Миры Роджера Желязны. Том 12 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 38
- Предыдущая
- 38/74
- Следующая
Однажды конструкторы ракетных двигателей найдут частицу окончательного ускорения, воображаемую частицу, которая не имела бы стартовой массы, но становилась бы все тяжелее по мере увеличения скорости. Лишь тогда ракетам удастся сообщить достаточно большое ускорение, а главное, достаточно длительное, чтобы превзойти возможности солнечников на долгом пути к внешним планетам.
Ну а пока ракеты находятся примерно в том же положении, что и первые паровые корабли. Эти суда, приводимые в движение лопастями и пожиравшие несметное количество низкокалорийного топлива, осуществляли лишь каботажные перевозки, плавая в спокойных водах и регулярно заправляясь углем. Во всех других случаях по-прежнему использовались парусники. Только когда удалось обнаружить преимущества винта и создать более простую и упорядоченную систему питания высококалорийной очищенной нефти, удалось наладить регулярное сообщение через океаны.
С точки зрения Хольдструпа, ракеты дальнего радиуса действия ждали открытия — некоего высокоэффективного источника энергии, аналога прежней нефти. В тот день, когда это произойдет, он повесит на гвоздь антистатические лопасти и тепловое ружье и отправится доживать свой век на одном из Каймановых островов.
А пока надо бы разобраться с непонятной вспышкой на стабилизаторе…
Хольдструп внимательно изучал ритмично вспыхивающее сияние, пытаясь решить, как в будущем обеспечить более свободное размещение материала парусов в грузовом отсеке. Он должен храниться достаточно свободно во избежание случайных повреждений, но одновременно выходить уже туго натянутым…
Периодичность мерцания буквально гипнотизировала Брайана. Он помотал головой, пытаясь встряхнуться — и вдруг экран исчез. Карта звездного неба растворилась под действием статики. Затем медленно восстановилась, но исчезла снова.
Брайан попытался настроить камеру. Безуспешно!.. Постепенно изображение вернулось на прежнее место, и тут Хольдструп заметил, что статика наблюдается с таким же интервалом, как и искомая вспышка. Тогда вполне возможно, что это как-то связано с управлением лопастями. Вероятно, антенна наклонилась или находится под воздействием одного из металлизированных стабилизаторов.
После третьего статического всплеска Брайан решил, что его теория несостоятельна. В поле зрения камеры попала еще одна солнечная яхта. Пришельцем оказался тот самый ромбовидного вида аппарат, с которым Хольдструп вот уже третий день боролся за лидерство. После последнего галса Брайан подумал, что сумел уйти вперед, но сейчас корабль виднелся в камере головного обзора. Или тот как-то сумел его обойти, или яхту развернуло.
Хольдструп попробовал маневрировать и в конце концов стал яростно гасить скорость, чтобы увеличить вращение судна и сделать его максимально управляемым.
Ничто не помогало. С каждой новой вспышкой ромбоид становился на экране монитора все больше и больше. Затем его парус начал сминаться, столкнувшись с лопастями «Вирджинии». Касание или повреждение другого корабля влекло за собой фол — а с ним, неминуемо, и первый удачный протест против действий Хольдструпа за последние десять лет. Для Брайана гонку можно было считать законченной.
Пока он беспомощно взирал на происходящее, линзы камеры замигали, ярко вспыхнули и потухли. Экран на мгновение погас, а затем высветил сообщение от наземной ЭВМ, что вся телеметрическая аппаратура отказала и связи с яхтой нет.
Хотя, в сущности, теперь это уже не имело никакого значения.
257,125 км/с
257,189 км/с
257,262 км/с
257,351 км/с
Офис компании «Титан девелопментс инкорпорэйтед»,
Манхэттен, Большой Нью-Йорк,
21 марта, 12.52 местного времени.
