Миры Роджера Желязны. Том 12 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 6
- Предыдущая
- 6/74
- Следующая
— Что за нелепая затея? С какой стати я должен открыто поощрять конкурента? Какое, в сущности, мне дело до его потерь?
— Милорд, — терпеливо продолжил Шеруэлл, — он заплатит вам за оказанную услугу. В ответ на ваше обязательство владелец выплатит вам пропорциональную долю от комиссионных. Он предпочитает получить меньше потенциальной прибыли, лишь бы избавиться от возможных убытков, ведь отныне потеря одного судна больше не лишит его прибыли от десяти вернувшихся кораблей. При попутном ветре все получат доход.
— А если попутного ветра не будет, что тогда? Отсутствие риска толкает людей на безрассудство.
— Ну, если ветра не будет или на горизонте покажутся мачты пиратского корабля, тогда наши многоуважаемые капитаны как всегда отложат отплытие. Сэр, в конце концов, мы рискуем лишь своим состоянием, тогда как они — жизнью. Мы получаем прибыль лишь благодаря их осторожности.
— Поэтому ветер всегда будет дуть в нашу сторону, не так ли?
— А прибыль всегда будет расти.
Насколько мог судить лорд Эффенбери, именно так всегда и происходило.
Около двухсот лет назад, со времени открытия Американского континента, начала развиваться круговая торговля через Атлантику.
Дешевое английское сукно и тупые ножи переправлялись в Африку и обменивались на рабов, которых заковывали в цепи и перевозили на Карибские острова для покупки сахара, черной патоки и рома, столь ценившихся в северных колониях. Те платили за них каролинским хлопком и табаком из Вирджинии, которые, в свою очередь, находили спрос на ткацких фабриках и в курительных заведениях Англии.
А затем, когда восемьдесят девять лет назад хозяйственные голландцы закрепили трудом богатства Вест-Индии, Вест-Индская компания создала еще более обширную торговую империю. Ходили только слухи, еще не подтвержденные фактами, но столь заманчиво звучащие слухи об открытии в будущем другого круга товарооборота. В Индии можно растить опийный мак и обменивать его на серебро у китайских пиратов. На серебро, в свою очередь, можно купить чай и шелка, сберегаемые для китайских императоров, а за такие товары можно заломить хорошую цену в Англии и на континенте.
Эффенбери считал, что торговать с пиратами напрямую — плохой бизнес, чрезмерно увеличивающий риск. А большой риск влечет за собой страх и новый повод для осмотрительного человека беспокоиться о судьбе капитала.
М-м… да, возможно, это Общество, складывающееся в кофейнях, станет в конце концов источником прибыли.
— А что насчет вашего Ллойда? — спросил Эффенбери. — Что он с этого имеет?
— Когда мы собирались и обсуждали свои обязательства и цену, которую мы заплатим за судно с грузом, было решено, что мы будем пить его кофе, есть его пищу, пользоваться его чернилами и бумагой и приведем в его дом тех, кто может со знанием дела поговорить о ветрах, бурях и торговле на иноземных базарах. Эдуард Ллойд заявил, что надеется получить доход от нас, как от обычных посетителей.
— И это все?! Никакого желания принять участие в сделке?
— Он говорит, что является лишь поставщиком продовольствия и не создан для больших дел.
— Тогда он просто глуп… Знаете, Шеруэлл, я посещу вместе с вами эту кофейню.
— Уверяю вас, милорд, вы совсем не будете разочарованы.
Джеймс Уатт
Томас Эдисон
Роберт Годдард
Уильям Шокли
Пало-Альто, Калифорния, 2018 г.
«Господин Морисси, скорее, — раздался по селектору голос, — угроза загрязнения во второй лаборатории!»
Шон Морисси выскочил из-за стола и рванулся в кабинет, не заботясь о том, что неожиданная пробежка заставит его вспотеть. Пиджак остался висеть в шкафчике при входе в кабинет.
Едва он преодолел длинный коридор, ведущий к лабораторному комплексу, как почувствовал, что мышцы ног, живота и плеч вошли в привычный ритм утренней пробежки, самого разумного способа передвижения, позволяющего сберечь энергию и силы.
