Миры Роджера Желязны. Том 8 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 39
- Предыдущая
- 39/86
- Следующая
— Ну как? — спросил человечек, когда юноша опустил бокал. Человечка звали Маусглов, когда-то он был вором.
Поль покачал головой и, развернув стул так, чтобы одновременно видеть Маусглова и статуэтки, со вздохом опустился на него.
— Странно, — наконец произнес он, — все нити в моих руках, но что-то сдерживает, что-то необходимо преодолеть, какое-то стечение обстоятельств, случайность.
— Возможно, причина не в этом.
Поль наклонился вперед и поставил стакан на стол. Он сжал кулаки и сосредоточился, затем разжал руки и соединил пальцы ладоней в свободном касании. Закрыв глаза, начал потирать палец о палец. Спустя минуту, вновь протянул руки к столу.
Теперь он сосредоточился на ближайшей фигурке — тонкой, почти невесомой женской статуэтке из красного камня, смиренно скрестившей руки на груди, — и стал производить обволакивающие движения вокруг нее. Пальцы юноши двигались, как бы перебирая невидимые струны. Затем он откинулся на стуле назад, его руки последовали за ним, сопровождая неведомую нить, пальцы напряженно перебирали несуществующие узелки.
Долгое время Поль сидел, застыв, боясь пошевелиться. Внезапно фигурка резко дернулась, и он опустил руки.
— Плохо, — сказал он, шаря глазами в поисках стакана с остатками вина. — Наверное, я утратил власть над ними. Они — это что-то иное. Я не знаю, как обращаться с ними, они ни на что не похожи.
— Да, верно, они — нечто особое, — заметил Маусглов, — а если принять во внимание ту авантюру, в которую они меня втянули, и то, что они сделали в горах Анвил… У меня такое чувство, что они могут обратиться к тебе в любой момент — если, конечно, захотят.
— Да. В свое время их помощь была неоценима. Но почему они молчат сейчас?
— Возможно, им нечего сказать.
Меня откровенно озадачил предмет разговора. Особенно то, что эти люди говорили о семи статуэтках, как будто те были живыми.
Я приблизился, чтобы получше рассмотреть их. И сразу же заметил нити заклинаний, связывающие пальцы Поля с фигурками, особенно после всех увиденных манипуляций и разговоров о «таинственных нитях». Я также обнаружил пульсацию энергии в родимом пятне на его правой кисти; оно имело странную форму в виде дракона — я смутно чувствовал, что знаю об этом пятне намного больше, чем кажется, но у меня не было доказательств. Я не видел невидимых нитей связи, не заметил и какой-либо ответной реакции фигурок, за исключением легкого толчка одной из них под влиянием потока энергии.
Я опустился рядом с фигурками, обтекая их и ощущая различие материалов и техники их выполнения. Холодные, безжизненные. Лишь слова мужчин окутывали их какой-то тайной. Продолжая обследование поверхностей, я уменьшился, сосредоточив все внимание на той, которую качнул Поль. Мой поступок был неожиданным и быстрым, как и само решение: я начал сливаться с ней, стараясь проникнуть внутрь, просачиваясь сквозь мельчайшие трещинки…
Ожог! Пламя! Непередаваемое, нестерпимо жуткое чувство пронзило меня. Увеличиваясь в объеме за пределы комнаты и растворяясь в ночи, я уже знал, что чувство, так поразившее меня, — это боль. Я никогда еще не испытывал боли, и у меня не было желания повторить подобное ощущение.
Я старался как можно дольше поддерживать свою разряженность, чувствуя, как наступает облегчение.
Поль не зря вел себя очень осторожно, общаясь фигуркой. Так или иначе, она все-таки живая. Она не пожелала вторжения в себя.
За стенами замка Рондовалов боль стала ослабевать. Смутная тревога охватила меня, я почувствовал внутри какое-то движение… что-то, всегда таившееся здесь, медленно пробиралось к моему сознанию.
— Что это было? — спросил Поль. — Как будто крик, но…
— Я ничего не слышал, — ответил Маусглов, насторожившись. — Какой-то толчок, словно электрический разряд, довольно сильный… Не знаю… Аж мурашки по телу. Может, ты вызвал какое-нибудь возбуждение или завихрение, играя с фигуркой?
