Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО» 2013 - Дарнелл Оливия - Страница 2

Я кивнул ему и проводил Джозефину до лифта.

— Поезжай наверх, дорогая. Я должен переговорить с этим человеком. Это недолго.

— Кто это? И откуда он знает, что ты здесь? Я думала, что ты только своим сослуживцам рассказал о том, где мы будем отдыхать.

— Это служащий страховой фирмы. Он нашел меня в Нью-Йорке. Я недавно попал в автомобильную аварию. К счастью, никто не пострадал, но владелец разбитой машины считает, что я виноват, и требует, чтобы я заплатил за ремонт. Я отказался, потому что авария произошла не по моей вине… Я расскажу тебе об этом позже. Надеюсь, мне удастся уладить дело.

Конечно, объяснение звучало не слишком правдоподобно, и я увидел в глазах жены сомнения. Ничего не сказав, она пошла в лифт. Я вернулся в холл и подошел к коренастому мужчине.

— Вы от Джоан Ремингтон? — спросил я.

Он кивнул.

— Где мы можем поговорить?

Я повел его к той же скамье, на которой мы сидели сегодня утром. Детектив не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу.

— Вы женились на женщине, которая убила троих мужей.

— У вас есть доказательства?

— Если бы они у меня были, она бы уже давно сидела за решеткой. Я уверен, что она убила их. Я уже больше года работаю над этим делом.

— Начните с самого начала.

— Хорошо. Ее настоящее имя — Джозефина Уилки. В своем первом свидетельстве о браке она написала, что родилась в Лиме, штат Огайо, и что ей двадцать четыре года. Ее первым мужем был некий Хармон. С тех пор прошло десять лет. Значит, сейчас ей должно быть тридцать четыре.

Мне Джозефина сказала, что ей двадцать четыре. Да она и не выглядела старше. Ну и что, если она сбросила десять лет? Ничего страшного, женщина просто скрывает свой возраст!

— Продолжайте, — угрюмо произнес я. — Но предупреждаю заранее, я не верю ни одному вашему слову.

— Поверите. Она утверждает, что родилась в Лиме, Огайо, в 1963 году. Но в архивах Лимы нет записи об ее рождении. Обман номер один. Она вышла замуж за Хармона в 1987 году и уговорила его застраховаться на крупную сумму. Через семь месяцев он умер в Чикаго. В медицинском заключении говорится, что у него был порок сердца. С 1987 по 1995 год о ней ничего не известно. Мы не смогли найти ее, хотя и разослали фотографии по всей стране.

— Подождите, — прервал его я. — Согласен, все это звучит довольно убедительно. Меня интересуют некоторые детали. Джоан Ремингтон сказала, что вы работаете на нее больше года. Ваши услуги наверняка стоят недешево. Почтовая рассылка фотографий по всей стране и привлечение к работе других агентств тоже стоят дорого…

— Вы правы, но у мисс Ремингтон есть деньги.

— Как же так? Ведь ее брат был небогат.

— Дело в том, что шестьсот акров, на которых нашли нефть, принадлежат не ее брату, а ей. Участок оставил ей дядя, не очень любивший племянника.

Ежегодно нефть приносит ей около миллиона долларов, мистер Соммерс.

И она тратит тысячи долларов на то, чтобы преследовать и травить мою жену. Я опять перешел на сторону Джозефины. Сама мысль о том, что одна женщина таким ужасным способом мстит другой, показалась мне отвратительной.

— Продолжайте, — холодно сказал я.

— Итак, она исчезла. Никто не знает, что она делала эти восемь лет, скольких мужей убила. Думаю, Джозефина «работала» в маленьких городках. В 1995-м она объявилась в Канзас-Сити, где молодой Ремингтон владел небольшим делом. Джозефина устроилась к нему секретаршей и, похоже, преуспела в работе.

Через два месяца она вышла замуж за хозяина, за что я его, кстати, не виню. Надо отдать ей должное, она красавица.

— Согласен, — кивнул я.

— Через восемь месяцев Ремингтон умирает, и тоже от болезни сердца. Его сестра утверждает, что Фил никогда ничем не болел. Доктор из Канзас-Сити подтверждает ее слова. Он осматривал мистера Ремингтона незадолго до смерти и уверен, что у него было здоровое сердце. Семейный врач Ремингтонов выдал мне справку, из которой следует, что Фил был абсолютно здоровым человеком, может, самым здоровым в округе Прохазка.

