Ступени в вечность - Минич Людмила - Страница 80

— Договор! — нетерпеливо пробормотала она. Получилось не так решительно, как хотелось.

— Таких я ещё не заключал! Никогда. — Давно она не слыхала от Тёмного такого весёлого смеха. Да что там, вообще никогда не слыхала.

Он не станет прятать тайну от Маритхи, она знала это! От любого, но не от неё… Девушка обратилась в слух, опасаясь спугнуть удачу.

— Ты знаешь, кто такие Бессмертные, женщина?

— Конечно, — пожала она плечами, не понимая, куда он клонит.

— И кто же?

— Ну… — Маритха задумалась, не ожидала такого поворота. — На то они и Бессмертные. Живём по их законам… Как они велят…

— На самом деле ты не знаешь ничего, — подал он голос по окончании её неловких попыток хоть что-нибудь припомнить. — Я, признаться, тоже не много. Важно одно — они бессмертны. Важно и другое — они существуют, они реальны, как этот мир. Важно ещё и третье — сами они не отсюда, они приходят из другого мира, своего. Зрят нас оттуда. Туда не попадёшь сквозь незримое, ибо незримое — всего лишь ещё один мир, близкий к нашему.

— Ничего себе близкий, — вставила Маритха. — Был бы близкий, было б видно. И законы б те же…

— Он другого качества, только и всего, — непонятно объяснил Тёмный, и девушка нахмурила лоб, пытаясь сообразить, что это значит. — Но поверь мне, он гораздо ближе к нашему, чем мир Бессмертных. Любой Ведатель может или видеть, или слышать присутствие незримого, а если уж он слишком слаб, то хотя бы чувствовать. Незримое рядом. А мир Бессмертных… туда ты не войдёшь просто так, как в незримое. Он далёк… хотя он тоже рядом…

— Это для тебя в незримое просто… а для меня — так и не очень. Да и для тебя, — вдруг вспомнила девушка и не удержалась, чтобы не кольнуть: — Великий говорил, он может что-то там в незримом делать, а ты нет.

— Каждому — своё.

Вот и Великий так сказал.

— Каждому — своё, — услышала она другой, далёкий-далёкий голос. — Одному суждено взрастить в себе великую волю, а другому — всего лишь песню. Я могу войти в незримое телом, — внезапно добавил он совсем другим тоном, — но для этого нужно отдать слишком много. Оно того не стоит. А вот мир Бессмертных — другое дело. Запретные земли потому и запретные, Маритха, что здесь все три мира подходят очень близко друг к другу. Но даже отсюда до Бессмертных рукой не дотянешься, не будь на то их согласия.

— Дверь, которую нужно открыть, это ворота? — отважилась вставить Маритха, а то так много слов, а понятнее не стало.

— Что-то вроде. Она заперта. В ней нет замка, но она заперта. Нужно суметь открыть. А после суметь пройти. Первое зависит от воли Бессмертных и твоего сердца, Маритха. Ты Ключ, другого нет.

— Я? Ключ? — безмерно удивилась сама Маритха. — Да я же… А как её открывать? Я не умею… Я даже… — развела она руками.

— «Ключ повернётся по Слову Открывающего. Не торопись, человек, и Оно придёт, не может не прийти, как только Ключ найдёт свою Дверь. Не торопись, у тебя всего одно Слово. Спроси сердце — оно укажет, если пожелает открыть эту Дверь для человека. Дверь нельзя обмануть, только себя», — нараспев говорил он, словно читая знакомые слова.

— Это что?

— Это Слова. Их мало кто может прочесть. Настоящий Ключ — твоё сердце. Твоё Слово. Одно-единственное.

— Так от меня только-то и надо, что слово сказать? А какое?

— Этого тебе никто не скажет. Ты знаешь сама. Увидишь Дверь и поймёшь.

— А если нет?

— Нельзя исключать. Тогда все останется как было. Быть может, годы спустя мне повезёт найти другой Ключ.

— А если не повезёт?

— Тогда все останется как было.

Внезапно онемев, Маритха тупо следила, как он перебирает струны. Так, значит…

— Да, я искал всего лишь Ключ, — спокойно подтвердил Сын Тархи. — Потому мы и встретились в пустоши.

Так это он подстроил… И тарпа этого, и старика — это все он?

