Миры Роджера Желязны. Том 4 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 13
- Предыдущая
- 13/76
- Следующая
О Мать-Земля! Глубоко скорблю я о твоей судьбе и о детях твоих неразумных, населяющих тебя! Рождаются правительства, расцветают, укрепляя «национальное единство» и окружая себя «нерушимыми границами». Затем наступает период окостенения: происходит разделение сфер влияния, появляются все новые управляющие структуры — да еще Макс Вебер об этом говорил. Он рассматривал бюрократию как неизбежный продукт развития любого института власти и считал, что это в порядке вещей. Бюрократия необходима и неизбежна! Бюрократия абсолютна! Можете зачеркнуть слово «Бог» и написать сверху «Бюрократ».
Но в истории любой бюрократии рано или поздно наступает момент, когда она становится пародией на саму себя. Вспомните, ведь развал огромной управляющей машины в Австро-Венгерской империи породил Кафку, в России — Гоголя. Бедняги, они свихнулись, но так и не поняли природу бюрократа.
И вот сейчас передо мной сидел человек, выживший в условиях несравненно более абсурдной и нелепой системы, чем все существовавшие до настоящего времени. Это указывало на то, что он безнадежно глуп и эмоционально обделен либо — мазохист с несгибаемой волей. Именно такие должности, в которых сочетаются все худшие родительские черты — навязчивая забота мамаши о своем чаде и дутый авторитет всезнающего папаши, — всегда привлекали идиотов.
Вот почему, Мать-Земля, глубоко скорблю я о твоей судьбе в этот миг бесконечного парада, что зовется ВРЕМЕНЕМ — парада миллиардов клоунов с разбитыми сердцами.
— Так скажите же, что вам от меня нужно, и я тут же дам ответ, — предложил я.
Бриггс достал из внутреннего кармана пиджака запечатанный конверт с многочисленными печатями, уверявшими, что послание «совершенно секретно», и протянул мне.
— В случае, если вы откажетесь лететь со мной на Землю, — сказал он, — мне поручено передать вам вот это.
— А если бы я согласился, что бы вы сделали с письмом?
— Вернул своему начальнику.
— Чтобы он смог вручить мне его лично?
— Вероятно.
Я вскрыл конверт и извлек оттуда листок бумаги.
Спустились сумерки, и мне пришлось поднести письмо к самым глазам, чтобы разобрать содержание. Это был список из шести имен. И пока я его читал, мне стоило большого труда сохранять невозмутимое выражение лица.
Всех этих людей я когда-то любил или ненавидел, и объединяло их лишь одно — смерть.
Впрочем, нет. Была у них еще одна общая черта. Все они были на тех фотографиях, которые я получил в последнее время.
Я выдохнул клуб дыма, сложил лист, засунул его обратно в конверт и положил на середину стола.
— И что же сие означает? — после нескольких секунд молчания поинтересовался я.
— То, что все эти люди потенциально живы, — ответил Бриггс. — И прошу вас, уничтожьте письмо при первой же возможности.
— Хорошо, — ответил я. — Но почему вы считаете, что они потенциально живы?
— Потому что были похищены их Воспроизводящие Ленты.
— Каким образом?
— Мы не знаем.
— А зачем их украли?
— Тоже неизвестно.
— Значит, вы прилетели ко мне…
— Потому что вы — единственный человек, который знал их всех. Единственное звено, которое их объединяет.
Сначала я ему не поверил, но не подал вида и ничего не сказал. Еще бы, я не сомневался, что Воспроизводящие Ленты — единственная вещь во Вселенной, которую невозможно украсть или раздобыть каким-либо другим способом. Они хранятся всего тридцать дней, а затем от них не остается следа. Когда-то я сам пытался заполучить такую ленту, и у меня, разумеется, ничего не вышло. Их охранники неподкупны, а хранилище недоступно.
Кстати, это одна из причин, по которым я никогда не посещаю Землю. Мне не хочется, хотя бы и временно, носить Воспроизводящую Панель. Каждому человеку, родившемуся на Земле, такая панель имплантируется еще в детстве, и по закону он не имеет права от нее избавиться, пока живет на планете. Все эмигранты, прибывающие на Землю, в обязательном порядке подвергаются операции по ее вживлению. И даже лица, временно проживающие на Земле, обязаны носить панель все время, пока там находятся.
