Миры Роджера Желязны. Том 25 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 1

• 1/26
• Следующая

Мы вторглись в его дом. Взяли и вторглись. Четыре дня мы отнимали у Роджера Желязны лучшие рабочие часы. Часы, когда он мог бы писать девятый амберский роман. Или про единорогов. Или про кошек. А может, про князей и свет.

Однако он терпел нас, всех четырех. Тодд Гамильтон и Джим Клауз засыпали его бесконечными вопросами про сам замок Амбер, а после про искусство карт. Билл Фосетт, который все это устроил, извлекал дополнительные сведения. Я сидел в уголке и читал еще не изданный «Знак Хаоса». Это — честь, которую мне не забыть.

При каждом новом вопросе Роджер Желязны останавливался, поднимал руки, потом опускал и начинал отвечать. Говоря, он часто закрывал глаза, припоминая во всех мелочах мир, который создал — или, возможно, открыл — в восьми знаменитых романах. Иногда он колебался, словно не желая раскрывать какой-то амберский секрет, но под конец сдавался и сообщал нам свои мысли. Эти мысли — всегда — подкрепляли его веру в свой мир. Тогда мы начинали писать и рисовать…

Читать творение художника — редкая привилегия. Однако видеть художника за работой — ради этого стоило жить.

Роджеру Желязны — наша огромная благодарность. За помощь, за гостеприимство, за то, что позволил нам заглянуть в любимый им мир.

Добро пожаловать в замок Амбер. Я — ваш гид. Я буду сопровождать вас в экскурсии по замку, показывать самые интересные комнаты, знакомить со всеми, кого нам случится встретить. Но, прежде чем мы тронемся, позвольте сделать одно признание. Я долго жила и многое совершила. Однако никогда прежде не была экскурсоводом.

Не стала бы и в этот раз, если бы не королевское поручение. Обычно он просит главного слугу или кого-нибудь из младших принцев. Однако Мерлин сейчас в отлучке, а главный слуга Роджер слег с воспалением легких.

Поэтому сегодня утром Рэндом вызвал меня и попросил провести экскурсию по замку. Он сказал, что я одарена красноречием, что ходить со мной будет приятнее и поучительнее, чем с кем-либо еще. Он сказал, ради сегодняшних гостей стоит расстараться. Все это — чистейшая правда.

Кстати, меня зовут Флора. Мой титул — принцесса Амбера.

Давайте для начала обойдем замок снаружи. По дороге из порта вы, вероятно, заметили две вещи. Во-первых, что он стоит на склоне горы. Во-вторых, заметили его довольно странную форму.

Гора зовется Колвир. Она вздымается за нашими спинами и венчается тремя ступенями. Разумеется, вы не успеете этого увидеть, но лунными ночами на ее вершине возникает город и мерцающие звезды смыкаются со ступенями. Это — Тир-на Ног'тх, небесное отражение Амбера.

В плане стены имеют форму пятиугольника. Объяснение просто: это архитектурное подобие амберской короны. Как вы увидите позже, очень близкое подобие.

А, шары на бастионах? Они волшебные. Если не верите, попробуйте взять замок штурмом. Ручаюсь, не возьмете.

Теперь налево. На восток.

Сперва мы проходим через рощу колючей ели (А); колючая ель вместе с желтой сосной составляют почти весь древесный покров Колвира. Дальше склон Колвира плавно идет вверх, и мы оказываемся у северо-восточной стены. Впереди лежат развалины (В).

Рядом вы видите зеленые шпалеры (С), дорожка через них ведет в череду цветников (D). Такие устраивали в Японии восемнадцатого века (в вашей Тени); Бенедикт, который развел цветники, пытается распространить их и дальше. Мне они кажутся слишком низкорослыми, однако любовь Бенедикта ко всему восточному сильнее моих возражений. Тем не менее идти туда незачем.

Сейчас мы прямо перед замком, в парке со скамьями и дорожками (Е). Многие мои братья и сестры приходят сюда побродить, подумать, даже почерпнуть вдохновение. Я тоже бываю здесь, но, как правило, по ночам и редко одна, хотя и я нахожу это вдохновляющим.

За дорожками вы видите маленькое искусственное озеро (F). Дальше Бенедикт затеял еще японский сад (G). По левую руку — обычный сад, похожий на английские сады восемнадцатого века в вашей Тени (Н). На мой взгляд, он немного слишком строгий и чопорный, но, по крайней мере, здесь есть кусты и живые изгороди.

Обогнем северо-западный бастион. Здесь находится природная каменная лестница (I). По ней взбирался Корвин, когда они с Блейзом пытались свергнуть брата Эрика. Попытка, конечно, не удалась, и Корвина ослепили за измену. Под нами зеленый холм и конюшни (J). Сейчас там всего две приличные лошади: одна, в черную и красную полоску, принадлежит Бенедикту, вторая — Моргенштерн — Джулиану.

Участок под юго-западной стеной — мой любимый, засаженный цветами, деревьями и пышными кустами (К). Здесь я могу нюхать земные цветы и мечтать о том, что еще совершу. Здесь я тоже гуляю по ночам и чаще одна.

Мы вернулись к воротам. Пора входить и осматривать красоты замка Амбер.

Вопросы есть?

Главный холл составлен из декоративных арок и колонн, почти скрывающих потолочные балки, — это, разумеется, парадный вход в замок. Есть и другие, частью потайные, частью хорошо охраняемые, но не для посторонних. Через главный вход входят приглашенные, их Амбер принимает с величайшим радушием.

Первый этаж вымощен темными каменными плитами, стены — беломраморные с голубовато-серой отделкой. По стенам висят большие яркие шпалеры, узорные канделябры освещают каждый уголок. Налево и направо — двери, в дальнем конце холла — широкая лестница наверх.

Парадные двери, которые сейчас открыты, закрываясь, образуют арку. Высота их — пятнадцать футов, общая ширина — восемь; они сделаны из тяжелого темного дерева, которое Оберон привез из Тени. Они не целиком резные, однако их украшают несколько барельефов, главный из которых — стилизованное изображение Единорога, по половине на каждой створке. Когда они закрыты, Единорог запечатывает замок.

От шпалер невозможно оторвать глаз. Кажется, они сейчас оживут. На них вытканы охотничьи и пастушеские сцены, сюжеты из амберской мифологии. На одной Дворкин с Единорогом пишут «Книгу Единорога». На другой в Колвире образуется амберский Путь. На следующей — скованный Оберон томится в застенках Хаоса.

Две самые большие шпалеры — перед лестницей. На первой Корвин и Блейз карабкаются по ступеням к замку, вокруг — поверженные воины из Теней, в дверях дерзко возвышается Эрик. На второй Корвин воссоздает Путь; его суровое лицо озаряют искры, видно, что он еле стоит от усталости.

• 1/26
• Следующая