Когти - Лэйн Джереми - Страница 22
- Предыдущая
- 22/35
- Следующая
— Да, — сказал Стентон, — это верно. Телерь большее бремя забот падет на меня, ведь от его сына я не смогу ждать никакой помощи, Поэтому я и пришел к вам. Речь идет о делах, мистер Лонг, которые не могут ждать. Сейчас я должен привести в порядок дела, пока Джон окончательно все не растратит.
— Да, конечно, мистер Коннерли. И о чем же идет речь?
Том Лонг ждал, строя предположения. Старший брат покойного не заметил предложенного стула и продолжал молча стоять, опираясь на конторку.
— Вы работали на моего брата, это правда? — наконец спросил Стентон.
— Да, от случая к случаю, до того, как занялся страхованием.
— Да, мне это известно. Но я также знаю, что вы уволились, завладев деньгами, которые вам не принадлежали, — продолжал Стентон.
Лицо Лонга вспыхнуло, он открыл рот, чтобы заговорить, но его собеседник продолжал:
— Но вы не вор. Вы взяли немного, чтобы разжиться, и эту сумму вы потом возместили с комиссионными, как это у вас называется... после своей спекуляции. А теперь о том, что привело меня сюда. Я хочу управлять и владеть сетью ресторанов моего брата! Вы молоды и хорошо разбираетесь в торговых сделках, поэтому вы как раз тот человек, который мне нужен. Обещаю вам, что у вас больше не будет соблазна совершить воровство, я собираюсь вам хорошо платить. Ваш оклад и комиссионные, о которых мы договоримся, будут достаточно высокими. Я забуду о вашем неблаговидном поступке. Ну, что вы мне на это скажете? Хотите работать на меня? Мне безразлично, что вы сделаете со своей страховой конторой, только бы она не отвлекала вас от работы с ресторанами.
Рот Тома Лонга был раскрыт, но он не издавал ни звука. Никогда еще он не слышал ничего подобного.
— И каков будет ваш ответ? — настойчиво спросил Стентон.
— Это грандиозное предложение и вы очень любезны, что сделали его мне.
— Вы его принимаете?
— Вы не могли бы дать мне время, чтобы подумать, мистер Коннерли? — спросил потрясенный страховой агент.
— Нет, я не могу ждать, я хочу, чтобы вы его приняли. Приходите ко мне после похорон. И еще я хочу спросить у вас одну вещь. Вы не знаете, кто сейчас самый лучший музыкальный издатель? Уже много лет, как я не могу опубликовать ни одного своего музыкального произведения. Меня не интересуют другие композиторы. К кому я смогу обратиться?
Глаза Тома Лонга широко открылись, так же, как и рот; казалось, что он задыхался. Он подтолкнул к себе крутящийся стул и схватился за него.
— Конечно, мистер Коннерли, я знаю одного, с кем вы можете договориться. Я вас познакомлю с ним после похорон. А сейчас у меня неотложная срочная встреча, извините меня.
Стентон Коннерли кивнул ему в знак согласия и, повернувшись, вышел с видом человека, заключившего выгодную сделку.
За полчаса до порохон Стентон Коннерли вошел в контору Эвана Табора.
— А я думал о вас, — сказал Табор. — Я хотел идти на похороны. Как грустно все это.
— Да, спасибо за сочувствие. Поедемте вместе. Я хотел бы поговорить с вами о деле.
— Какое у вас ко мне дело? — спросил Табор, нахмурившись и морща лоб.
— Мы могли бы поговорить в машине по дороге, — сказал Стентон.
Он удобно уселся рядом с Табором на переднем сиденье и сказал ему очень серьезно:
— Я хочу говорить с вами как владелец консервной фабрики...
— На каком основании? — воскликнул пораженный Табор. — Я же ее директор!
— Да, конечно, — сказал Стентон. — У вас большая часть акций, но вы проиграли их Джейсу. Вы проиграли, и на вас наложены определенные обязательства по отношению к нему...
— Кто вам об этом сказал? — хрипло воскликнул Табор.
— Этим утром я беседовал с шерифом, — продолжал Стентон. — Он присутствовал за игорным столом, когда вы проиграли свою фабрику моему брату. Имеется ваша расписка. Но я хочу, чтобы вы продолжали работать на фабрике в должности ее управляющего, чтобы вы продолжали делать деньги, и желаю, чтобы вы работали на меня. Я буду платить вам высокое жалование.