То, что Морисси пришлось бежать, было вызвано вовсе не паникой, а только срочной необходимостью. Причина вызова тоже проста. Это был уже третий случай возможного заражения за неделю в компании «Биодизайн Морисси», и Шон, проходя сквозь двери двойного стекла и запертые на карточку-ключ коридоры, уже знал, что ему ожидать.
Источником загрязнения могла послужить разбившаяся чашка Петри, упавшая на инкубатор пломба или небрежность при адресовке образцов.
Внизу, в лабораториях, он найдет две или три комнаты, где работа прервана, а сами они отгорожены от внешнего мира стальными дверьми и горящими красными огнями.
В углах будут жаться испуганные люди, дышащие сквозь желтые маски и старающиеся не отходить от кислородных баллонов. Они будут сверлить глазами кафельные полы и стальные полки, как будто наблюдают мутации бактерий, штаммы вирусов, частицы протоплазмы, вырвавшиеся на свободу в чумном потоке. Скорее прочь, пока безглазые мутанты не обнаружили самих лаборантов и не начали проникать через ненадежную респираторную систему в глаза, уши и другие влажные пути проникновения в человеческий организм!..
Даже те, кто работал в лаборатории уже не первый год, были подвержены нагоняющим страх видениям.
К моменту, когда Морисси наконец-то добрался до опасного участка, Группа спасения вместе с неизбежным инспектором из Агентства по охране окружающей среды уже взяли обстановку под контроль.
— Туда нельзя, сэр, — остановил его начальник Группы.
— Я Шон Морисси.
— Я знаю, сэр, но здесь сейчас командую я.
И это было действительно так. Действия развивались по отработанной на чрезвычайные ситуации схеме: эвакуация персонала, дегазация, медицинский осмотр и расширенное обследование. После, когда все люди будут выведены из зоны заражения, они пройдут специальный курс дезинфекции, ультрафиолетового снятия облучения, стерилизацию, очищение и медицинскую проверку. Затем руководитель программы определит, на каком этапе генетического конструирования и взращивания культур произошел сбой, напишет отчет и попытается снова включить программу в план работы.
Во всех этих событиях Шону Морисси отводилась роль свадебного генерала. С вежливой улыбкой ему теперь придется объяснять прессе, почему население никогда не подвергалось и не будет подвержено никакой серьезной опасности, и объяснять все это под огнем критики со всех сторон по поводу предыдущих аварий на фирме, по поводу недостаточных расходов на обеспечение безопасности, говорить о контрактах от министерства обороны и тому подобных инсинуациях, неизбежно возникающих при такого рода происшествиях.
В обязанность Морисси вменялось появляться перед телекамерой, поскольку это была его компания — его и еще ряда бизнесменов и банкиров, входивших в Совет директоров, хотя фирма и носила его имя. К тому же в прошлом Шон сам был исследователем-генетиком и мог со знанием дела рассуждать о мутантах, способных вырваться наружу, пускай его знания и не отвечали нынешним требованиям к работающему персоналу, а сам он уже с десяток лет не появлялся в лаборатории.
Вот почему в ожидании, пока Группа спасения начнет составлять протокол, Шон Морисси принял решение, над которым размышлял на протяжении целых трех месяцев.
В конце концов, техника не стоит на месте.
За прошедшие десять лет генные ванны, электронные микроманипуляторы и аминокислотные вращатели, составлявшие гордость компании, превратились в сущий анахронизм по сравнению с новым появившимся на рынке оборудованием, которое увязывало некогда раздельные операции в единый, полностью компьютеризованный процесс. Отпадала всякая нужда перетаскивать коробки с пробирками и чашками Петри от одного агрегата к другому и тратить время на составление описей, биркование и регулярные проверки.
Новый метод заключался во взращивании и помещении генетического материала в постоянно текущие подвижные каналы, проходящие сквозь силиконовые контрольные блоки толщиной не больше человеческого волоса. Вместо долгого по времени естественного культивирования машины помещали вирусное протеиновое покрытие или клеточную оболочку с цитоплазмой прямо на свежегенерированные цепи ДНК. Таким образом, отныне культивирование становилось непрерывным производством.
- Предыдущая
- 6/74
- Следующая
