Тамерлан. Правитель и полководец - Лэмб Гарольд - Страница 25

• Предыдущая
• 25/55
• Следующая

Вино победителям – крепкий, выдержанный и сладкий мед – подавалось в золоченых кубках, их подносили пленницы с красивыми лицами и ладными фигурами, раздетые донага; лишь темные длинные волосы ниспадали на их плечи. Женщины должны были петь любовные песни своего народа, перед тем как тюркские военачальники отводили их в свои шатры для любовных утех.

Когда праздник на Волге закончился, Тимур, опередив свою армию, командование которой передал Сайфеддину, вернулся в Самарканд. Горожане, не имевшие об эмире вестей восемь месяцев, бурно приветствовали его, собравшись большими толпами. Отныне угроза нападения врагов была устранена. С этого года о Самарканде говорили как о защищенном городе.

Тимур оставил Тохтамыша в покое, а обширную северную часть территории Золотой Орды – на милость Провидения. Правда, он назначил правителем покоренных земель одного монгола, но это был не более чем жест, не способный предотвратить возвращение Тохтамыша к власти.

Через три года мы уже обнаруживаем хана в походе к границам державы Тимура в прикаспийских областях. Эмир пишет ему в раздражении:

«Что за дьявол в тебе сидит? Ты не можешь оставаться в границах своих владений. Ты забыл итоги последней войны? Тебе известно, какого количества побед я добился? Война и мир милы мне одинаково. Ты сам испытал силу моего дружелюбия и вражды. Теперь выбирай между миром и войной и сообщи мне о своем выборе».

Упрямый Тохтамыш снова попытался одолеть Тимура военной силой, и снова эмир оказался на грани поражения. Летописец повествует об эпизодах, когда ордынцы окружают Тимура и нескольких его воинов. Его сабля сломана, воины спешиваются, чтобы образовать вокруг эмира живой щит. Наконец тюркский воин по имени Нуреддин овладевает тремя телегами и создает из них оборонительный рубеж, на котором Тимур держится до тех пор, пока не приходит помощь. В этом сражении получают ранение его сын Мираншах и знаменитый военачальник Сайфеддин.

Однако после этой битвы судьба Золотой Орды была решена. Тохтамыш бежал в северные леса. Его соплеменники разбежались: кто в Крым, кто в Адрианополь, а некоторые даже в Венгрию. Многие ордынцы присоединились к Тимуру.

Ужасная участь ждала могущественный Сарай-Берке на Волге. На этот раз эмир не пощадил местные города. Его войско прошло знакомый путь к городу в обратном направлении. Жители Сарай-Берке в середине суровой зимы изгонялись из города на погибель, все деревянные постройки сжигались. Войска эмира взяли штурмом Астрахань в устье Волги, которую, как утверждает летопись, защищала мощная стена из ледяных блоков. На них защитники города лили воду, пока блоки не смерзлись вместе. Напомнив защитникам Астрахани об их вине в разорении дворца в Бухаре, Тимур предал всех смерти. Правителя города утопили в ледяной волжской воде.

У Москвы были все основания опасаться того, что штандарты Тимура двинутся вдоль Дона на север. Великий князь Московский вышел с войском защищать город без большой веры в успех. В Вышгород поспешили сани, чтобы привезти древнюю икону Божией Матери. Процессия монахов и священников доставила икону в Москву, двигаясь между рядами стоявших на коленях верующих, которые восклицали:

– Святая Богоматерь, спаси Россию!

Этому событию русские приписывают свое спасение, так как Тимур повернул на Дону свою армию в обратный путь. Никто не знает почему[9]. На пользу Москве пошло и разорение войсками эмира европейских поселений на побережье Азовского моря. Солдаты Венеции, Генуи, Каталонии и басков не смогли устоять перед натиском тюркских воинов. По их факториям, где велась торговля разными товарами и рабами, пронесся красный петух – пожары.

Тимур совершал поход среди руин империи монголов под серым небом и при свете зимнего солнца. Это были сумерки Золотой Орды, в которой правили потомки Джучи в соответствии с повелением Чингисхана. У монгольских ханов не осталось владений, кроме пустыни Гоби и некоторых районов Сибири.