Монитор компьютера перед Эйнаром Фллодингом отражал увеличение скорости с однообразием ударов метронома. Президент корпорации, владевшей контрольным пакетом акций Титанового картеля, совершенно не стеснялся того, что целая телекоммуникационная сеть, обходившаяся в двести пятьдесят тысяч долларов ежеквартально, без учета налогов, работала в интересах этого крохотного ручейка цифр. Один из рядовых кибер-техников в его компании объяснил как-то Фллодингу, на что уходит эта сумма: аренда радиолокационной тарелки на лунной орбите, плата за постоянно направленный шестирелейный лазерный луч с тарелки на Нью-Йорк, выплаты за использование микрокомпьютера и специального программного обеспечения, которое направляло сигнал, высчитывало скорость и отображало результаты на дисплее.
Фллодинг пользовался ею в корыстных интересах. Эта сеть давала основания для постоянной критики в адрес тех вице-президентов, которые в один голос твердили, будто солнечные корабли плохо слушаются руля, слишком архаичны, чтобы их можно было принимать всерьез, и слишком медленно движутся.
Черт побери, если первый цикл закончится успешно, Фллодинг потребует, чтобы вместо радара ему установили телескоп. Пусть тот постоянно следит за «Уроборосом» — такое смешное имя, наверняка придуманное кем-то из ученых, — когда похожий на диск корабль будет огибать Сатурн. К тому времени корабль уже сумеет развить неплохую скорость. Тот же самый техник, который объяснил Фллодингу принцип лазерной связи, рассказал, что телескоп будет с легкостью улавливать свет, отражаемый кораблем даже на фоне дальних планет. Он будет показывать ему путь денег.
Секрет управления солнечным кораблем от орбиты Сатурна заключался в том, что его не нужно было тормозить. Скорость росла постоянно, по пути туда инициируемая солнечными фотонами и инерцией, а на пути обратно — гравитацией и отраженными фотонами. Корабль совершал вечную петлю, курсируя между двумя «якорями»: Сатурном и системой Земля — Луна. В двух крайних точках полета специально построенные буксиры картеля быстро взлетали, нагоняли корабль, снимали подвешенные грузовые отсеки и подвешивали новые, предназначенные другому адресату.
Первый полет «Уробороса» начался год и месяц назад, когда космолет отправился в плавание с орбиты Сатурна со скоростью всего-навсего 9,64 километра в секунду. На том конце петли, где большую часть суток царит тьма и практически все делают роботы, буксиры сообщили кораблю необходимую разгонную скорость, а также навесили три сферические цистерны, каждая радиусом в сотни метров. В них содержался метан, доставленный с платформ на поверхности Титана, перегнанный в центрифугах и упакованный в своем естественном жидком низкотемпературном состоянии. Объем каждой цистерны составлял четыре целых две десятых миллиона кубометров. В общей сложности корабль нес на себе семь с половиной миллиардов кубометров продукта в газообразном состоянии или, если считать по-старому, двести шестьдесят миллиардов кубических футов.
Все, включая вице-президентов его компании, твердили на все лады, что за один присест, да еще на одном корабле, такую массу топлива перевезти не удастся. На одной ракете это просто немыслимо.
Фллодинг не стал использовать ракету, а приспособил для своих нужд солнечный космолет. И это оказалось лучом надежды во мраке, неизъяснимой милостью, редкостной удачей, поскольку выяснилось, что поверхность паруса защитит груз от действия прямого солнечного света на всем маршруте следования к Земле. Температура цистерн окажется постоянной и будет составлять величину порядка 75 градусов по Кельвину, что является очень высокой температурой для Плутона, но вполне достаточно, чтобы заморозить газ. Выгода оказалась двойная, ибо емкости не только не дадут течи в пути, но и практически не расширятся во время транспортировки, по крайней мере продержатся десятки часов, так что можно будет спокойно доставить груз челноками на Землю.
Эйнар Фллодинг одним «ударом» доставил на свою родную планету такое количество метана, которое добывали в год все коллеги-конкуренты вместе взятые. За один рейс!.. Через — он посмотрел на часы — через две минуты буксир должен сгрузить сокровище с «Уробороса», припарковать его у платформы на расстоянии в тысячу двести километров от Земли и щедро начать наполнять емкости химзаводов и фабрик по производству пластика, полностью обеспечив их более чем на год.
- Предыдущая
- 38/74
- Следующая
