Ночь восставших мертвецов - Усачева Елена Александровна - Страница 34
- Предыдущая
- 34/35
- Следующая
— Огонь опасен для всех. — Александр Николаевич был в самом благоприятном расположении духа. — И для человека, кстати, тоже.
От спички загорелись вырванные страницы учебника. Они вспыхнули ярким огнем и быстро прогорели — угол одной из столешниц почернел и задымился. От этого по всему классу пошла страшная вонь.
Илька закашлялся. Старик снова чиркнул спичкой.
— Кукла — это не только предмет, сделанный человеком. — Коллекционер явно наслаждался ситуацией. Для него пазлы сложной головоломки сошлись верно. — Оглянись вокруг! Ты живешь среди кукол. Они похожи на людей, но на деле выполняют придуманные другими законы — родиться, учиться, жениться, работать и умереть. У всех своя программа, как в компьютере. Поэтому, если вашим миром будут править настоящие куклы, он от этого лишь выиграет. Мы вычеркнем из жизни эмоции, страсти, порывы и желания. Останется только маленькая задача — родиться, учиться, жениться, работать и умереть. Больше от вас ничего не потребуется. И таких, как ты, Илья Шагунов, не будет. — От полного произнесения своего имени Илька снова вздрогнул. — Никто не станет совать нос в чужие дела. Никто не станет изобретать вечный двигатель, лезть в подвалы и карабкаться на чердаки. Все по плану! Никаких отклонений от нормы. Утром встал, вечером лег спать, перед этим почистив зубы. Это так просто! Для всех — одинаково! Это будет настоящая жизнь. А вас от неправильной жизни мы вылечим.
— Но таких, как я, много! — Илька слушал и не верил своим ушам.
— Вас мало. — Клубы дыма заволокли фигуру коллекционера. — А скоро и совсем не останется!
Он вдруг резко выступил из дымовой завесы и сгреб Ильку за шиворот.
— Ты заразил своих друзей желанием приключений! — Вблизи глаза у старика оказались стеклянные. — Первый в костер и пойдешь.
Шагунов дернулся, но на вид хилый старик оказался невероятно сильным. Сзади уже подходил Иван Иванович Иванов с бесчувственным Левкой на руках.
А над всем этим возвышалась Уля. Она стояла на демонстрационном столе и улыбалась, глядя невидящими глазами куда-то в потолок.
— Илья Шагунов! — пронзительно вскрикнула она, вскидывая руку вперед.
Чадящий до этого костер вспыхнул. Языки пламени потянулись в сторону Ильки. Шагунов, как завороженный, смотрел на разгорающийся огонь, не в силах сдвинуться с места. Приговор старика сковал все его желания.
В спину толкнули. Жар обдал лицо.
— А-а-а-а!
Крик донесся откуда-то издалека.
«Не успеет, — подумал Илька. — Пока доберешься с первого на пятый».
И тут его с ног до головы окатило чем-то ледяным. В нос снова ударил едкий дым. Шагунов отвернулся от костра, спасая глаза.
— А-а-а-а!
От лаборатории несся Сашка Квасников с ведром в руках. Добежав до учительского стола, он замахнулся и широким жестом выплеснул воду из ведра.
Уля покатилась на пол, сбитая потоком воды. Восставший Мертвец и Александр Николаевич тоже вымокли до нитки.
Костер обиженно зашипел. В этом звуке потонул тяжелый вздох Ивана Ивановича Иванова. Левка грохнулся на пол. На секунду его окутала пыльная тьма, и все исчезло.
Из лаборатории снова появился Сашка с ведром. В этот раз ему удалось добежать до костра и вылить воду прямо в чадящую середину. Сквозь поредевший дым стал виден присевший на корточки коллекционер. Он прикрывал голову руками, но это его не спасло. Александр Николаевич стоял слишком близко, и часть воды попала на него.
Эффект от этого купания оказался неожиданным. Старик опрокинулся на спину, голова его звонко ударилась об пол. Руки обвисли плетьми. А сам он стал уменьшаться, причем одежда вместе с ним совершала такую же трансформацию.
Досмотреть до конца это зрелище Илька не смог, потому что на голову ему снова полилась вода.
— Гады, — хрипло задышал ему на ухо Сашка. — Школу сжечь хотели…
— Я думал, ты убежал, — пробормотал Шагунов, приходя в себя от увиденного.