— Здесь нет моей вины, я не чинил тебе препятствий. — И девушка ощутила, как целая скала рухнула с плеч. — Я почувствовал Ключ позже. Когда ты стояла рядом с мёртвым зверем и не могла поверить в то, что осталась одна посреди пустоши. А потом зарыдала.

— Так я тебя случайно встретила? — покачала она головой, не веря. — Я ведь просила Бессмертных… Может, они и без моих просьб постарались?

— Не случайно, — уронил Сын Тархи. — Я потратил жизнь на поиски Ключа. Я провёл очень много времени рядом с Дверью и чувствую её, как никто. Её невозможно спутать ни с какой другой даже издалека. А Ключ стремится к своей Двери, иначе какой в нем смысл? Я, — отчётливо выделил он, — хочу открыть эту Дверь. Потому нас и притянуло ветрами пустоши. Потому я уловил знакомые колебания в песне твоей Нити. Дверь должна быть открыта, так поётся в песне.

— В чьей? — горько бросила Маритха.

— И в твоей тоже, — будто не заметил он её горечи. Впрочем, он уже давно не смеялся над ней. — И в моей. Наверняка и в Великой Песне, иначе какой во всем этом смысл. — Он как будто не утверждал, а спрашивал. — Я даю тебе возможность решить самой.

Горечи внутри ещё прибавилось.

— Это только кажется, — прошептала Маритха. — Никто мне ничего не даст… самой! Кто мне позволит? Все за меня говорят…

Теперь она усмехнулась, и от того стало совсем скверно.

— А ты не жди, — небрежно посоветовал Тёмный. — Чьих слов ты ждёшь? Чьего соизволения?

Маритха тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Как правильны и резки порой его слова, а на самом-то деле! Как будто её кто послушает!

— Почему же не послушает?

— Да если я, — принялась она уже злиться, — хоть что-то поперёк тебя сделаю… или против Раванги… Вы тут же меня покараете! Как умеете! Я видела!

— Я всего лишь предлагал тебе подумать над моими словами и решить, есть ли в них смысл, — как всегда легко сминая её злобу, отозвался Аркаис. — Не более.

— Да что я против тебя! Или него! Каждый из вас наизнанку меня вывернет и не поморщится, если я что-то не так сделаю! Не по его! — выпалила девушка.

Пускай знает!

— Ну и что из этого?

— Как это? — растерялась она.

— Я спрашиваю: что из этого?

— Как же… — смешалась Маритха. — Я уж довольно повидала. Страшно.

— Ты говорила, что устала жить с закрытыми глазами, — проронил он. — Зачем их открывать, если тебе так страшно?

— Такого я тебе не говорила!

— Думала.

— Как не бояться, если от тебя даже малюсенькой мыслишки скрыть нельзя?

— Сейчас ты повторяешь мои слова, сказанные много, много, — сделал он краткую паузу, — много лет назад. Но если б я не избавился от этого страха, я никогда не стал бы тем, кем сейчас являюсь. Страх не позволяет открыть глаза.

Маритха подавленно молчала. Невозможно вообразить его таким же слабым, как она. Но мощь, наверно, не даётся от рождения…

— Почему ты сейчас надо мной не смеёшься? — вырвалось против воли.

— Сейчас не смешно.

— Почему? — спросила она в упор.

— Изменения, что ты успела переварить в столь краткий срок, достойны восхищения. К чему тут развлечение? Ты удивила меня, Маритха, и удивляешь все больше.

Достойны его восхищения! Даже голова закружилась. Если б это было правдой!

— Это правда. Я могу себе её позволить, — на этот раз Аркаис усмехнулся.

Поделом, яростно подумала она. Раз уж так…

— Тогда скажи, только правду, — заторопилась Маритха. — Ты ведь спас меня в пустоши… А если бы… если бы с меня никакой выгоды не было? Если бы не знал, что я тот самый Ключ? Стал бы спасать?

И прислушалась к пустоши, к его дыханию. Почему-то казалось, что уж такую ложь, если он вздумает её обводить, она разберёт. Хоть Маритха и не Ведатель какой-нибудь.

— Не стал бы. — Девушку как холодным ветром обдуло. — Я не подбираю подряд всех несчастных, что встречу на своём пути. Я вообще никого не подбираю, если не вижу в том смысла. Скажу тебе больше: Раванге это тоже не по силам: В этом мире слишком много несчастных, — услышала она тихий смешок.

— Значит…

— Что для тебя важнее: собственная жизнь или мои побуждения? — не дал он ей и слова сказать.