Миры Роджера Желязны. Том 29 - Асприн Роберт Линн - Страница 23

• Предыдущая
• 23/70
• Следующая

Рисса умела понять, когда ее выпроваживают. Она покинула зал, едва взглянув на худого человека в одежде священника, который ждал у двери.

Леммл Таудей посмотрел вслед удаляющейся принцессе.

— Принцесса совсем не выглядит счастливой, — заметил он принцу Рэнго.

— После свадьбы и коронации она станет более уравновешенной, — ответил принц. — Сейчас она все еще привыкает к своим новым обязанностям после беззаботной жизни, полной приключений.

— Я слышал, что принцесса попала в рабство, была продана в бордель и спаслась, лишь осмелившись совершить путешествие по населенной злыми духами пустыне до самых врат Антуруса, города мертвых, — заметил Леммл.

— Именно так, — ответил принц, — То было время, когда она отвечала только за себя. Время немедленного вознаграждения и славы. Время без ритуалов, помпы или протокола. Она успокоится, когда осознает бремя своего нового положения.

— Как осознали вы, ваше высочество?

— Вот именно. У тебя есть для меня новости? — Принц внезапно улыбнулся. — Прости меня, Леммл Я забыл долг гостеприимства. Короткая беседа с Риссой выбила меня из колеи. Садись к огню и позволь принести тебе вина.

Когда принц откупорил вино, жидкость вскипела, но совсем не так, как шампанское или пиво, и выплеснулась густой коричневой струей в кубки. Наморщив лоб, принц понюхал вино.

— Это не пиво. Собственно, у него необычно сладкий запах.

Он осторожно отпил, потом глотнул побольше.

— Совсем недурно. Леммл, я полагаю, что магические аномалии распространились на мой винный погреб. Хочешь попробовать? Это несомненно редкий спиртной напиток.

— Что бы вы ни пили, мой принц, мне все понравится, — ответил священник, пробуя странный напиток.

— Не перейти ли нам к делу? — мягко подтолкнул его принц Рэнго.

— Как пожелаете, сир. Я пришел доложить, что Демон Тьмы продолжает появляться из черепа Каларана. Я интерпретировал этот знак так успокоительно, как только мог, но Верховный жрец обеспокоен и думает, что нам не следовало позволять увозить свиток и амулет из Калтуса.

Принц улыбнулся и отпил темной, тягучей жидкости.

— Что они от меня хотят? — спросил он. — Они ведь согласились с советами моих прорицателей, а теперь артефакты уже увезли к местам их хранения.

— Некоторые вспомнили, что вы имеете связь с мономагами, сопровождающими каждого из героев, — ответил Леммл Таудей, делая вид, что удручен своими новостями. — Ходят разговоры о том, чтобы заставить вас отозвать генерала Блейд и Гара Квитника прежде, чем они выполнят свои задания.

— Чертовская наглость! — воскликнул принц. — Разве они не понимают что на карту поставлено гораздо больше, чем недобрые знамения заколдованного черепа? Подозреваю, что у Каларана могло хватить злобы так настроить свой череп, что он теперь дает нам ложные знамения!

Леммл улыбнулся:

— Ну, это здорово придумано, ваше высочество. Я могу это использовать, если протесты станут слишком громкими. Конечно, мне придется очень осторожно намекнуть кому следует…

Принц выдвинул ящик, вытащил маленький, звенящий мешочек и протянул его священнику.

— Я тут кое-что собрал для твоей благотворительности, — сказал он, — наскреб несколько монет дополнительных пожертвований. Не думаю, чтобы до коронации мне снова удалось так легко собрать что-нибудь еще. Конечно, после коронации я получу доступ к казне. Однако, если амулет и свиток вернутся, церемония может быть надолго отложена.

Леммл проглотил остаток напитка, встал со стула и низко поклонился. Мешочек исчез в кармане его одежды.

— Я понимаю, ваше высочество. Сделаю для вас все, что смогу.

— Сделай, — произнес принц, глядя ему вслед — сделай.

Солнце, поднимающееся над стенами и башнями Калтуса, золотило доспехи Джэнси Гейн и ее спутников, которые смотрели с западного холма на город. Сквилл, связист-мономаг, стоял на коленях в сторонке от остальных, занятый своими чарами.

