Осознание (СИ) - Еловенко Вадим Сергеевич - Страница 184

Перебирая по нитям, я пробиралась по неспокойной паутине к виновнику. Он меня заметил. Забавно было наблюдать, как он удесятерил усилия, стараясь вырваться. Но все зря. Я ведь не первую паутину в свой жизни плела. Никуда не денется.

Но признать приходилось, что старался он на славу. Я даже азарт почувствовала, пытаясь до него добраться. Только уже у самого беснующегося я подняла передники лапы и во всей красе показала ему свои жвала. Кажется, ему понравилось. Наверное, от восторга он стал колотиться в паутине. Шучу, конечно.

Уже порядком облепленный паутиной неудачник сдался. Или просто не мог пошевелиться. Я без труда приблизилась к нему и, прокусывая его твердое покрытие, влила в него капельку себя самой… Последняя конвульсия и мой ужин стал терпеливо дожидаться своей смерти…

Рассказывать, как и почему мы с Артемом надолго остались в городе, немного неудобно. Сам Артем просто игнорировал такие вопросы. Даже спустя значительное время он не смог избавится от ощущения, что просто воспользовался ситуацией и не стал спешить возвращаться в обреченный отряд. Мне таких вопросов никогда и никто не задавал, но я бы ответила и за себя и за Артема, если бы представилась возможность. Так ответила, что больше никто бы ничего не спрашивал. Отбила бы разом охоту интересоваться.

Сергей, которого мы под конвоем навестили на следующий день, был действительно плох. Нет, он крепился, улыбался, и даже шутил, но ходить и напрягаться было для него невыносимо. Бледный с осунувшимся лицом, с перевязанной широкими бинтами грудью он сел с трудом, чтобы разговаривать с нами. Лежать ему при мне, как он выразился, воспитание не позволяло. Но о том чтобы вставать и речи не шло. Сразу же от любого напряжения у него появлялась отдышка и болезненный кашель. Артем провел с ним несколько часов, пока терпеливая охрана не напомнила, что перед отъездом Лидер хотел еще раз поговорить с нами. Я хоть и присутствовала при встрече, но уже по привычке только молчала и слушала. Артем и Сергей обсуждали слишком серьезные вещи, чтобы им мешать. Они не только и не столько обсуждали тяжелую ситуацию отряда, сколько разговаривали о Морозове и его сомнительных прожектах и предложениях.

- Я ему верю. - К моему удивлению сказал Сергей.- У него, если он так и будет всех в округе пользовать, все получится. Как там говорил Василий, у подонков больше шансов на победу, особенно в гражданской войне.

- И сказочники всегда в почете были. - С усмешкой отозвался Артем, откровенно презрительно.

- Да нет, то что он говорит как раз не сказка. Если ты про его новое оружие. Это старая тема, насколько я понимаю, просто достаточно закрытая. Лет за десять до Последней ночи, это еще можно было бы назвать фантастикой. Но потом…

- Ты веришь в эту чушь? - удивился Артем.

- Верю. Верю, Артем. И в то, что он задумал верю. Он с тобой не говорил о теории единства? Он это как-то странно называет. Глобализацией экономик, и территориальной и народной интегрированностью. - Видно, что странные слова даются Сергею тяжело, но он упрямо их выговаривал. Увидев отрицательный жест Артема, он сказал: - Поговори с ним. Есть разумное зерно в его словах. Если он захочет говорить, конечно.

Но когда мы появились в особняке, то говорили с готовящимся к отъезду Морозовым о других вещах.

- Так, Саша. - Сказал он, глядя в свои бумаги: - Мы вчера поговорили ночью с Артемом, и решили, что тебе будет лучше здесь. Со мной страшновато. Мало ли кто еще попытается меня резонатором распылить… не стоит рисковать. Я оставлю на твой счет подробные распоряжения. Когда Артем уйдет к своим, ты не теряйся, отправляйся в мэрию тебе там присмотрят спокойное место. Если не понравится, возвращайся в деревню, в которой ты жила. Мне Артем уже сказал, что тебя там лечили. Наверное, и знакомые остались. Самое страшное это остаться вообще одному. Поверь, я знаю. Первое время было жутко. Не было бы вот Артема и Натальи с Алиной… Я бы повесился от безумия и не понимания куда я вообще попал.

- Но я не хочу в деревню! - Сказала я. - Я хочу с Артемом.

