История лаборатории №27 - Зотов Александр Андреевич - Страница 7

       Собственно, спор происходил лишь между господином Хенекусом Мергольтом и госпожой Алиеттой Брнудершавтской Математик требовала шнапса, уверяя, что пить вино в таких случаях нельзя. Профессор же отвечал, что Кравтису было бы приятно, если бы на его поминках пили его любимое вино, а такую гадость как шнапс, джин, бренди и прочую огненную воду исключили. Не говоря уже о том, что напиться она хочет лишь потому, что злится на того ни в чем не повинного дежурного.

       В результате они сошлись на том, что Алиетта вместе со всеми выпьет Ганаага, после чего может потреблять все, что угодно в любом количестве. В конце концов, она ведь взрослая женщина, и к тому же Хенекусу в бабушки годиться.

       Вскоре на их столе оказалось четыре кувшина с вином и кувшин с водкой, а может все-таки и настоящим Рикендальтским шнапсом, ничуть не уступающим размерами кувшинам с вином, хотя желание пить его выразила лишь начальник Ивика. Кроме того, даже без просьбы господина Хенекуса на столе кроме деревянных кружек, похожих на маленькие бочонки, появилась всякая мелочь, вроде краюхи хлеба, колбасы, ломтя сыра и вяленого мяса. Похоже, профессор был здесь не раз и всегда платил по счетам, раз уж с него не только не потребовали деньги вперед, но и принесли закуски.

       Говорить никто ничего не стал. По правде, Ивик был уверен, что господин Мергольт наверняка скажет что-нибудь. Он даже встал, держа в руках кружку, но вместо длинной речи, каковые положено говорить в подобных случаях, произнес лишь:

       - За Крава, господа!

       Дождавшись, пока остальные шесть человек проделают тоже самое, он отпил из кружки не больше половины, вылив оставшееся на пол, что проделали оставшиеся члены лаборатории. Благо, что Ивик немного промедлил, благодаря чему не опозорился, поставив кружку на стол, совсем позабыв про жертву покойному. Впрочем, это было вполне оправдано, если учесть то, что последний раз он кого-то хоронил еще в приюте, в таком возрасте, когда пить алкоголь не положено. Лить же на пол фруктовый сок, значит оскорбить богов, а оскорблять богов бывает небезопасно. Полы здесь были выложены большими тесаными камнями, так что непоправимого урона интерьеру трактира "У Савралла" они не нанесли.

       Когда Ивик уже собрался поставить опустошенную кружку на стол, он почувствовал, что кто-то пихнул его под локоть.

       Обернувшись, он обнаружил ту самую девочку, дочку покойного главы лаборатории. Капюшон она сняла, оставшись лишь в чепце, из-под которого торчало несколько золотых прядей.

       - Тебе чего? - спросил Ивик.

       - А можно попросить что-нибудь еще? Я имею ввиду - не спиртное... Не то, чтобы я против, но мама ругаться будет.

       В целом, Ивик понимал проблему девушки, хотя мама его никогда и не ругала, но подобные проблемы он привык решать сам, так что, не моргнув глазом, ответил:

       - Сходи, попроси у них чего-нибудь. Может, сока и нет, но вода-то уж точно найдется.

       После чего отвернулся от нее без всякого зазрения совести, вместо того, чтобы тут же броситься на поиски требуемой жидкости без алкоголя. Однако, не успела девушка, которая хоть и не жила в сиротском приюте, но была уже вполне самостоятельной, во всяком случае, попросить воду у трактирщика могла, даже встать, как Каспониус, сидевшей по другую ее руку и услышавший ее просьбу, кинул что-то вроде:

       "Не стоит утруждать себя, юная госпожа" - быстрыми шагами направился в сторону кухни.

       В целом, он был неплохим парнем, если не считать того, что он был рыжим шумным нахалом, постоянно пристающим к девушкам, которым, что удивительно, это нравилось, с постоянной улыбкой от уха до уха на веснушчатом лице и не закрывающимся ртом.

       Несмотря на то, что он был всего лишь на три года старше Ивика, Каспониус был главным механиком "лаборатории", то есть за работу "машины" и видимые поломки отвечал именно он. Строил-то машину его предшественник и вроде как учитель, которого Ивик уже не застал, но он знал "Машину-02" как путь к своему унитазу.

