Пирамида Хуфу - Любовцова М. - Страница 21
- Предыдущая
- 21/61
- Следующая
С трудом продвигались они в крутом узком коридоре, пока не уперлись в массивную дверь. Инар робко ударил молотком три раза. Минуты через две дверь открылась, старый привратник строго спросил:
— Что угодно вам от храма великого Птаха?
— Будь милостив, проведи нас, благочестивый отец, к жрецу Яхмосу, — попросил Инар. — Мы работаем над изображением священного Аписа для храма.
— Хорошо! Сейчас узнаю, может ли он вас принять.
Дверь закрылась, и они снова остались одни в прохладном сумраке узкого коридора. Минут через пять послышался шорох, и дверь тихо распахнулась. Привратник молча пропустил их. Из коридора они вошли в открытый дворик, служивший приемной при храме. Вокруг дворика шла крытая галерея, навес которой опирался на кедровые колонны, украшенные богатой резьбой. Посредине возвышался водоем, окруженный редкостными незнакомыми деревьями. Вокруг галерей росли цветы, распространявшие сильный аромат.
— Сейчас жрец храма примет вас, — сухо проговорил привратник и исчез в одной из дверей.
Друзья стояли притихшие и смущенные. Казалось, что толстые каменные стены отделили их от всего мира, а огромные колонны, уходившие вверх за навес галереи, подавляли своей величиной. Тяжелая тишина не нарушалась даже шелестом листвы. Окруженные высокими стенами деревья стояли беззвучные, словно и они боялись.
Сбоку послышался легкий шорох. Повернувшись, они вздрогнули от неожиданности. Перед ними стоял могучего телосложения молодой жрец. Белое платье четко обрисовывало в тени галереи сильное мускулистое тело. Дорогие сандалии были украшены золотыми пряжками. Тонкие сжатые губы были суровы. Спокойные выпуклые глаза испытующе смотрели на пришельцев из-под огромного лба. Руабен сжался под этим холодным, без всякого человеческого тепла взглядом. Ему хотелось убрать куда-нибудь запыленные ноги в растоптанных сандалиях бедняка, ноги, черные от загара, покрытые ссадинами, царапинами, розовыми линиями шрамов. Спина его клонилась все ниже и ниже, до самого пола. Жрец стоял неподвижно, и его молчание казалось непомерно тяжелым. После низкого поклона Инар выступил на шаг вперед:
— О праведный и благочестивый слуга нашего Птаха, да будешь долговечен, как Ра! Дозволь нам посмотреть на священного Аписа, ибо я по малости своего разума не могу дать его правдивого изображения на камне. Ты, верно, не помнишь меня, ничтожного, я был однажды здесь. Я работаю в мастерской для вашего храма.
— Да, я помню тебя и готов помочь во имя Птаха. К празднику Аписа твоя работа должна быть закончена. Сегодня Апис не может принять вас, приход ваш неудачен. Приходите завтра утром, но не слишком рано. И да будет над тобой простерта милость Птаха — покровителя искусных рук. Да сопутствует тебе удача во славу нашего храма, — проговорил жрец, и глаза его чуть потеплели. Блеск, появившийся на мгновение в его глазах, смягчил суровое, бесстрашное лицо, в легкой улыбке обнажились ослепительно белые, крупные зубы.
Надменная голова жреца слегка склонилась, и он бесшумно удалился и исчез между колоннами.
Привратник вывел молодых людей на площадь. Шумный: сверкающий красками мир снова принял их. Переход из таинственного мрака в мир суеты был так резок, словно они побывали в царстве мертвых и вернулись к живым.
А там, в храме Птаха, жрец Яхмос прошел из приемной дальше, во двор, отведенный для прогулок Аписа. Обширная площадь, покрытая травой, была окружена густыми, разросшимися сикиморами, скрывавшими высокие толстые стены, которыми отгородился храм от города. В центре двора блестел полукруглый бассейн, выложенный крепким серым гранитом. В бассейн вел мягкий спуск, по нему в жару Апис заходил в воду и купался. С полукруглой стороны два ряда деревьев защищали бассейн от палящих солнечных лучей.
Яхмос остановился на галерее, отгороженной серым гранитным барьером от двора. Колонны, испещренные священными заклинаниями, поддерживали крышу над галереей. Сбоку находились у стены покои Аписа, а рядом размещались службы для прислуги, ухаживающей за священным быком.
