Театр под сакурой(СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 14

— Поймите, Хатияма-сан, — сказал я, — нас с вами испытывали, проверяли на прочность. Дай я малейшую слабину, они бы сожрали нас обоих.

— И вы решили подставить меня, — отрезал Хатияма, в общем-то, вполне резонно. — Вполне разумно, бросить другого волку в пасть, чтобы самому спастись.

И я понял, что нажил себе в Японии первого врага.

— Высадите меня у дешёвого магазина одежды, — попросил я. — Я, вообще-то, за одеждой в город ехал.

— Конечно, — ровным тоном ответил Хатияма. — Но оттуда вам придётся возвращаться на трамвае.

Хорошо бы я смотрелся, выходя из этого зловещего чёрного авто прямо перед дверьми театра.

В общем, высадили меня посреди района Сибуя, как пояснил мне офицер токко, здесь можно разжиться любой одеждой. Он же объяснил мне как удобней всего добраться театра, находящегося, как выяснилось в районе Синдзюку. Я прошёлся по ним, потратив на это около получаса, в итоге став обладателем внушительного пакета с вполне европейской одеждой — не самой элегантной, зато добротной. Самое то для начальника рабочих сцены.

Уже вечерело, и в трамваях было полно народу, что напомнило мне родину. Я втиснулся, заняв достаточно много места со своим пакетом одежды, однако японцы продолжали вести себя, как будто меня не существовало. Наверное, начни я наступать им на ноги и кричать в уши непристойности, они бы никак не прореагировали, принимая меня вроде кары небесной. Я едва удержался от столь опрометчивого поступка, хотя отчебучить что-нибудь этакое очень хотелось после всего, что видел сегодня. Но я отлично понимал последствия — ночевать в околотке японских городовых очень не хотелось.

До театра я добрался, когда уже почти стемнело. Он был непривычно пуст и тих. В столовой никого не было, как и на кухне, поэтому я перехватил чего-то холодного и отправился в свою комнату — спать.

А всё-таки, интересно, куда все подевались?

То, что забрали Руднева, испортило настроение Ютаро и Сатоми, а вот Марине было, кажется, всё равно. По крайней мере, она не показала своих чувств. Походив по магазинам Сибуи, молодые люди достаточно быстро закончили, гораздо быстрей, чем собирались. Они вернулись в театр и разошлись по своим комнатам, разбирать покупки. Но даже это обычно приятное занятие не доставило им удовольствия, и они почти одновременно вышли в холл второго этажа, даже не особенно удивившись тому, что застали там друг друга.

— Как ты думаешь, Ютаро-сан, — спросила Сатоми, — с Рудневым-сан всё будет в порядке?

— Не знаю, — покачал головой Ютаро. — Его забрали токко, а значит, скорее всего, за этим стоит контрразведка.

— А что ему может грозить? — продолжала расспрашивать Сатоми. — Это из-за той драки, когда он из-за меня побил нескольких токко?

— Вряд ли, — возразил Ютаро, — наверное, это обычная проверка подозрительных иностранцев. Хотя, быть может, дело и в той драке с токко. Они на него донесли, и Рудневым-сан занялась контрразведка.

— Значит, мы можем его уже больше никогда не увидеть. — Это был не вопрос, а утверждение, и Ютаро был склонен с ним согласиться. — А ведь в этом виновата я. Ведь это за меня Руднев-сан вступился.

— Он сам во всём виноват, — заявила вышедшая к ним Марина. — Всегда таким был, чуть что — сразу в драку лез без оглядки. Ещё в гимназии.

— Что связывает вас, Марина-сан? — с почти детской непосредственностью поинтересовалась у неё Сатоми. Ютаро никогда не решился бы задать её такой вопрос.

— Ненависть, Сатоми-сан, — холоднее обычного ответила ей Марина, — и кровь. Много крови.

Ютаро понял, что за прошедшие несколько дней, он успел познакомиться со всеми актрисами и служителями театра. Разве что прима Ивасаки делала вид, что его не существует, как, собственно, и остальных служителей, но на то она и прима. А вот с загадочной иностранкой Ютаро вполне нормально общался, в основном, по делу, но он почти ничего не мог о ней сказать. Марина Киришима оставалась для него закрытой книгой за семью печатями. Единственное, что сумел понять Ютаро из недолгого общения с Мариной, о прошлом её (а лучше, вообще, о России) с ней лучше не говорить.

