История Восьмого (ЛП) - Лор Питтакус - Страница 2

Неожиданно с неба на меня неожиданно кидается ястреб, сердце ускоряет ритм, и я, прибавив скорости, заскакиваю в густой кустарник, где листва защищает меня от зорких глаз хищника. Потеряв аппетитную добычу из виду, ястреб клекочет в досаде и устремляется обратно ввысь. Придется ему поискать себе закуску где-нибудь в другом месте. Я слыхал, не так далеко отсюда можно отведать недурную самосу.[1]

Переждав немного, тщательно принюхиваюсь к воздуху и только потом вылезаю из-под кустов и продолжаю свой путь. Наконец, поиски приводят меня к озеру. Неподалеку от берега, прислонившись к скале, сидит седой мужчина. Его глаза прикрыты, морщинистое лицо освещает умиротворенная улыбка.

Не знаю, как к этому относиться, но по неясной причине внешность мужчины кажется мне обманчивой — в пожилом теле чувствуется внутренняя сила, она сквозит в той спокойной уверенности, с которой он улыбается.

Смерть Рэйнольдса приучила меня больше никогда никому не доверять. Если б Рэйнольдс не доверился Лоле, если б не влюбился в нее — он бы ни за что не раскрыл ей наши секреты. А значит, у нее не было бы шанса сдать нас могадорцам. И тогда Рэйнольдс остался бы жив. Доверие — опасно. Но сколько бы я себя в этом ни убеждал, не могу ничего с собой поделать — все равно чувствую доверие к этому мужчине.

Некоторое время я рассматриваю его издалека. В облике кролика я на уровне инстинктов могу по мельчайшим жестам и знакам предугадать поведение другого существа. Что-то в спокойном дыхании этого мужчины, в том, как его глаза лениво движутся под прикрытыми веками, а уши насторожены, говорит мне: он знает, что я за ним наблюдаю. Но также я знаю, что он не собирается ко мне приближаться. Так и будет просто сидеть там. Я волен как уйти, так и остаться. Все зависит только от меня. В конце концов, мужчину пробирает смех, и он открывает глаза.

Тогда я, даже не осознавая, что делаю, скачу в густые заросли, сбрасываю там кроличью шкуру и телепортируюсь за деревьями напротив мужчины. Когда я выхожу из-за ствола одного из деревьев, то предстаю перед этим странным мужчиной в своем человеческом образе. В образе Восьмого.

Мужчина замечает меня.

— Здравствуй, — говорит он.

— Привет, — отвечаю я и решаю представиться именем, которое дал мне Рэйнольдс, когда мы переехали в Индию. — Я Нэвин.

— А я Дэвдан, — сообщает он. — Хорошо, что ты меня нашел. В тебе так много силы, но так многому еще нужно научиться. — Мужчина тянется к кожаной сумке и достает оттуда лист свежего зеленого салата. — Но для начала, не хочешь ли отведать немного латука? — спрашивает он, протягивая мне салатный лист. Пялюсь на мужчину, озадаченным взглядом.

— Прости, морковки у меня нет, — продолжает мужчина с лукавой улыбкой. — Но ведь кролики и латук тоже жалуют, не так ли?

По моему лицу невольно расползается улыбка. Это необъяснимо, но мне кажется, будто я знаю этого мужчину всю свою жизнь. Будто он тоже знает меня целую вечность. Словно он узнает меня в любом облике. Тяжесть разочарований, одиночества и отчаяния, что я носил в себе так долго, разом перестает давить на плечи, и внезапно я начинаю смеяться.

В первый миг мужчина смотрит на меня с удивлением, а потом присоединяется ко мне. Словно нам только что рассказали забавнейший анекдот в мире.

Откуда-то я знаю, что этот человек научит меня гораздо большему, чем я вообще считал возможным. Быть может, даже большему, чем мог Рэйнольдс. Дэвдан может научить меня управлять силой оборотня. Научить, что превращаться в кролика — это одно, а превращаться в нечто мощное — в то, что может победить могадорцев, — совсем другое, нечто, требующее гораздо больше, чем просто страх или злоба.

Это требует силы.

Это требует знаний, целеустремленности и ответственности.

Однако больше чего-либо это требует убежденности.

Но пока что я просто кролик. И парень, известный как Восьмой.