— Черт возьми! — загремел Табор. — Эта свинья Хаскелл не мог попридержать язык! Но вы можете мне это го не говорить! Я президент «Табор-компани», и эта игра с вашим братом была чисто дружеской. Ни больше ни меньше! Или... у вас наверно плохо с головой? Послушайте, вы может...
— Не надо меня запутывать, мистер Табор, — перебил его старик. — Я не игрок, я — композитор. И ничего не смыслю в торговых сделках. Вы передали все гарантии, все права и весь капитал вашей фирмы моему брату, но он погиб. И будьте любезны не кричать, у меня очень тонкий слух. Выбирайте: или вы передаете управление фабрикой мне, как ее владельцу, или я передаю дело в суд, где имеются хорошие юристы и адвокаты, и вам все равно придется отказаться от нее, уж я об этом позабочусь.
У Табора потемнело в глазах, он задыхался.
— Добавлю еще вот что, — сказал Стентон, — шериф Хаскелл был в очень трудном положении, когда я его спросил, кто убил моего брата. Со своей стороны я, понятно, не могу спрашивать об этом всех подряд, ибо я не хочу нажить себе врагов среди тех, кто невиновен. Но вас я могу спросить совершенно серьезно: кто же все-таки убил Джейса?
— Я не знаю, — пробормотал Табор.
— Ах так! — воскликнул Стентон. — Вот и место, где должны состояться похороны. Я вижу, машин немного, похороны очень скромные, так как их не афишировали. Подождите, не спешите. Перед тем как мы пойдем, не могли бы вы мне сказать, где я могу опубликовать свою музыку? Я хотел бы иметь лучшего издателя, но не могу вспомнить их имена, они мне были известны еще в ранней молодости. Я хочу опубликовать несколько струнных квинтетов. Вы, не будете так любезны назвать мне имя и адрес лучшего музыкального издателя?
Эван Табор резко затормозил на маленькой стоянке и стремительно пошел на кладбище, не слушая своего пассажира.
Джордж Кивер остановил пикап, принадлежащий «Голубому Джеку», возле виллы Коннерли.
Из двери вышла миссис Свенсон, экономка Коннерли, одетая в черное.
— Возможно вам понадобится моя машина, — сказал Кивер. — Разрешите, я поговорю с мистером Стентоном.
— Его нет, он недавно ушел, — сказала она, содрогаясь от слез. — Но здесь Джон.
Появился Джон и встал у двери сзади женщины.
— Что вы хотите? — спросил он грубо.
— Я приехал предложить вам свою машину для поездки на похороны, — ответил Кивер, возмущенный тоном молодого человека. — Я еду сейчас, хотите я вас подвезу?
— Нет.
— Пользуясь тем, что я здесь, хочу высказать своё мнение, что рестораны нуждаются в руководстве. У меня есть определенный опыт в этом деле, я готов всячески помогать вам. Я уже думал об этом.
— Джон поднялся на ступеньку и сказал:
— Я не нуждаюсь в вашей помощи. Если мой отец был ненормальный и проигрывал рестораны, как какую-то безделушку, то я не такой! А сейчас оставьте меня, уходите прочь с моих глаз!
Джордж Кивер затрясся от гнева, его лицо сморщилось от злобы. Тут он вовремя вспомнил, что Джон — боксер-профессионал, медленно повернулся к машине, сел в нее и уехал.
Полицейская машина выехала на проспект, ведущий к частной клинике в Пьернаке, и остановилась около резиденции доктора Вайта.
Из машины вышел элегантно одетый мужчина среднего роста, это был инспектор Хопп из департамента уголовной полиции. Он позвонил, ему открыли, он вошел; в небольшую приемную.
— Хэлло, Вайт! — дружески поприветствовал он появившегося доктора и протянул ему руку. — Каждый раз, когда вижу эту обстановку, я начинаю завидовать твоей светлой голове.
— У тебя тоже светлая голова, Хопп, — сказал доктор. — Ну и как ты хочешь использовать меня на этот раз?
— Очень и очень разнообразно! — воскликнул инспектор, предпринимая попытку атаковать своего приятеля.
— У тебя есть время посидеть со мной? — спросил Байт.
— Да есть, но не предлагай мне выпить, так как я хочу, если удастся, сегодня побывать на похоронах. Но прежде я хотел повидаться с тобой. Я слышал, что Франсуаза Бриджеман, эта очаровательная женщина, уже консультировалась с доктором Байтом.
- Предыдущая
- 22/35
- Следующая
