Заколдованный замок - Несбит Эдит - Страница 42
- Предыдущая
- 42/53
- Следующая
— Это самое лучшее, что сделало до сих пор кольцо, — объявила Мейбл, лениво рассекая воду рукой.
— Я так и думал, что тебе понравится, — ласково заметил Феб. — Еще один кружок — и на остров!
На острове они сразу же очутились посреди тростника и тысячелистника, иван-чая, вербейника и белых сладко пахнущих цветов. Остров оказался гораздо больше, чем выглядел с берега. По краям его плотно росли деревья и кустарник. Возглавлявший процессию Феб, провел их сквозь ряды деревьев, и вскоре совсем близко от них замерцал свет. Еще несколько шагов — и они вышли на опушку леса к источнику света. Деревья, под которыми они только что прошли, образовали темное кольцо вокруг большой расчищенной площадки — они, по выражению Кэт, столпились вокруг светлой поляны, словно зрители на футбольном матче.
Сперва начиналось широкое ровное кольцо травы, затем мраморные ступени, уводившие в округлый бассейн, где не было кувшинок, и лишь золотые и серебряные рыбки мелькали в глубине, как искорки ртути и темного пламени. Вода, мрамор и темно-зеленая трава сияли ясным, белым, лучистым светом, в семь раз более сильным и светлым, чем самая яркая луна. В тихой воде озера и впрямь отражалось семь лун. Легко было понять, что эти луны были всего-навсего отражением: их очертания дробились и расплывались, когда золотые и серебряные рыбки проносились сквозь них, хвостом и перьями разбрызгивая воду.
Девочки подняли глаза к небу, словно ожидая и там увидеть семь лун, — но нет, там по-прежнему светила одна лишь привычная их миру луна.
— Там семь лун! — тревожно сказала Мейбл, вытягивая палец (и как всегда забывая о хороших манерах).
— Конечно, — ласково ответил Феб. — В нашем мире все в семь раз превосходит то, что есть в вашем мире.
— Но вы же один, вас же не семеро! — возразила Мейбл.
— Зато я в семь раз существенней! — ответил солнечный бог. — Понимаете, бывает количество, а бывает качество. Все ясно, не правда ли?
— Не совсем, — призналась Кэт.
— Значит, я плохо объясняю, — махнул рукой Феб. — Дамы уже ждут нас.
На дальней стороне озера собралась толпа — такая белая, что в совокупности казалась просто белым просветом среди деревьев. Там собралось двадцать или тридцать оживших мраморных статуй. Некоторые из них небрежно окунали мраморные ноги в воду, распугивая золотых и серебряных рыбок и нагоняя рябь на семь отражений луны. Другие плели друг другу веник из роз, которые пахли так сильно, что девочки уже издали уловили их аромат. Несколько фигур, взявшись за руки, кружились в хороводе, а двое сидели рядом на мраморных ступеньках и играли в «кошачью колыбельку» (это ведь одна из древнейших игр), причем даже веревочка у них была из мрамора.
Радостные крики и общий смех приветствовали их.
— Феб, ты как всегда опоздал! — закричал кто-то. Другой добавил: — Одна из твоих лошадок, верно, сбила подкову? — А еще один голос, перебивая других, что-то выкрикнул о лаврах.
— Я привел гостей, — объявил Феб, и в ту же минуту вся толпа собралась вокруг девочек. Их поглаживали по волосам, по щечкам, и наперебой осыпали самыми ласковыми прозвищами.
— Готовы ли у вас венки, Геба? — спросила самая высокая и важная среди дам. — Надо сплести еще два!
Геба легкими шагами уже спускалась по ступенькам, и на ее округлых руках висело множество венков из роз. Для каждой из мраморных голов нашелся венок по размеру.
Теперь каждая статуя казалась еще в семь раз прекраснее, чем прежде — а ведь все они были богами и богинями. Дети припомнили, как мадемуазель на их праздничном обеде говорила, что боги и богини всегда увенчивали головы цветами, когда собирались пировать.
Своими руками Геба надела венок на голову Кэтлин и Мейбл, а Афродита Урания, прекраснейшая из богинь, чей голос был так похож на голос мамы в те минуты, когда вы особенно ее любите, обняв обеих девочек, промолвила:
— Идем, мы должны приготовить пир. Эрос, Психея, Геба, Ганимед — соберите фрукты, молодежь!
— А где же фрукты? — удивилась Кэт, видя, как четыре стройные фигуры, отделившись от толпы, направляются к ним.
— Сейчас увидишь! — пообещал Эрос, («Какой прелестный мальчик!» — успели шепнуть друг другу Кэт и Мейбл). — Только поспевай собирать.