- Не обсуждается. - Сказал спокойно Морозов. - Если я не могу спасти шкурку своего спасителя, то уж его просьбу на счет тебя я выполню. Твои новые документы завтра придут. Местные тебе выдадут. Наталья приписала лишний год, чтобы тебя опять в интернат не запихали. После войны исправишь.

Я посмотрела на Артема, ища у него поддержки, но тот только развел руками и сказал:

- Так будет лучше. Да с чего они все решили, что так будет лучше?! Все так же, не отрываясь от бумаг, Морозов сказал:

- Ты, Артем… Остаешься жить в этом особняке под охраной. Разрешенный тебе маршрут больница, комендатура, и ресторан «Холмы», если местная столовая не будет нравиться. Денег тебе не надо… Насчет тебя везде оставлены распоряжения. Как только сочтешь нужным, охрана перевезет вас с Сергеем в указанное тобой место. Сегодня вечером давай посидим вместе выпьем. У меня стойкое ощущение, что я вижу тебя последний раз в жизни. Из того котла, в котором Василий сейчас варится ему не вырваться. Жалко конечно, но каждый делает свой выбор. А вот второй шанс дается не каждому…

Подняв голову от бумаг, и взглянув на вошедшего охранника, Владимир, молча, тому кивнул, и сказал нам:

- Ко мне пришли. Ступайте тогда, пообедайте пока. Как освобожусь вечером, так и вызову.

Сидя в общей столовой на первом этаже, где в это же время обедали охрана и администрация Лидера, я только спрашивала Артема:

- Зачем ты так ему сказал? Я не хочу с ними оставаться здесь.

Артем сначала не торопливо доел суп и только потом, приступая ко второму, пояснил:

- Шансов у нас с Василием очень мало. Точнее никаких. Если пока не применили резонаторы, то это по каким-то не понятным мне соображением их штаба. Я бы лично, если уж так удачно обложил противника, чтобы не терять людей в бесполезной бойне в лесу, просто бы стер нас. И они, наверное, так и поступят, попробуй Василий пойти на прорыв.

- Тогда зачем ты возвращаешься? - удивилась я. Он усмехнулся и, покачав головой, спросил:

- А как не вернуться?

- Да очень просто! - Сказала я, деланно изумляясь его глупости. - Взял и остался! Никто ведь тебя не гонит. Наоборот уговаривают… А я тогда с тобой останусь.

Последние слова я сказала негромко, но он расслышал и, продолжая усмехаться, отпил чай из большой кружки.

- Малая, не говори ерунды. - Сказал Артем, ковыряясь вилкой в макаронах. - Меня Василий ждет. Да и Серегу надо вытащить отсюда. Раз уж так повезло и нас с ним выпустят. Меня мои ребята ждут. Да и как бы тебе сказать… чтобы ты поняла.

- Я не маленькая и не тупая. Тебе просто, кажется, что ты предашь их всех, если не вернешься. Но возвращаться, чтобы умереть, разве это не глупость?

- Согласен, глупость. - Кивнул, пережевывая макароны, Артем. - Но не вернуться не могу.

- Почему? - удивилась я. - Ты вот просто объясни мне. Я ведь права? Запивая чаем, Артем посмотрел на меня внимательно и сказал:

- Не буду. Раз не понимаешь так, то, и объяснять нечего. Извини…

Потом мы разошлись в наши комнаты, и часовые заняли свои посты у дверей. Я, откровенно злясь на Артема, все лежала и думала, как бы за ним увязаться, когда он соберется обратно. Понятно, что на него рассчитывать не приходилось. Неужели придется самой вот так пешком добираться, да еще неизвестно куда. И пройду ли я, если одна двинусь. Это же такие огромные расстояния. Осилю ли я.

Мне даже удалось немножко поспать, прежде чем Артем с охраной разбудили меня и сообщили, что нас ждет Владимир.

Разместились мы все там же в обеденном зале Лидера. Вместо дел сначала говорили о чем-то тоскливо грустном. Мне даже стало как-то боязно, как Морозов произнес тост:

- Давай Артем выпьем за тебя. Думаю, на неделе ты вернешься к Василию. Штаб армии, поняв, что наши переговоры не удались, даст команду применить резонаторы. Вас просто распылят. Когда я поеду через пару месяцев обратно, обещаю заехать туда… ну раз не будет могил, то хоть просто постоять вспомнить тебя. Вспомнить Василия, Сергея. Мне за честную попытку убедить тебя и Василия опомниться или медальку повесят, или выговор объявят. Что бы там ни было не важно. Давай помянем тебя добрым словом. Хороший ты был человек, Тёма.