От горестных мыслей их отвлёк звонок настенного телефонного аппарата. Марина подошла к нему первой, сняла трубку, выслушала говорящего, несколько раз кивнула и положила её на рычаг.

— Ступайте за мной, — махнула она Ютаро и Сатоми.

Они зашли в роскошный лифт, установленный в театре для самых важных персон с балкона, и, дождавшись молодых людей, опустила ручку лифта до упора вниз. Загудели электромоторы, и кабина двинулась вниз, проехав первый этаж, она спустилась ещё ниже, миновав толстую тёмную полосу бетона.

— Куда это мы? — удивилась Сатоми.

— Накадзо-сан вам всё объяснит, — коротко бросила Марина, обрывая все расспросы.

Они вышли из кабины лифта и направились по длинному коридору из того же холодного бетона.

— Здесь раздевалка, — сказала Марина, указав на стальную дверь. — Подождите здесь, Ютаро-сан, отдельной раздевалки для мужчин не предусмотрено.

Молодой человек кивнул, оставшись в коридоре. Он дождался пока девушки вышли, одетые в форму пилотов доспехов духа. Оказалось, что Марина носит звание сёи, а Сатоми — и вовсе дзюньи. Правда, если по Марине можно было понять, что форма ей не в новинку, то Сатоми явно чувствовала себя неуютно, она больше привыкла к просторным традиционным одеждам. Кроме того, на петлицах их кроме хризантемы шипов — эмблемы войск доспехов духа, красовался небольшой щит. Ютаро вспомнился давний разговор с Садао про отряд обороны столицы «Щит».

— Поторопитесь, Ютаро-сан, — сказала Марина. — Догоните нас.

— Хорошо, — кивнул Ютаро и зашёл в раздевалку.

Свой ящик он нашёл, на нём было написано его имя и звание. Открыв его, он вынул зелёный мундир с погонами сухопутного тюи и эмблемами щита и хризантемы шипов в петлице. Быстро надев его и застегнув ремень, походя, удивившись отсутствию личного оружия, Ютаро поспешил за девушками. В коридоре он их нагнать не успел, а потому вошёл в большой тактический зал, очень напоминающий главную боевую рубку линкора «Рюдзё» — флагмана четвёртой дивизии авианосцев, в которую входил и его Гидроавиатранспорт, где служил Ютаро. Посреди зала был установлен большой стол с картой Токио, на которой мигал красный огонёк. Мигал, кстати, где-то в районе деревянных трущоб Акихабары.

— Вы спрашивали, Ютаро-кун, — усмехнулся Накадзо, стоявший во главе стола (на нём был мундир с погонами тайса и только щитом в петлицах), — для чего вам нужна подготовка морского офицера пилота доспеха духа у меня в театре? Пожалуйста, это сердце Европейского театра, откуда мы, отряд обороны столицы «Щит», наносим удар по любому врагу нашего Токио.

— Так это не легенда, — удивился Ютаро. — Простите, Накадзо-тайса-доно. — Он коротко поклонился.

— Именно так легче всего скрыть себя, — сказала Мидзуру, оказавшаяся сёса[14], - создать из себя легенду. Так что даже те, кто верят в наше существование, считают нас всё-таки скорее легендой, вроде императорских омьёдзи. Никому не приходит в голову искать нас всерьёз.

— Мы отвлеклись, — напомнила всем Марина. — Что за угроза?

— Как всегда деловая, Киришима-сан, — прикрыв рот ладонью полупропела Асахико, носившая, как и Сатоми, погоны дзюньи. Надо сказать, присутствию примы театра Ютаро очень сильно удивился.

— Где-то гибнут люди, пока мы тут болтаем, — напомнила ей Марина.

— Людей из зоны атаки успели эвакуировать, — сказал Накадзо, — так что жертвы среди населения удалось свести к минимуму.

— И всё же, что случилось, Накадзо-тайса-доно? — настаивала Марина.

— Вы помните, что я вам говорил, Марина-сан, — с улыбкой сказал ей Накадзо, — что теперь капитаном «Труппы» будет Ютаро-кун. Вам стоит помнить об этом.

Для Ютаро это известие стало шоком. Он понимал, что единсвтенный из всех профессиональный пилот доспехов духа, однако чтобы вот так сходу — и в капитаны отряда «Щит». Ну и методы тут практикуются.