— Вот так! — показала Психея, вытянув руку и ухватившись за ветку ивы. Затем она продемонстрировала свою добычу девочкам — в руке у нее лежал спелый большой гранат.
— Я поняла! — воскликнула Мейбл. Она тоже коснулась ивы, и в руку ей упала мягкая и сочная груша.
— Вот именно, — улыбнулась Психея (какая она была душечка!).
Геба сняла с ольхи несколько серебряных корзиночек, и все собравшиеся принялись усердно собирать фрукты. Статуи постарше снимали с ветвей дуба золотые кубки, кружки и блюда, наполняя их всевозможными яствами и напитками и красиво расставляя приборы на мраморных ступенях. Таков был пир бессмертных — одни уселись на землю, другие вольготно разлеглись на траве и все вместе приступили к трапезе. О, эта пища, лежавшая на золотых тарелках, о, сладостное чудо напитков, струившихся из золотых чаш в беломраморные уста! Ничего равного этому не было и нет на земле, как нет плодов, подобных плодам ивы, нет смеха, подобного смеху, сиявшему на мраморных губах, и нет песен, подобных песням, что раздавались в тиши той волшебной ночи.
— Ах! — воскликнула Кэтлин, и сок большой груши (третьей по счету) закапал на мраморные ступени, словно золотистые слезы. — Если бы и мальчики были сейчас с нами.
— Что-то они сейчас делают? — вздохнула Мейбл.
— В настоящий момент, — произнес Гермес, только что поднимавшийся в воздух и совершивший огромный круг, словно отпущенный на волю голубь, — они безутешно бродят возле жилища динозавра. Они ускользнули из дома через окно, ищут вас и, отчаиваясь вас найти, плачут — то есть, они бы заплакали, если бы это подобало мужчинам, пусть даже очень юным.
Кэтлин проворно поднялась на ноги, отряхивая крошки амброзии с мраморных губ.
— Большое вам всем спасибо, — вежливо сказала она. — Вы были так добры к нам, и нам было очень хорошо и весело с вами, но теперь нам пора уходить.
— Если вы торопитесь из-за братьев, — ласково сказал Феб, — то проще всего устроить так, чтобы они присоединились к вам. Одолжите-ка мне на минутку ваше кольцо.
Кэт почти с опаской протянула ему кольцо. Он обмакнул его в одну из семи отраженных лун и снова вернул Кэт. Она крепко сжала его.
— Теперь, — подсказал ей солнечный бог, — ты должна пожелать для них того же, чего пожелала себе Мейбл. Повторяй за мной.
— Я знаю, — перебила его Кэт. — Я хочу, чтобы мальчики стали статуями из живого мрамора, точно так же, как я и Мейбл — до рассвета, — а потом снова стали такими, какие они сейчас.
— Эх, если бы ты еще не так торопилась! — заметил Феб. — Ну да ладно, к молодым плечам старую голову не приставишь. Надо было пожелать, чтобы они оказались здесь, и еще… Впрочем, не важно! Гермес, старина, слетай туда и приведи их к нам, да объясни им по дороге, как обстоят дела.
Он снова обмакнул кольцо в отраженную луну, и вновь кольцо вернулось к Кэт.
— Теперь, когда я сполоснул его, оно опять годится для новых чудес, — пояснил он.
— Мы не имеем привычки допрашивать гостей, — произнесла царица Гера, обратив на детей взгляд огромных серых глаз, — но все же всем нам любопытно узнать про это кольцо.
— Это то самое кольцо, — откликнулся Феб.
— Об этом нам прежде всего и хотелось узнать, — продолжала Гера. — Но хотелось бы также спросить — если бы, конечно, расспросы не противоречили законам гостеприимства — как это кольцо попало в руки рожденных землей?
— Это длинная история, — отмахнулся Феб. — Время рассказов наступит после пира, а после рассказов придет черед песни.
Похоже, что Гермес сумел обстоятельно объяснить мальчикам «как обстоят дела» — когда они появились над поляной, держась за крылатые ноги бога и вместе с ним паря в воздухе, они, похоже, не испытывали ни страха, ни смущения. Опустившись на землю, они изящно раскланялись с богинями и заняли свое место на пиру так спокойно, словно им каждый вечер доводилось участвовать в божественной трапезе. Геба уже приготовила им венки из роз, и Кэтлин, глядя на то, как они уплетают за обе щеки здешние яства, порадовалась, что бессмертный грушевый сок, коснувшийся ее губ, не смог заставить ее даже на миг забыть о братьях.
- Предыдущая
- 42/53
- Следующая