— Возможно, — сказал Поль. — На какой-то миг мне почудилось, что здесь есть кто-то еще. Что-то инородное находится с нами в одной комнате.
— О, здесь много всего сверхъестественного. Твои родители были настоящими колдунами. А если еще вспомнить о дедушке и прадедушке…
Поль кивнул и допил вино.
— Временами я особенно остро ощущаю, что не совсем силен в магии.
Юноша вытянул правую руку на уровень плеча и начертал указательным пальцем несколько маленьких кругов. В тот же момент в его руке появилась книга в кожаном переплете неизвестного происхождения. Из нее торчали серые и белые перышки закладок.
— Дневник моего отца, — объявил с некоторой торжественностью Поль, опуская книгу и открывая по месту закладки. — Вот здесь, — сказал он, водя пальцем по правой странице в поисках нужного места. — Он говорит, как одержал победу и уничтожил противника-колдуна, захватив его дух и заточив в одной из фигурок. В другом месте он рассказывает о некоторых других фигурках. Но в завершении он говорит так: «Все это очень пригодится для выполнения поставленной задачи. Если не хватит шестерых, я буду иметь семь, восемь…» Очевидно, отец подразумевает что-то очень важное, какое-то особенное свойство. Жаль, что он не изложил свои размышления на бумаге.
— Возможно, в более поздних записях?
— Я только что закончил повторное прочтение, потратил на него все свободное время последних месяцев. Документ не столь уж приятен. Должен сказать, что мой отец не самый славный человек в мире.
— Согласен. Хотя хорошо уже то, что тебе все известно с его собственных слов.
— О выполнении какой задачи он упоминает?
— Понятия не имею.
— Я уверен, что настоящий колдун смог бы отыскать разгадку, имея в руках подобный дневник.
— Это не по мне. А что касается твоих способностей, то ты преуспел и без особых тренировок. Я бы много отдал, если бы смог проделать подобный трюк с книгой, скажем, с чьими-нибудь драгоценностями… Так или иначе, откуда ты ее взял?
Поль рассмеялся.
— Мне не хотелось, чтобы она была все время на глазах, где любой мог бы ее позаимствовать, поэтому я обернул ее золотой нитью и приказал удалиться в одно из тех переходных пространств между мирами, которые я проходил по пути сюда. Там она растворяется и исчезает, но как только мне захочется продолжить чтение, я просто тяну за нить и вызываю книгу из небытия.
— Боже! Ведь ты то же самое можешь проделать с боевыми доспехами, оружием, запасом продуктов на год, с целой библиотекой, да все равно с чем!
Поль покачал головой.
— Боюсь, что нет. Книга да загадочный ящичек со статуэтками — вот все, что я храню там. Я не хочу, чтобы они попали в посторонние руки. Правда, когда я путешествую, я добавляю туда свою гитару. И этим ограничиваюсь, иначе груз станет очень тяжел. Ведь эта масса как бы присоединяется к моему весу. Такое ощущение, что я все несу на себе.
— Так вот где ящичек! Я помню, как ты обнаружил его в день, когда мы вернулись в горы Анвил…
— Да, а хотелось все потерять.
— Ты ведь не надеялся отыскать его тело и посох в кратере.
— Нет, я не о том. До сих пор у меня перед глазами бесполезная битва, развороченная земля… Вот что беспокоит меня. Я… — Поль шлепнул рукой по колену. — Проклятые фигурки! Иногда кажется, что это все из-за них. Они стоят за всем. Выбросить бы их к чертям! В Ад!
Он допил вино и поднялся, чтобы вновь наполнить бокал.
Боль угасала. Мне совсем не нравятся подобные эксперименты. Комната и ее обитатели стали крошечными, превратились в маленькие песчинки, растворились в моем облаке. Все, хватит неожиданностей! Я не знаю, что причинило мне боль, и, тем более, каким образом она ужалила меня. Но я нутром чувствую, что лучше изучить подобные вещи, чтобы избежать таких неприятностей в будущем. С чего бы начать? Совсем не знаю, как себя вести.
Хорошо бы научиться причинять боль другим и таким образом обезопасить себя — ну, чтоб не лезли. Как действовать? Если бы существовал какой-то контакт — перебросил его, и процесс пошел в обратном направлении, как тогда, когда миром заправляла техника…
- Предыдущая
- 39/86
- Следующая
