Осознание (СИ) - Еловенко Вадим Сергеевич - Страница 88

- Я серьезно! - сказала она и пояснила: - Там уже третий день активность ужасная. Разряды до Дикого Поля добивают. И даже дальше. Я позавчера ходила с Игнатом Матвеевичем и Термом Зигмундовичем… там словно реки по небу растекаются. А уж грохочет так вообще ужас… Мы видели несколько коров убитых разрядами. Наполовину сожженные и разорванные. Это так страшно.

Мы даже в лагере разряды у волшебника слышали иногда. Можно представить, что там происходило вблизи.

- Слушай, - влез в разговор Вовка. - А как вы вашего Терма Зигмундовича за глаза называете? Ведь так выговаривать язык сломать можно. Девушка призналась не сразу. Она, наверное, даже краснела под своим шлемом.

- Термометром. Или градусником.

- Вот, Коха, а ты говоришь, что хороших людей Вовочками не называют. Я прикидываю, какой тогда человек этот градусник. Я бы на его месте родителям бы все высказал. Я уже смеялся, а девушка встала на защиту своего научного соратника:

- Вы не знаете, он по-настоящему хороший человек. Многие этим из-за денег занимаются. А он ради науки!

- Уж лучше бы за деньги… - сказал Олег и, не давая девушке опомниться, добавил: - Забирайте вашу тележку. Она нам мешает разбирать вашего козла.

Ученые не любили когда мы их рабочую машинку называли козлом, ученые не любили когда их гоняли, ученые не любили чувствовать себя лишними. В общем, Олег сделал все что бы девушка взошла на платформу и укатила не попрощавшись с нами.

Мы еще долго смеялись ей вслед. А вечером после отправки трактора в полет к песчаникам я и Вовка подкараулив девушку у лаборатории извинялись за нашего приятеля и сделали из этих извинений отличнейший повод для более близкого знакомства.

Замечательной нам казалась жизнь в те дни не смотря ни на что. И мы даже всерьез верили, что она, такая веселая и непринужденная так и будет течь до самого нашего освобождения. Но…

Трактор не вернулся даже на автоуправлении. Уже в половину пятого лагерь под рев тревоги поднимался на построение. Как сообщил Пал Саныч по громкой связи, все должны были готовиться к приему грузового вертолета. Когда мы и охрана собрались у ангаров, он прибежал к нам и кажется, наугад выделил из нашей толпы спасательную команду.

- Три гражданских специалиста, два охранника. - он тыкал пальцами и указанные нехотя выходили из строя. - Сейчас надеть скафандры и как только вертолет приземлится вы на борт. Трактор встал на границе третьего очага. Связи с ним нет. Готовьте «тройку» к перелету. Выводите ее на площадку.

В число «счастливчиков» я не попал. Нам досталась участь готовить третий трактор. Скажу честно, мы побили все рекорды по снаряжению вездехода. Уже через десять минут заправленный проверенный и подготовленный «трояк» стоял на площадки, а мы нервно курили в стороне от облаченной в скафандры «призовой» команды.

«Вертушка» прибыла спустя минут десять, и с лету привычно пилот плюхнул ее на нашу площадку. Команда забралась внутрь и вертолет, немедленно поднявшись, завис над трактором.

Быстро подцепив дюжину стальных тросов к крепежам на корпусе, мы дали отмашку пилоту, и он осторожно приподнял машину над землей. Сначала на пару метров. Затем еще на пяток. А потом, прекратив осторожничать, повел вертолет на место далекой высадки. Мы провожали вертушку и слегка раскачивающийся под ней трактор взглядами скорее скорбными, чем недоуменными или вопросительными. Что же там случилось, было почти неинтересно. Понятно, что случилось что-то плохое.

Спать никто не ушел. Некоторые, правда улеглись недалеко от площадки в жесткой траве и неспешно куря, вели такие же неспешные и не веселые разговоры. Сашка который тоже оказался не у дел складывал из травы шалашики и поджигал их сидя недалеко от меня. Я сначала хотел ему сказать, чтобы не баловался. Трава сухая как пойдет гореть мало не покажется, а потом плюнул. Говорить совершенно не хотелось. Особенно, почему-то с ним. Были бы со мной Олег или Вовка я, быть может, и обронил пару слов, но они оказались в команде эвакуации.

Спустя минут сорок вертушка вернулась таща под собой трактор. Я сначала не понял что это не «тройка», решил было, что наши что-нибудь или кого-нибудь просто забыли.