Вьючные лошади заржали, недовольно оглядываясь в поисках растительности, мечтая попастись во время короткой остановки. Для них будет еще меньше еды, когда путешественники вступят в Запустение Томидор; большую часть груза каравана составляли припасы для самих лошадей.

Лошадьми ведали десять видавших виды наемников — пятеро людей, остальные — эльфы. Все как один были народ тертый, покрытый шрамами. Они уже повидали смерть в сотнях различных обличий, и внутренне готовы были снова с ней встретиться.

Калла Малланик, эльф — верный спутник Джэнси, стоял рядом с ней с мрачной миной на аристократическом лице. В руках он держал свой лук с серебряной тетивой. Его стрелы из огненного, кованного эльфами золота, никогда не били мимо цели и без промаха разили тех злодеев, в которых он метил.

Джэнси Гейн была одета в рогатый шлем и кожаную кольчугу, усыпанную железными медальонами с изображениями грозных богов. Маленький круглый щит, окантованный сталью, в центре которого имелся острый стальной выступ, висел у левого бедра. Он уравновешивал тяжесть висящего справа бородатого боевого топора по прозвищу Кастратор.

Средний палец правой руки Джэнси обвивала странно искаженная женская фигурка: то была Сомбризио, массивный перстень, выкованный полубогами из самородного серебра, добытого из сияющего метеорита. Огонь, мерцающий в глазах Сомбризио, только отчасти был отражением восходящего солнца, так как, несомненно, перстень был не менее живым, чем сама Джэнси.

Некоторые фонари еще горели там и сям на улицах Калтуса. Несколько окон еще светились, но окна в башне, где предстояло жить принцессе Риссе до свадьбы с принцем Рэнго, были темными. Рисса, которую Джэнси спасла и которая вместе с Джэнси сражалась, преодолевая бесчисленные опасности, причем каждая следующая была гибельнее предыдущей, чтобы с триумфом занять свое место рядом с принцем…

Яркая молния сверкнула среди туч на западе. Воздух на вершине холма застыл в неподвижности так же, как лица героев, обращенные к дому, которого многим из них не суждено больше никогда увидеть.

Сомбризио пукнула.

— Королевская лотерея — это был верняк, — произнес Калла голосом, напоминающим скрежет трущихся друг о друга жерновов. — Ни один шар не мог выйти из ловушки, кроме старого доброго миллион семьсот девяносто две тысячи пятьсот тридцать девятого. У меня допуски были тоньше блошиных усов! Ни один эльфийский искусник в…

Вопль ужасной, невыносимой боли наполнил воздух. Джэнси повернула голову.

— Сквилл! — окликнула она. — Что ты там делаешь, во имя пресвятой Сиф?

Сквилл скорчил гримасу и покачал головой. Левая рука у него была согнута в локте, пальцы сложены в горсть возле уха, образуя таинственное переговорное устройство, которое было частью его колдовства. Над присевшим на корточки чародеем волнообразно колебалась волшебная палочка его профессии — двенадцатифутовый гибкий прут из тонкой стали. Его основание было прикреплено к рюкзаку Сквилла.

Вместо того чтобы ответить Джэнси, Сквилл повторил: «Позывной "Крылатый Дракон-два" — базе "Крылатый Дракон". Проверка связи. Отбой».

Сквилл разжал пальцы левой руки. Снова раздался тот же отвратительный стон. Сквилл покачал головой и смущенно пробормотал:

— Виноват, простите, наверное, придется мне сменить кристаллы. Слишком много погибших душ в том эфирном диапазоне, на волнах которого работает этот.

— Ах ты, умник! — крикнула Сомбризио противным пронзительным голосом. — Конечно, вали всю вину на оборудование. Не может же быть причиной то, что ты — недоучившийся олух, отправленный в поход вместе с кучкой неудачников.

— Не обращай на нее внимания, колдунец, — резко произнесла Джэнси, прикрывая Сомбризио своей огрубевшей левой ладонью. — Продолжай работу. Я не хочу провести остаток жизни тут, на городской свалке мусора.

Сквилл стряхнул с плеч рюкзак. Порылся в боковых карманах, вынул осколок малахита и заменил его блоком зеленого турмалина, который достал из подвешенного к поясу мешочка. Волшебный стержень, усиливающий чары, мотался у него над головой.

• Предыдущая
• 23/70
• Следующая