       Постепенно поминки, как и любое подобное мероприятие, перешли в застолье, чему в немалой степени поспособствовала та самая официантка, то и дело принося на стол то баночку с огурцами, то горшочек паштета из гусиной печени. Кстати, паштет был очень даже ничего, даже несмотря на то, что Ивик еще не проголодался с завтрака.

       - Господин - вновь, толкнули его под правый локоть.

       - Да? Касп что ли еще не... - начал было Ивик но, увидев что дочка профессора держит в руках почти опустевшую кружку, замолчал. Похоже, проблем с жидкостями у нее не было, что же касается гипотетических проблем с мамой, то уж они-то ни в коем случае были не его.

       - Господин студент, а можно поинтересоваться? - продолжила девушка.

       - Во-первых, я не студент, а лаборант, - поправил девушку Ивик, - а во-вторых...

       Но она его особо не слушала. Похоже, Ганааг уже придал ей некоторой смелости и раскованности.

       - Господин не студент, а вы не могли бы ответить, эта женщина, она что - взаправдашняя Древняя?

       - А-а, ты про госпожу Алиетту, - скорее утвердил, чем спросил Ивик, - заметила ее уши?

       В ответ девушка кивнула.

       Тем временем, Ивик бросил взгляд на свою начальницу, которая опорожнила едва ли не половину своего кувшина. Волосы у неё с обеих сторон сбились за уши. Конечно, так было намного удобнее, но это же демонстрировало на весь трактир их нечеловеческую форму. Вместе с человеческой относительной стойкостью к алкоголю, госпоже Алиетте досталась эльфийская тяга к разнообразным удовольствиям, не последним из которых было пьянство. Законченной алкоголичкой она не стала лишь благодаря все тому же легендарному здоровью Древних.

       - Нет, - она не чистокровная древняя, а лишь на четверть. Может, эльфийской крови в ее жилах и того меньше. Впрочем, живет она уже больше ста лет, что было бы невозможно, если бы доля эльфа в ней была меньше одной во шестой, да еще и при этом так выглядеть. И сколько мне известно, родилась она где-то в Айзтрии. Как я слышал, ее родителей убили крестьяне во время какой-то эпидемии, сказав, что это они, колдуны-древние, отравили воду, воздух и еду, чтобы извести ненавистных им людей. Сами-то Древние, пусть даже и частично, не болеют, так что вычислить их довольно просто, да и поводов ненавидеть их становится больше...

       - Что, про меня сплетничаешь, засранец?! - раздался почти над ухом Ивика уже в стельку пьяный голос госпожи Алиетты, - сдаешь меня с потрохами, ...Аршлох аласили хуо.

       Ивик несколько растерялся. Не то, чтобы он видел своего начальника в подобном состоянии в первый раз. Впрочем, видел он ее в таком виде не так уж часто, все-таки "лаборатория" была его местом работы, а не клубом по интересам. Но что именно делать с, в сущности, пожилым человеком, хоть по ней этого и не скажешь, да еще твоим непосредственным начальником, не говоря уже о том, что она женщина, когда та непонятно за что кроет тебя матом на смеси Рицендальтского или Айзриского и Древнего, Ивик решительно не знал. К счастью, на помощь к нему пришел господин Мергольт, утащивший пьяную коллегу куда-то. Впрочем, продолжить рассказ о госпоже Аллиете, как в целом и о Древних, Ивику не пришлось. Как раз подоспел Каспониус, доставший целый кувшин какой-то жидкости, в которой отсутствовал спирт. На деле жидкость оказалась сидром, по-видимому, ничего менее алкогольного в подвале Савралла не нашлось, а подавать посетителям обыкновенную воду он постеснялся.

       - Прошу вас, моя юная госпожа, - Ивик плавно поднося кувшин к девушке, - боюсь что сока у них нет, но не думаю что ваша маменька что-то заметит, если вы выпьете немного сидра.

       Дальше слушать их Ивик не стал. Конечно, будь он на месте Каспа, то к пятнадцатителетней девочке приставать не стал бы, пусть многих уже и замуж выдают не то что в пятнадцать, зачастую и в тринадцать, но... Так или иначе он бы не стал этого делать. Впрочем, он был ни в коем разе не на его месте, тем более что, по мнению Ивика, горшочек с паштетом был много интереснее какой то девчонки, тем более, что вечером у него будет... То есть, ни ничего не будет, он просто пойдет в театр со своей подругой, то бишь знакомой, Кристиллой Макисэйской.