Маг Эдвин и император (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна - Страница 56

— Ты предначертана ему в жены самой судьбой. В твоих жилах течет кровь Магерона, правителя Белых песков.

— Мои родители были простолюдинами, — возразила Рада.

— Нечего стыдиться, мои тоже. Но все же с твоей семьей не все так просто. Ты родственница Магерона — это несомненный факт. Если бы люди, вырастившие тебя, были сейчас живы и могли с нами поговорить, я гарантирую, что мы много нового узнали бы о твоем прошлом. Хотя, это лишь дело времени. Когда ты станешь императрицей Фаусмин позаботиться не оставить белых пятен в этой истории.

— Мне нужно сесть, — пробормотала девушка, обессилено опускаясь на старое бревно, лежавшее возле стенки сарая.

Я присел рядом и сочувственно вздохнул. Подобное неожиданное предложение кого угодно может выбить из колеи.

— Ты только подумай, как тебе повезло! Каждая маленькая девочка мечтает встретить своего императора, стать императрицей, чтобы жить в замке, менять ежедневно наряды и угнетать слуг.

— Не каждая, — возразила Рада. — Я мечтала стать отличным мечником и убивать бандитов. Как ты думаешь, императрица может выслеживать главарей шаек и возвращаться с их головой в сумке?

— Хм, вряд ли… Слишком большое новаторство. Люди не поймут.

— Мне тоже так кажется, — тихо сказала она с грустью. — Если он всерьез предлагает, то это глупо.

— Почему?

— Я не императрица и никогда ею не смогу стать, чтобы ты там не говорил насчет судьбы и прочего. Пусть он найдет себе другую жену. Недостатка в претендентках нет, их отцы будут счастливы породниться с ним.

— Нет ни времени, ни желания искать другую. Раз уж ты ему предначертана, значит, так тому и быть.

— Получается, что мое мнение вообще не учитывается? — возмутилась Рада. — Может, я собиралась до старости выслеживать бандитов, а потом уйти в монастырь! Это моя жизнь и я делаю с ней все, что хочу.

— Хорошая попытка, но ты никого этим не убедишь. Если бы мы все делали, что хотели, то Фаусмин отправился бы рубить головы бандитам, а я бы безвылазно сидел в кабинете, читая интересную книгу, перекусывая мясным пирогом и держа на коленях любимую женщину. Но мы не можем поступать так, как хотим, если наши желания идут вразрез с долгом.

Мое нравоучение было прервано громким протестующим криком грифона, нежелающего влезать в колесо трока. Это был крик безысходности. С Невидимыми Помощниками, если они настроены серьезно, шутки плохи. Овинник добросовестно отнесся к заданию.

— Скажи мне честно, тебе не нравится Фаусмин как мужчина? В этом причина твоих сомнений?

— Он, — Рада густо покраснела, — интересный человек. Не слишком внушительно выглядит, но в нем что-то есть, да. Сложно об этом судить, — осторожно добавила девушка. — Люди ведь не за красоту ценятся.

Мне было интересно, сколько раз она сама себе повторяла эти слова стоя перед зеркалом или вглядываясь в спокойную водную гладь, но спрашивать я, понятное дело, не стал. Рада задумчиво смотрела на свои крупные покрытые мозолями руки.

— Что там у тебя? — спросила она без интереса.

— Кольцо, — я протянул ей подарок. — Ты должна принять его и таким образом продемонстрировать свое согласие.

— Если я это сделаю, то он меня запрет во дворце и все, что я буду делать в своей жизни — это рожать наследников престола?

— Не надо представлять такие ужасы. Ты же сама могла убедиться, что Фаусмин Третий неплохой человек и просвещенный монарх. Никто тебя не будет запирать. Конечно, некоторые правила этикета соблюдать придется, но не более того. Зато подумай, сколько хорошего ты можешь сделать в новом качестве. Императрица обладает большой властью.

— Если бы я стремилась к власти, то не стала бы тем, кто я есть.