Нужны эти панели, чтобы считывать и запоминать электромагнитную матрицу вашей нервной системы. Таким образом они записывают постоянно изменяющийся отпечаток человеческой личности, столь же уникальный, как отпечатки пальцев. Назначение панели состоит в том, чтобы передать информацию о последнем состоянии матрицы в момент смерти. Спусковой крючок — смерть, психический образ — пуля, а цель — сенсоры приемного устройства. Это устройство представляет собой огромную машину, которая записывает вашу матрицу на крохотный отрезок ленты, свободно помещающийся в ладони. Все ваши надежды и мечты, все, чем вы были и могли стать, — все это весит меньше утиного перышка. А через тридцать дней такую ленту уничтожают. И не остается ничего.
И очень редко — считанное число раз за последние несколько столетий — ленты ждала иная участь.
Цель посмертного матрицирования личности, крайне сложного и дорогого процесса, заключается в следующем. Некоторые люди, в случае неожиданной смерти по той или иной причине, уносят с собой в небытие жизненно важные для Земли сведения экономического, политического или военного характера. И вся система матрицирования направлена на то, чтобы обеспечить возможность восстановления таких сведений. Но даже столь сложная машина не в силах извлечь из ленты всю необходимую информацию. Поэтому у каждого, кто носит Панель, берется и замораживается образец живой ткани. После смерти эта ткань хранится вместе с лентой и также уничтожается по истечении тридцати дней. Если же необходимо совершить Воспроизведение, то из образца ткани выращивается новое тело с помощью РУРа — Регенератора Ускоренного Роста. Такое тело является абсолютной копией утраченного, только мозг его пуст, как чистый лист бумаги. Теперь на этот чистый лист накладывается запись матрицы сознания, и воспроизведенная личность обладает памятью погибшей вплоть до момента смерти. Таким образом появляется возможность получить доступ к утраченной информации, если она действительно настолько важна, что Всемирный Конгресс даст санкцию на Воспроизведение.
Вся эта сложнейшая система занимает несколько сот акров и защищена надежными стенами Далласского Форта. Охраняют ее, как зеницу ока.
— Вы полагаете, что я украл ленты? — спросил я. Бриггс нервно заерзал на стуле.
— Согласитесь, во всем этом есть какая-то система, — сказал он, — и вы имеете к ней самое непосредственное отношение.
— Согласен. Но лент я не крал.
— Однако, признайтесь, как-то раз вы уже были под следствием по обвинению в попытке подкупить должностное лицо, чтобы завладеть лентой вашей первой жены — Катрин.
— Это зафиксированный факт, и я не стану его отрицать, но в конце концов обвинение было снято.
— Верно, вы могли позволить себе нанять целую свору первоклассных адвокатов, да и до ленты вы так и не добрались. Ее украли позже. Мы узнали об этом лишь много лет спустя, когда обнаружили, что лента не была уничтожена в положенный срок. У нас не было причин обвинять в этом вас, к тому же наша юрисдикция не распространялась на места тогдашнего вашего проживания. В общем, нам так и не удалось связаться с вами по этому поводу.
Я улыбнулся, обратив внимание на то, что он сделал ударение на слове «связаться». Еще бы, у меня ведь есть своя система безопасности.
— И что же, по-вашему, я стал бы делать с этими лентами, в случае если бы мне посчастливилось их заполучить?
— Вы — богатый человек, мистер Сандоу. Вы — один из немногих, кто может позволить себе построить дубликат машины для Воспроизведения. Ваши способности…
— Ну что ж, признаюсь, когда-то я действительно об этом подумывал. Но поскольку ленту я не достал, то осуществить задуманное мне так и не удалось.
— Тогда как вы объясните последующую цепь похищений на протяжении нескольких веков, причем на всех украденных лентах были либо ваши друзья, либо враги?
— А с чего вы взяли, что я вам что-то буду объяснять? — Мой голос был тверд и спокоен. — Никому в мире, особенно вам, я не должен объяснять свои поступки. Единственное, что могу вам сообщить, — я этих лент не брал. Более того, до настоящего момента я даже не знал, что они пропали.
- Предыдущая
- 13/76
- Следующая
