Собрание сочинений в четырех томах. Том второй. Лирика, повести в стихах, сатира, пьесы - Маршак Самуил Яковлевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/63
- Следующая
Изменить размер шрифта:
2
Словарь
Усердней с каждым днем гляжу в словарь.
В его столбцах мерцают искры чувства.
В подвалы слов не раз сойдет искусство,
Держа в руке свой потайной фонарь.
На всех словах — события печать.
Они дались недаром человеку.
Читаю: — Век. От века. Вековать.
Век доживать. Бог сыну не дал веку.
Век заедать, век заживать чужой… —
В словах звучит укор, и гнев, и совесть.
Нет, не словарь лежит передо мной,
А древняя рассыпанная повесть.
* * *
Мы знаем: время растяжимо.
Оно зависит от того,
Какого рода содержимым
Вы наполняете его.
Бывают у него застои,
А иногда оно течет
Ненагруженное, пустое,
Часов и дней напрасный счет.
Пусть равномерны промежутки,
Что разделяют наши сутки,
Но, положив их на весы,
Находим долгие минутки
И очень краткие часы.
* * *
И поступь и голос у времени тише
Всех шорохов, всех голосов.
Шуршат и работают тайно, как мыши,
Колесики наших часов.
Лукавое время играет в минутки,
Не требуя крупных монет.
Глядишь, — на счету его круглые сутки,
И месяц, и семьдесят лет.
Секундная стрелка бежит что есть мочи
Путем неуклонным своим.
Так поезд несется просторами ночи,
Пока мы за шторами спим.
* * *
Даже по делу спеша, не забудь!
Этот короткий путь —
Тоже частица жизни твоей.
Жить и в пути умей!
Пешеход
В пути с утра до первых звезд,
От бурь не знает он защиты,
Но много дней и много верст
Его терпению открыты.
Пронесся поезд перед ним,
Прошел, стуча на каждой шпале,
Оставив в небе редкий дым
Да бледный след на тусклой стали.
Звенит встревоженная тишь.
Гудит смятенная дорога.
Но он спокоен: ненамного
Опередишь.
* * *
Когда, изведав трудности ученья,
Мы начинаем складывать слова
И понимать, что есть у них значенье —
«Вода. Огонь. Старик. Олень. Трава», —
По-детски мы удивлены и рады
Тому, что буквы созданы не зря,
И первые рассказы нам награда
За первые страницы букваря.
Но часто жизнь бывает к нам сурова:
Иному век случается прожить,
А он не может значащее слово
Из пережитых горестей сложить.
Солнышко
Мы солнца в дороге не видели днем
Погода была грозовая.
Когда же оно засверкало огнем,
Ты спутникам что-то сказала о нем,
По-детски его называя.
Пускай это бурное море огня
Зовут лучезарным светилом,
Как в детстве, оно для тебя и меня
Останется солнышком милым.
И меньше не станет оно оттого,
Что где-то на малой планете
Не солнцем порой называют его,
А солнышком взрослые дети.
* * *
Грянул гром нежданно, наобум —
Яростный удар и гул протяжный.
А потом пронесся легкий шум,
Торопливый, радостный и влажный.
Дождь шумел негромко, нараспев,
Поливая двор и крышу дома,
Шепотом смиряя буйный гнев
С высоты сорвавшегося грома.
Ландыш
Чернеет лес, теплом разбуженный,
Весенней сыростью объят.
А уж на ниточках жемчужины
От ветра каждого дрожат.
Бутонов круглые бубенчики
Еще закрыты и плотны,
Но солнце раскрывает венчики
У колокольчиков весны.
Природой бережно спеленатый,
Завернутый в широкий лист,
Растет цветок в глуши нетронутой,
Прохладен, хрупок и душист.
Томится лес весною раннею,
И всю счастливую тоску,
И все свое благоухание
Он отдал горькому цветку.
В дороге
В сумерки весенние
За листвой берез
Гулко в отдалении
Свистнул паровоз.
Дымными полотнами
Застилая лес,
Окнами бессчетными
Замелькал экспресс.
Слабо отраженные,
Чуть светясь во мгле,
Очерки оконные
Мчатся по земле.
Желтая вагонная
Жесткая скамья —
Жизнь моя бессонная,
Молодость моя.
По безвестным станциям —
Из конца в конец
По Руси постранствовал
Вдоволь мой отец.
Скучной ночью длинною
Он смотрел в окно.
Перед ним пустынное
Стлалось полотно.
С тайною тревогою
Под немолчный шум
Много он дорогою
Передумал дум.
Не ему ли следуя,
Я живу в пути.
Все куда-то еду я
Лет с пяти-шести.
Но теперь вагонная
Желтая скамья —
Словно обновленная
Молодость моя.
И легко мне с первыми
Встречными в пути
Будто давний прерванный
Разговор вести.
2
- Предыдущая
- 2/63
- Следующая
Перейти на страницу:
