Миры Роджера Желязны. Том 25 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 5

• Предыдущая
• 5/26
• Следующая

«Потом последовала Фиона; волосы в точности как у Блейза или Брэнда, а глаза мои. Кожа жемчужно-белая. И сразу же во мне вспыхнула ненависть» (из Хроник Корвина).

Фиона обставила свои комнаты в стиле, который на теневой Земле назвали бы современным скандинавским. Я презираю все современные земные стили, однако восхищаюсь здешним убранством. Всякий раз в этих комнатах я нахожу для себя что-нибудь новое и интересное. Только не говорите об этом Фионе.

Самое заметное в гостиной — занимающий полкомнаты рийский ковер ручной работы, такой мягкий, что в нем утопают ноги. Он доставлен прямиком из шведского города Рия. Фиона утверждает, что его сделал лучший художник по коврам и специально для нее.

Маленькая скульптура в углу — работа неизвестного ваятеля, однако, зная способности Фионы, можно предположить, что это — один из лучших мастеров столетия. На столе (опять-таки скандинавском) лежит сборник современных европейских рассказов, переведенный на английский и озаглавленный «Аберрационные фикции, или Операционные функции». Похоже, она действительно читает такую муть.

Спальня замечательна главным образом своей чистотой. Скандинавский стиль подчеркивает незамысловатость и простор, который Фиона использует с большим умом. Даже растений мало, но все в прекрасной форме, а на чертежном столе мы видим образчик точного, выверенного искусства, которое она считает единственно стоящим. На обеденном столе — лучший британский фарфор, и даже на подоконниках всего лишь две длинные стройные статуэтки.

Южная стена соприкасается со спальней Корвина. Фиона часто говорила, что оттуда доносятся звуки женских рыданий. Корвин, вернувшись, подтвердил ее слова. Он сказал, что в его комнатах поселилось привидение, вероятно — первой жены Оберона. Сам Оберон о ней никогда не рассказывал, а призрак еще не сумел заговорить. После исчезновения Корвина он больше не появлялся.

«Зеленые глаза, черные волосы. Одет в черное с серебром. На плечах плащ, чуть раздуваемый ветром. Черные высокие сапоги, как у Эрика. Клинок на боку, только потяжелее и не такой длинный, как у него. На руках — латные перчатки, отливающие серебром. Пряжка под горлом в виде серебряной розы» (из Хроник Корвина).

Пустующие со времен междуцарствия и до сих пор, покои Корвина вычищены и убраны, поскольку Амбер вновь ждет его возвращения. Комнаты обставлены просторно, руководствуясь главным образом соображениями удобства.

На старинном секретере лежит одинокий лист бумаги. На нем Корвин нацарапал около двадцати загадочных символов, ни один из которых не знаком королевской семье. Мерлин подозревает, что Корвин узнал этот код из беседы с Дворкиным, Вайол интуитивно чувствует, что это — система связи, используемая во Владениях Хаоса; Мерлин, рожденный во Владениях, отрицает.

Посреди гостиной стоит кресло, у западной стены — такой же диванчик на двоих. У двух других стен помещается по книжной полке и еще одна полка для разных разностей.

Кроме нескольких книг, доставленных из Тени, на полках имеется целое собрание литературы, принадлежащей эпохе, которую на теневой Земле зовут Возрождением. Здесь хранится полный комплект шекспировских инфолио и инкварто, один из которых убедительно доказывает, что бард не имел никакого отношения к исторической пьесе «Генрих VIII». Томик «Гамлета, принца Датского» драматург снабдил своими инициалами и дружеским посвящением Корвину.

На этой же полке — печатные и рукописные «Придворный» Кастильоне, «Князь» Макиавелли, несколько изданий Рабле и Сервантеса.

Более поздние книги знакомят нас с другими интересами Корвина. «Дневник чумного года» Дефо основательно зачитан, возможно, потому, что Корвин сам заразился и выжил во время эпидемии. Несколько книг посвящены сочинению песен, рядом стоит собрание песенной лирики от Возрождения до двадцатого века.

Другие описывают историю искусства, музыки. Здесь же мы видим важнейшие философские и научные трактаты. Похоже, в последнее время Корвин увлекся квантовой механикой. На северной стене спальни висит охотничий хлыст Оберона. Другие памятные вещицы покойного короля стоят на книжной полке, в том числе сохранившиеся от дней, когда Оберон скрывался под именем Ганелона. На этой же полке обретается металлическая ложечка с заостренной ручкой. Корвин так и не объяснил, зачем хранит такое неприятное воспоминание о темнице.

В северо-восточном углу расположен сейф. Шифра никто, кроме Корвина, не знает, так что во все время его отсутствия к содержимому никто не прикоснулся. За креслом в южной стене находится вход в очень узкий коридор. В конце коридора — люк в полу, за ним — лестница на третий этаж, а возможно, и на пустующий четвертый. Зачем Корвин ей пользуется, и пользуется ли вообще, знает он один.

Стену рядом с креслом украшают две гитары. Первая — подарок Корвину из Сеговии — сделана в двенадцатом веке. Вторая — главная гордость Корвина — единственная гитара работы Страдивари. Фиона помнит, как слышала через общую стену игру Корвина: басы были глубокие и дрожащие, высокие ноты — сладкие, печальные и гипнотические. Она утверждает, что в Корвине больше страсти, чем он готов признать.

«Следующая картинка изображала черноволосую девушку с голубыми глазами — как у Флоры. Ее длинные волосы свисали ниже пояса, она была в черном платье, на талии — серебряный поясок. Мои глаза вдруг наполнились слезами, сам не знаю почему Имя ее было Дейрдре» (из Хроник Корвина).

Как у Эрика, Брэнда и Кейна, в комнатах Дейрдре все сохранено, как было до ее смерти. Многие члены королевской семьи любили Дейрдре и не хотят верить в смерть принцессы. Они не говорят о ней, словно по молчаливому соглашению.

Дейрдре регулярно обновляла убранство комнат. Ко времени смерти она только что обставила их в изящном, современном манхэттенском стиле.

Кресла — подлинная работа Фрэнка Ллойда Райта, пол и мебель отлично подошли бы знаменитому жилому комплексу Дакота. Типично для нее, что она первая поспешила утешить убитую горем Йоко Оно.

Спальня обставлена с таким же вкусом, так же современно и дорого. Однако самое заметное и одновременно самое печальное в ней — разложенное на кровати темно-зеленое шелковое платье, в котором она собиралась принимать в Нью-Йорке принца и принцессу Уэльских. При своей красоте Дейрдре полностью затмила бы принцессу. Она никогда бы этого не показала, только улыбнулась бы про себя.

«Я сидел по левую руку от Рэндома, Мартин — по правую. Мы с Maртином давно не виделись, и мне было страшно интересно, что он все это время делал… Мартин был похож на Рэндома, только выше ростом, да и казался не таким хитрым» (из Хроник Мерлина).

Сын Рэндома и Морганты из Ребмы, Мартин — наследник престола Амбера по праву рождения. Разумеется, умри Рэндом сейчас и заяви Мартин свои притязания, весь королевский дом встанет на его пути. Однако формально будущее Амбера зависит от него.

Когда Мартин впервые стал появляться у нас, он был типичным юнцом — то есть типичным для Амбера: тощим, долговязым и робким. Одевался прилично, носил неяркие наряды, отвечал подумавши и только когда к нему обращались. Однако в последнее время с ним что-то стряслось. Проснулся мятежный дух.

Во-первых, теперь он носит на голове индейский гребень. Верно, что при своем амберско-ребмском происхождении и смуглой коже он вполне сошел бы за индейца, но выглядит все равно смешно. Даже его отец закатывает глаза всякий раз, как Мартин входит в комнату. Прибавьте к индейскому гребню драные джинсы и куртку с бахромой, и вы поймете, насколько старомодно он выглядит даже для теневой Земли. Здесь, конечно, одеваются строго. В стиле прошлых столетий, но торжественно.

• Предыдущая
• 5/26
• Следующая