Но когда уже в лучах вставшего солнца я заметил копоть на бортах трактора, я понял что это из первой партии. Он оказался пригодным к воздушной транспортировке и его просто подцепила высаженная команда, а сами наверняка уже своим ходом шли в лагерь.

Вертолет плавно опустил технику недалеко от площадки в траву, и я с Андрюхой только в рукавицах от скафандра высшей защиты отцепляли тросы от креплений. Остальные не особо спешили подходить к наверняка безумно фонящей технике. Вертолет улетел в неизвестном направлении, а я и Андрей побежали натягивать полные скафандры. Внутрь без защиты как-то лезть не хотелось даже нам. Пока одевались, помогая друг другу, прибежал Пал Саныч и чуть ли не наорал на нас, почему мы, мол, копаемся. Пришлось остальное застегивать на ходу. Доковыляв до площадки, я и Андрей с огромным трудом забрались внутрь трактора.

Когда мы вытащили механика из верхнего и водителя из нижнего люка кабины и вынесли их на площадку подальше от фонящей танкетки, я сразу раскрыл забрала их шлемов. Открыл и закрыл обратно. Поднялся на негнущихся ногах. И, потратив секунд двадцать, чтобы совладать с нервами, как можно быстрее потащил себя к ближайшему ангару. Войдя в него, я открыл щиток спецсигналов и ударил по общей тревоге. По этому сигналу обязательно выезжает и охрана и медики. Связываться с медчастью и объяснять, что к нам приехали угли на костях вместо живых людей у меня просто не хватило бы моральных сил. Вернувшись к лежащим на траве ребятам я встал на колени и хотел, было стащить скафандры, но меня вовремя остановил Андрюха:

- Нельзя. Сейчас нельзя. Нужны специалисты. Нужна дезактивация. Смотри, что счетчик на них показывает. И нам, кстати, теперь тоже.

Машина с автоматчиками приехала первой и, оцепив нас на почтительном расстоянии, стали ждать, что будет дальше. Офицер издалека, опасаясь приближаться, выяснил, в чем дело и стал сам дополнительно вызванивать медиков. Пострадавшие ребята не подавали признаков жизни, и я с ними прощался прямо там на траве. Я не слишком хорошо их знал, но я знал четко, что на их месте мог оказать Олег, Вовка, и даже этот придурок Сашка, который конечно идиот по большому счету, но смерти точно не заслуживает. Мед машина подкатила к нам, и врач в спецснаряжении приказал занести тела прямо в скафандрах внутрь и уложить их на пол. Запустив только сигнализационные огни скорая, быстро исчезла из вида. От ребят в нашей памяти осталась примятая выгоревшая трава да пыльный с закопченными боками трактор, рядом с которым даже мы без спецснаряжения коньки бы отбросили очень быстро.

После длительной, многочасовой дезактивации тракторов и скафандров мы, не сговариваясь, спрятались в столовой и наотрез отказывались из нее выходить. Повара, которые желали уже уехать домой в свой Погребень, по пятницам они уезжали сразу после обеда, нажаловались начальству, что мы не уходим и через полчаса в столовую вошел главный особист лагеря и наш Пал Саныч, в чьей доброте мы убедились только сегодня.

Надо отдать должное. Они не читали лекций или нотаций. Они своей волей отпустили поваров домой, разрешив не закрывать столовую, а нам на стол поставили несколько бутылок водки.

- После «чистки» пить не стоит… - сказал особист, разливая по железным кружкам порции. - Но раз тут такое…

- Они мертвы? - как всегда влез со своими глупыми вопросами Сашка.

Пал Саныч и Олег синхронно посмотрели на дурачка, но ничего не сказали. Особист поднял кружку и, сказав положенное на счет земли и пуха выпил. Мы тоже последовали его примеру. Пал Саныч кряхтя осилил свою кружку и, убрав ее на соседний стол, развернул перед нами карту.

- Вот ВБНК. Здесь они были живы и работали. Они подготовили площадку. Установили маяки. И куража ради на скале вот тут вырезали болгаркой надпись… неприличную. После этого они включили автоводителя и сами толи уснули, толи потеряли сознание. Во всяком случае, умерли они не возле волшебника. Случись это там не допер бы трактор до третьей зоны.. Разряды попали в них уже в песчаниках. Это пятнадцать-двадцать километров от ВБНК.