Яхмос внимательно посмотрел на солнечные часы. Сейчас Аписа должны вывести на прогулку после спада полуденной жары. Жрец стоял, задумавшись. Как много времени было потрачено на поиски нового Аписа, взамен предшественника, ушедшего к владыке Молчания. Сколько пришлось ему, молодому жрецу, ездить по долине, по всей нижней Кемет, в поисках редкого избранника. После долгих и мучительных поисков, наконец, был найден молодой бык, и все двадцать восемь тайных и явных признаков божественности избранника подтвердились на торжественном осмотре жрецов, и выбор Яхмоса был признан.
Воспитанный в школе жрецов, в замкнутой гордой касте, Яхмос отличался сильным, непреклонным характером, неумолимостью и жестокостью в достижении поставленных целей. Необычайная физическая сила часто помогала ему в обращении со священным быком.
В это время слуга открыл дверь из покоев Аписа во двор. Великолепное животное проделало привычный круг по двору. Яхмос невольно залюбовался им. Могучий, редкой окраски, он находился в полном расцвете сил. Сделав еще два круга, Апис остановился, кося горячим глазом на слугу, ставившего скамейку у галереи. Выхоленная шкура быка отливала атласом. Белое четырехугольное пятно на лбу словно подчеркивало избранника, живого бога, почитаемого столицей Черной Земли. Лунообразный белый рог на боку как бы говорил о родственном с богиней Луны Ях происхождении.
Но какой неукротимый нрав был у этого бога, это вполне знал только молодой жрец Яхмос. Когда Апис гулял по двору, жрецы предпочитали ходить по галерее. Все были довольны, что почетная обязанность пала не на них. Яхмос один владел славой и опасностью.
Как он настороженно следил за своим коварным богом! Какими грозными казались его мощные рога и какими беззащитными собственная грудь и живот. Не раз ему приходилось тайком пользоваться бегемотовой плеткой и совсем непочтительными тумаками крепких кулаков. Но для праздничной церемонии такое обращение не годилось. Для торжественного шествия бык должен быть обучен, он должен возглавить церемонию. Это великолепное шествие укрепляло веру в народе, росло почитание храмов, и богатства щедрой рукой текли в бездонные кладовые, укрепляя могущество жрецов.
Яхмос смотрел с восхищением на своего коварного ученика. Но кто его знает, этого строптивого быка, что ему взбредет в голову, пока его будут учит ходить торжественно и величаво? Но давно уже Яхмос нащупал под холеной шерстью откормленного животного уязвимое место и научился усмирять бешеный нрав опасного бога. Они были как два врага, зорко наблюдавшие друг за другом, но умный слуга был хитрее, и именно он был господином над почитаемым животным.
И как ни косили с яростью налитые кровью глаза Аписа на своего спутника, но вел он себя вполне благопристойно — воля Яхмоса направляла священное животное. А когда бешенство загоралось в бычьих глазах, они встречали как бы случайно легкий, но угрожающий жест, понятный и видимый лишь Апису. Он знал этот жест, вместе с ним всегда была нестерпимая боль. Сильная рука Яхмоса резко выделялась на белой одежде. Апис фыркал, но спокойно шел, помахивая хвостом, и получал в награду любимые лакомства.
Яхмос стоял спокойно. Бык был в хорошем настроении. Жрец спустился с галереи и подошел к быку. Начался урок обучения священного животного. В одежде жреца была скрыта плетка с тремя хвостами.
На другое утро Инар и Руабен пришли к храму Птаха. Вчерашний сумрачный служитель молча повел их через мрачные коридоры, через открытые колоннады и внутренние дворики в святилище Аписа. Робко ступая, молодые ваятели вышли на галерею двора Аписа и остановились, изумленные. Красавец бык стоял неподвижно, четко выделяясь черно-белой окраской в легкой тени смоковницы. Великолепная, необычайная его окраска отливала шелком. Пятно на боку, похожее на распростертого орла, поражало удивительной чистотой и белизной. Красивая шея животного несла гордо посаженную голову с грозными рогами. Весь он был олицетворением жизненной силы, могучего здоровья. Но что-то оскорбительное и высокомерное проглядывало в раскормленном и изнеженном животном.
- Предыдущая
- 21/61
- Следующая
