поверхность. Сияние распространялось с окраины города, и на его фоне чернело множество огромных мрачных строений. В то же время оно освещало улицы, идущие от окраины к замку. На них происходило нечто весьма странное. Молчаливые толпы подземельцев куда-то исчезли, точнее рассыпались на маленькие группы. Вели они себя так, словно от кого-то прятались, скрываясь в тени уступов, ныряли в подворотни, перебегали из укрытия в укрытие. Но самым странным для любого, кто хоть немного знал гномов, был шум. Кричали и вопили отовсюду. А от гавани надвигался низкий раскатистый рев, который становился все громче, и уже сотрясал весь город.

– Что такое с подземельцами? – спросил Ерш. – Неужели это они так раскричались?

– Непохоже, – отвечал принц. – Во все тягостные годы моего заточения ни один из этих негодяев ни разу не заговорил громким голосом. Несомненно, тут какое-то новое колдовство.

– А что это за алое сияние? – спросила Джил. – Что-то горит?

– Если кого-то интересует мое мнение, – сказал Лужехмур, – я сказал бы, что это подземное пламя рвется наружу. Будет новый вулкан, и мы, разумеется, очутимся в самой середке.

– Смотрите! Корабль! – вскричал Юстас. Почему он плывет так быстро? Ведь на нем ни одного гребца!

– Корабль уже миновал гавань, – подхватил принц, – он плывет по улице. Видите, и другие корабли вплывают в город! Клянусь головой, вода поднимается. Это наводнение. Слава Аслану, замок стоит на холме. Но вода прибывает быстро.

– Ах, да что же это такое! – закричала Джил. – И пожар, и наводнение, и люди мечутся по улицам!

– Я знаю, в чем дело, – сказал Лужехмур. – Колдунья оставила нам в наследство множество проклятий и смертельных опасностей. Она была из тех, кто даже не прочь и умереть, если знает, что через пять минут ее убийца сам сгорит, или будет заживо погребен, или утонет.

– Ты верно догадался, добрый квакль, – сказал принц. – Когда наши мечи отсекли голову колдуньи, чарам ее был положен конец, и теперь все глубинные края рушатся. Мы видим конец Подземья.

– Верно, сэр, – согласился квакль, – если, конечно, это вообще не конец света.

– Что же, мы так и будем тут сидеть и ждать? – заволновалась Джил.

– Нет, – сказал принц. – Первым делом надо спасти коней: моего Уголька и ведьмину Снежинку, славное животное, достойное лучшей хозяйки. Они стоят в дворцовой конюшне. А потом попытаемся отыскать выход в Надземье. Лошади смогут унести всех четверых, и если пришпорить их хорошенько, мы обгоним наводнение.

– А ваше высочество не хочет надеть доспехи? – осведомился Лужехмур. – Меня пугает вид этой толпы. – Он показал на улицу. Десятки созданий (теперь было видно, что это действительно подземельцы) двигались от гавани к замку, причем не беспорядочной толпой, а скорее, как солдаты в атаке, бросками и перебежками, так чтобы их не было видно из окон замка.

– Мне страшно снова облачаться в эти доспехи, – принц покачал головой. – Они, словно передвижная тюрьма, от которой исходил дух колдовских чар и рабства. Но я возьму свой щит.

Он вышел из комнаты и тут же вернулся с сияющими глазами.

– Смотрите, друзья мои, – он протянул им свой щит. – Всего час тому назад он был черен и безымянен, а теперь… – Щит отсвечивал серебряным блеском, и на нем, ярче крови, алело изображение Аслана.

– Теперь ясно, – сказал принц, – Аслан будет нам добрым повелителем, даже если его воля приведет нас к гибели. Я предлагаю преклонить колени и поцеловать его изображение, а потом пожать руки друг другу, как подобает добрым товарищам перед грозящей разлукой. Затем – спустимся в город и встретим то испытание, которое он нам пошлет.

Так они и поступили. Пожимая руку Джил, Ерш сказал: «Пока, Джил. Прости, если хамил. Надеюсь, ты доберешься до дома в целости и сохранности». «Пока, Юстас, – отвечала девочка, – прости и ты, если я была поросенком». Оба они – редчайший в Экспериментальной школе случай – назвали друг друга по имени, а не по фамилии или прозвищу.

Принц отпер дверь, и они вышли один за другим с обнаженными мечами, а Джил – с ножом в руке. Стража исчезла, огромный зал был пуст. Все еще горели лампы, в их тусклом свете нельзя было различить галереи и лестницы, по которым проходили путники. Звуки с улицы сюда почти не долетали, и в опустевшем доме стояла мертвая тишина. Только свернув с очередной лестницы в большую залу на первом этаже, они встретили первого подземельца – белокожее создание с поросячьим лицом, которое поедало остатки пищи на столах. Взвизгнув по-поросячьи при виде путников, он шмыгнул под скамейку и в долю секунды убрал туда же свой длинный хвост, а потом быстро-быстро выбежал через дальнюю дверь.

• Предыдущая
• 23/30
• Следующая