— Ты что! — искренне изумился Квасников. — Я как увидел, что это чучело спичками трясет, сразу в лабораторию двинул. Там же вода. Думал, всех здесь утоплю. А чего это с ним сделалось?
Сашка наконец перестал размахивать ведром и осмотрелся. Около потухшего костра в луже воды лежала небольшая кукла, с локоть высотой, очень похожая на коллекционера. Из-под пиджака у него торчал большой желтый лоскуток. Пергамент намок и скукожился.
— Это что? — Левка сидел на полу и непонимающе смотрел на свою мокрую одежду.
За распахнутым окном на подоконник упали первые капли дождя.
— Я не понял, что здесь произошло? — Сашка осторожно отставил ведро, словно его сейчас должны были ругать именно за то, что он взял его без разрешения. — Я только костер погасить хотел.
Илька перешагнул через сидящего Сидорова и заглянул за стол. Там лежали осколки куклы, в стороне валялся намокший пергамент. Шагунов поднял его, нашел такой же около Левки (его оставил исчезнувший Иван Иванович Иванов), вынул лоскуток из-под пиджака старика.
— Костер погас. — Все три кусочка Илька бросил в чашку для химических экспериментов и чиркнул спичкой. — Ты всех искупал в воде и стер с пергаментов кодовые слова. А без команды они не смогли существовать. Кукла снова развалилась, коллекционер стал самим собой, а Мертвец, вероятно, где-то на пути к кладбищу. Они, оказывается, боятся воды, прямо как Гингема.
— Бастинда, — вяло отозвался Левка. — В «Волшебнике Изумрудного города» Бастинда растаяла от воды, потому что всю жизнь не умывалась.
— «Ты один не умывался и грязнулею остался. И сбежали от грязнули и чулки, и башмаки», — процитировал известный стишок Шагунов, мыском ботинка трогая остатки куклы. — Интересно, как старик в своем новом мире собирался решать вопрос с дождем? Или он и дождь бы отменил?
Илька зажег очередную спичку. Мокрые пергаменты не загорались.
С порывом ветра о стекло ударились капли дождя, и Илька подумал, что если Ник Саныч с мамой еще на улице, то они уже освободились от своих записок.
— Там льет как из ведра.
На пороге появилась заметно вымокшая Анька. Увидев разгром в кабинете, она ахнула, прикрыв ладошкой рот.
— Что вы тут наделали? Вас же убьют.
— Теперь не убьют, — довольно приосанился Сашка. — Медаль дадут. За храбрость.
— Ой, кукла! — Анька подхватила на руки игрушечного старика.
Пергамент наконец-то зачадил.
Кукла в Анькиных руках дернулась.
— Двигается! — восхитилась девчонка. — У него там батарейки? — Она стала по-деловому копаться в крошечных одежках. — Или на пружинках?
— Батарейки, батарейки, — хмуро согласился Илька, наблюдая, как остатки пергамента превращаются в пепел. — Вечный двигатель.
— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — снова подал голос Сидоров. — Наши победили или нет?
— Наши всегда побеждают, — гордо произнес Сашка, помогая Левке встать. За неимением стула он усадил его на перевернутое ведро.
— А по голове мне кто дал? — Сидоров нащупал на затылке стремительно набухающую шишку. — Квасников, если это ты, то я тебя на кусочки порву.
— С покойника спроси, он тебя ронял, — надулся Сашка.
— Нам нужно в «Букинист»! — Илька проследил, чтобы от записок не осталось и следа, высыпал черный порошок в раковину, включил воду. — Там остались другие пергаменты. Сашка, это же по твоей части — мир спасать.
— Легко, — быстро согласился Квасников. — Сейчас мы это дело мигом провернем. Идем.
— Никто никуда не уходит.
В дверях стоял физрук.
На секунду Ильке показалось, что все сейчас начнется заново, что весь этот кошмар повторится.
— Так… — Учитель медленно обвел взглядом разрушения в классе. — Так… — нараспев произнес он, видимо, не в силах ничего больше сказать. — Значит, так!
За его спиной появился промокший насквозь Ник Саныч.
— Инспектор! — повернулся к нему физрук. — Как кстати! Полюбуйтесь на своих подопечных.
— А мы спешим, — вылез вперед Сашка. — Нам в книжный магазин. И мир спасать.
Физрук выкатил глаза и набрал в легкие побольше воздуха, собираясь высказать этим трем наглецам все, что он о них думает.
- Предыдущая
- 34/35
- Следующая