— Очень хорошо тебя понимаю. В десять лет император хотел стать ботаником и собрал великолепный гербарий, но вместо этого поданные посадили его на трон и стали ждать, когда он решит все их проблемы. Возможно, ты не поверишь в то, что я сейчас тебе скажу… — сделав паузу, я поймал заинтересованный взгляд Рады. — Фаусмин очень одинок. Близкие родственники заинтересованы в его смерти, знать фальшиво хвалит за каждый поступок, у него почти нет друзей. Он надеялся в лице жены получить не просто женщину, которая подарит ему наследника, а верного друга, единомышленника, который поддержит его в трудную минуту и не предаст ни при каких условиях. Подумай, с кем ему лучше будет: с легкомысленной представительницей какого-нибудь старого и знатного рода, которая только о нарядах думает или с тобой?

— Это кое-что объясняет. На меня действительно можно рассчитывать. Но как же, — она неловко взмахнула руками, — такая вещь как чувства? В этом всем есть что-то неправильное. Ты ведь женился по любви?

— Да. К счастью, мои чувства были взаимны.

— А если бы Фаусмин приказал тебе оставить жену и женится на мне — в интересах империи, ты бы это сделал?

— Скорее всего, я бы предпринял попытку вместе с Мелл сбежать в соседнее государство, где не вмешиваются в частную жизнь подданных. Только не подумай ничего такого, я не хотел тебя обидеть, — поспешно добавил я. — Даже если бы мне предложили в жену самую замечательную и красивую девушку во всех мирах, я бы отказался, потому что уже влюблен. У тебя то другая ситуация, ведь твое сердце не занято. Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься. Можно хотя бы подумать? — он умоляюще посмотрела на меня. — Мне это нужно.

— Судя по яростному реву грифона и скрипу кабины трока, у тебя не больше десяти минут на раздумья. Если хочешь, я оставлю тебя одну, а сам проверю как успехи у овинника.

— Лучше перенеси меня при помощи магии на другой конец света, чтобы мне не пришлось делать выбор, — грустно сказала она.

— Если бы в моей власти было сотворить такое, то меня бы самого здесь не было. — Я усмехнулся. — Веселее! Тебе предложили стать женой самого видного мужчины в нашем государстве!

— Такого видного, что он побоялся прийти сюда и сказать мне это в лицо, — проворчала девушка, нервно крутя кольцо в руках.

Здесь я с ней был полностью согласен. Чтобы там Фаусмин не говорил насчет этикета, это было больше похоже на бегство. Оставив Раду размышлять над тем, сумеет ли несчастное колечко налезть хотя бы на ее мизинец, я заглянул в сарай.

Дела у овинника шли совсем неплохо. Невидимые Помощники обладают особой властью над живыми существами. Для диких лесных животных неоспоримым авторитетом является леший, за хозяйской скотиной приглядывает домовой. Так как грифон диким не был, но и одомашненным его язык тоже не поворачивался назвать, то разбираться с ним довелось овиннику. Пока он висел на шее грифона, шепча в его дурную голову приказы, другие Невидимые Помощники с интересом наблюдали за действиями овинника. Они уселись на поперечной балке и не скупились на советы, однако помогать не спешили. Этим они очень напоминали людей. Помалу расстояние между колесом трока и грифоном сокращалась. Он шел неохотно, позвякивая цепью, но противится вкрадчивому шепотку овинника, затуманившего разум, было невозможно.

Помочь овиннику или как-нибудь ускорить процесс погрузки я был не в состоянии, поэтому вернулся обратно к Раде. Наемница стояла, гордо расправив плечи и опустив ладонь на рукоять меча.

— Эдвин, я приняла решение.

— Замечательно! И чем порадуешь?

— Я стану женой Фаусмина Третьего только тогда, когда удостоверюсь, что он тот, за кого себя выдает.

— Это немного не тот ответ, который я надеялся услышать. Во всяком случае, вторая часть предложения была явно лишней. Почему ты сомневаешься в Фаусмине?

— Если откровенно, то я вообще не знаю, кто он. Вы оба вполне можете быть преступниками, скрывающимися от закона. Я не говорю, что вы отъявленные головорезы, но вы можете быть шпионами или жуликами.

— А тебя не смущает, что его похитили полиморфы?

— Нет, одно другому не мешает.

— А то, что мы едем в Регум, где полным полно Драконьих Голов, знающих императора в лицо, тоже в порядке вещей?

— Если вы собираетесь похитить какие-нибудь секреты, то это как раз свидетельствует против вас. И кстати о полиморфах. Почему ты уверен, что Фаусмин не один из них? Его могли подменить в любой момент.