Покидая север окончательно, Тимур не отказал себе в удовольствии совершить поход вокруг северного побережья Каспийского моря и преодолеть Кавказский хребет. С новыми союзниками в лице кыпчаков, обитателей степей, и карлуков, живших у снежных вершин, армия эмира спускалась по заросшим лесом склонам и через ущелья, способные надежно укрыть любое войско. Необходимо было только находить оптимальные пути передвижения и штурмовать горные крепости воинственных грузин, с присущей им храбростью нападавших на проходившее войско иноземцев.

Переход через Кавказ занял все лето. Тимур требовал от своих людей невозможного. Местами лес – высокие ели, поднявшиеся над более низкорослой чащей деревьев, поваленные гигантские стволы среди зарослей вьющихся растений и папоротника – был настолько частым, что не продувался ветром. В лесных чащах царил мрак, за исключением редких полян, освещенных солнцем. Путь проходил среди вековых деревьев.

Рядом горцы укрылись в месте, выглядевшем неприступным, – на горной вершине, огороженной со всех сторон скалами. Вершина находилась так высоко, что у воинов Тимура кружилась голова, когда они смотрели на нее. Ни один из них не мог послать стрелу, которая достигла бы вершины. Однако Тимур отказался пройти мимо нее – оставить на своем пути хотя бы одну крепость непокоренной.

Он поручил своим бадахшанцам изучить подходы к вершине. Эти люди выросли в горах и охотились на горных баранов в скалах. Бадахшанцы пытались пробраться к вершине по расщелинам, но не преуспели в своих попытках, о чем доложили Тимуру. Эмир тем не менее не отступился. Он осмотрел это место с другой вершины и распорядился строить осадные лестницы, связывая их друг с другом веревками.

Лестницы подняли на утесы высотой в триста футов с помощью веревок, перекинутых через ветки высоких деревьев. Верх лестниц доставал до горного выступа, откуда можно было подниматься выше. Тюркские воины поднимали на этот выступ лестницы и карабкались дальше к другому выступу. Те, кого защитники вершины не сбивали камнями, поддерживали за веревки товарищей.

Части воинов все же удалось взобраться на возвышенность, откуда их стрелы доставали защитников вершины. Пока они обстреливали вершину, к ней подобрались их товарищи и вынудили грузин сдаться.

В таких условиях войско Тимура вышло к долинам, ведшим к морю. Перед ними открылся Эльборс, горный хребет в Северной Персии с такими же укреплениями, как в Грузии. Тимур предлагал защитникам укреплений сдаваться, щадя тех, кто внимал его призывам.

Предания выделяют как самые памятные осады двух крепостей – Калата и Тикрита. Первая представляла собой горное плато, располагавшее источниками чистой воды и прекрасными пастбищами. Плато окружала сеть ущелий, что не позволяло армии разбить рядом с ним лагерь. Ущелья считались непроходимыми, а скалы вокруг плато – непреодолимыми. Здесь в последние годы жизни Надир-шах хранил свои сокровища. Когда штурм плато не удался, Тимур оставил часть войск в соседнем ущелье и двинулся дальше. Со временем эпидемия завершила то, что не удалось сделать воинам: защитники плато обессилели, а крепость заняли воины эмира. Ворота и дорога, ведущая к крепости, были восстановлены для будущего ее использования.

Другая крепость – Тикрит, построенная на массивной скале, обращенной к реке Тигр, принадлежала независимому племени, безнаказанно занимавшемуся грабежами на дорогах. Тикрит нельзя было взять штурмом.

Когда к крепости подошло войско Тимура, предводители племени решили ее не сдавать и все подходы к укреплению завалили каменными глыбами.

Дробь тюркских барабанов возвестила сразу сигнал к атаке крепости. Ее внешние укрепления у подножия хребта были взяты сравнительно легко, но противник удалился в саму цитадель. Военные строители Тимура принялись за сооружение катапульт, стреляющих камнями. На длинных деревянных сваях установили камнебросатели, и начался обстрел крепости. Выяснилось, что каменные снаряды могли перелетать ее стены. Одна за другой крыши домов за крепостной стеной были проломлены.

• Предыдущая
• 25/55
• Следующая