Я подумал: она получила страховку после смерти Филиппа Ремингтона и отправилась на поиски новой жертвы.

— И она выбрала моего друга Ральфа Коллинза, — задумчиво произнес я.

— Да. Вы хорошо знали Ральфа. Он когда-нибудь жаловался на больное сердце?

— В колледже нет, но Ральф был просто помешан на спорте и мог надорвать сердце. Да и доктор подтвердил диагноз.

— Я говорил с доктором. Жена Ральфа сказала, что он часто жаловался на боли в сердце. Доктор ей поверил, но после засомневался в причине смерти. Та же самая история с докторами, лечившими Хармона и Ремингтона.

— Еще не поздно эксгумировать труп Ральфа. Если его отравили, вскрытие сразу покажет следы яда…

— Правильно! — вскричал Хадсон. — Вскрытие обнаружит следы яда, вот только вскрывать нечего. Все три тела были кремированы по просьбе неутешной вдовы.

Еще один удар, еще один кирпичик в стене подозрения. У меня закружилась голова. Да, Хадсон здорово поработал. Теперь я понимал, что подозрения зародились у меня еще в Нью-Йорке. Страстная любовь к Джозефине на время заглушила их, но сейчас они получили богатую пищу и проснулись.

К нам подошла Джоан Ремингтон.

— Все рассказали? — спросила она Хадсона.

Частный детектив кивнул.

— Все, но у вас нет ни одного доказательства. — Я хватался за соломинку, как утопающий.

— Вы же знаете, что все это правда, только не хотите в этом признаваться. То, что она сделала с вами, отвратительно и ужасно. В глубине души вы знаете, что Джозефина — убийца. Вы считаете меня злой мстительной женщиной? Да, это так. Я любила брата больше жизни, а эта женщина хладнокровно убила его. Она расправилась с Лесом Хармоном и вашим другом Ральфом Коллинзом и собирается теперь убить и вас!

Несколько минут я оцепенело сидел на скамье. Потом вскочил и бросился в гостиницу.

Чемоданы стояли в шкафу. Похоже, Джозефина передумала уезжать вечером. Она сидела у окна, на полу рядом с креслом лежала шляпка.

— Боб, я знаю, что это был детектив, нанятый Джоан Ремингтон, — сказала она. Я знаю, что они тебе рассказали. Ведь вы с Джоан разговаривали сегодня утром. Я не могла понять причину твоего возбуждения после прогулки, пока не увидела Джоан.

— Да, они с Хадсоном кое-что мне рассказали. — Я специально темнил. Хотел посмотреть, как она будет оправдываться.

— Что я отравила Фила Ремингтона и Ральфа Коллинза. Что я убила их из-за денег. Сначала уговорила застраховаться, а потом отравила. Так?

— Да, — прошептал я. — Еще они говорили о каком-то Хармоне.

Если я бы не наблюдал за ней, то не заметил бы промелькнувшей по ее лицу тени.

— Хармон? — грустно улыбнулась Джозефина. — Впервые слышу эту фамилию. Они могли с таким же успехом рассказать тебе и о Смите, и о Джонсе, и о Келли…

— Джозефина, — едва не заплакал я, — где ты была в 1987 году?

— В Ватерлоо, штат Айова. Я там родилась. — Ее плечи задрожали от рыданий, но глаза остались сухими.

— Фил Ремингтон был твоим первым мужем?

Она устало встала и начала рыться в сумочке. Я испугался, что она достанет револьвер, но в протянутой руке был сложенный вдвое листок бумаги.

— Значит, в 1987 году я вышла замуж за мистера Хармона и убила его? Смотри, Боб.

Пожелтевший от времени документ был похож на свидетельство о браке, но при ближайшем рассмотрении оказался свидетельством о рождении. В нем было написано, что Джозефина Алиса Борнс родилась 9 декабря 1973 года в Ватерлоо, штат Айова, родители: мистер и миссис Борнс.

Я стал подсчитывать в уме, но Джозефина опередила меня.

— В 1987 году мне было четырнадцать лет.

Я посмотрел на нее, потом перевел взгляд на старое свидетельство. Здесь Джоан с Хадсоном допустили свою первую и возможно единственную ошибку.

— Джозефина!.. — воскликнул я.

— И ты поверил им, — спокойно проговорила она. — Дважды сегодня ты входил в эту комнату с мыслью о том, что я убийца… Боб, дорогой, я люблю тебя. Но, пожалуйста, уйди. Немедленно уйди…