Рыцарь Семи Королевств (сборник) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 28

• Предыдущая
• 28/61
• Следующая

– Может, она пляшет с демонами и вышивает злые заклятия, – со смаком предположил Эг. – Да и откуда вам знать, что делают благородные леди, сир? Вы знакомы с одной только леди Вейт.

Это было сказано дерзко, однако верно.

– С дамами я, может, и незнаком, зато хорошо знаю одного мальчишку, и он так и напрашивается, чтоб получить в ухо. – Дунк потер затылок, который после целого дня ношения кольчуги делался как деревянный. – Ты вот знался с принцессами и королевами – разве они пляшут с демонами и занимаются колдовством?

– Леди Шира, наложница Красного Ворона, занимается. Она купается в крови, чтобы сохранить красоту. А моя сестра Рея подлила мне приворотного зелья, чтоб я женился на ней, а не на Даэлле, другой сестре.

Эг говорил о подобном кровосмешении как о самом естественном деле. Для него это так и есть. У Таргариенов братья веками женятся на сестрах, оберегая чистоту драконовой крови. Последний дракон умер еще до рождения Дунка, но династия драконовых королей продолжается. Может быть, боги не против таких браков.

– Ну и как зелье, подействовало? – спросил Дунк.

– Подействовало бы, да я его сразу выплюнул. Мне жена ни к чему, я хочу стать рыцарем Королевской Гвардии и посвятить всю жизнь королю. Белые рыцари приносят обет безбрачия.

– Это благородно, но ты, когда подрастешь, выберешь, возможно, невесту, а не белый плащ. – Дунку вспомнилась Тансель Длинная и то, как она улыбалась ему в Эшфорде. – Сир Юстас сказал, что желал бы для своей дочери такого мужа, как я. Ее звали Алисанна.

– Так ведь она умерла, сир.

– Без тебя знаю, – раздраженно отрезал Дунк. – Он сказал «будь она жива». Тогда он выдал бы ее за меня. Или за такого, как я. Никогда еще лорд не предлагал мне свою дочь в жены.

– Умершую дочь. И если Осгри когда-то и были лордами, то сир Юстас просто рыцарь, хотя и помещик.

– Я знаю, кто он такой. В ухо захотел?

– Лучше уж в ухо, чем жениться. Особенно на мертвой. Вода закипает, сир.

Они опрокинули в ванну третий котел, и Дунк стал раздеваться.

– Завтра я надену мой дорнийский камзол. – Это была самая красивая вещь в гардеробе Дунка: песочный шелк с изображением вяза и падающей звезды.

– Если надеть его в дорогу, он весь пропотеет, сир. Наденьте этот, а тот я возьму с собой. Переоденетесь около замка.

– Поблизости от замка. Я не стану дурака из себя строить, переодеваясь на подъемном мосту. И кто тебе сказал, что ты едешь со мной?

– Рыцарь внушает больше уважения, если его сопровождает оруженосец.

И то правда. Мальчишка хорошо смыслит в таких вещах, не зря же он прослужил два года пажом в Королевской Гавани. Дунк тем не менее не хотел брать его на опасное дело. Кто знает, какой прием ему окажут в Холодном Рву. Если эта Горячая Вдова в самом деле так страшна, как о ней говорят, он может оказаться в вороньей клетке, вроде тех двоих на перекрестке дорог.

– Ты останешься и поможешь Беннису с новобранцами. И не дуйся, это не поможет. – Дунк скинул бриджи и сел в горячую воду. – Отправляйся спать и дай мне помыться. Ты не едешь, и весь разговор.

Когда Дунка разбудило солнце, Эга уже след простыл. Боги, неужели утро? Так скоро? Он сел, потянулся и сонно побрел к колодцу. Там он зажег толстую сальную свечу, поплескал холодной водой в лицо и оделся.

Оседланный Гром уже ждал его у конюшни. Эг с Мейстером тоже ждали.

В тугих белых бриджах, в дублете с зелеными и золотыми квадратами и в сапогах мальчишка в кои-то веки выглядел как настоящий оруженосец.

– Бриджи порвались сзади, но жена Сэма зашила их, – объявил он.

– Это вещи Аддама, – пояснил сир Юстас, выводя из конюшни собственного серого мерина. Поношенный шелковый плащ с шахматным львом окутывал его плечи. – Дублет немного сопрел в сундуке, но еще годен. Рыцарь с оруженосцем внушает больше уважения, поэтому я решил, что Эг будет сопровождать вас в Холодный Ров.

«Нас перехитрил десятилетний мальчишка». Дунк посмотрел на Эга и произнес одними губами: «А в ухо?» Тот заухмылялся.

– У меня и для вас кое-что есть, сир Дункан. Смотрите. – Старик тряхнул чем-то в воздухе и развернул еще один плащ – из белой шерсти, расшитый квадратами зеленого атласа и парчи. Последняя вещь, которую Дунку хотелось надеть в такую жарищу, но когда сир Юстас накинул плащ ему на плечи, Дунк увидел гордость в его глазах не смог отказаться.

– Благодарю вас, милорд.

– Он вам к лицу. Жаль, что я не могу дать вам еще что-нибудь. – Усы старика дрогнули. – Я велел Сэму поискать в вещах моих сыновей, но Эдвин и Гарольд были гораздо ниже вас, у?же в груди, и ноги у них были намного короче. То, что осталось от них, вам будет не впору, увы.

– Плаща вполне довольно. Я не посрамлю его, милорд.

– Не сомневаюсь в этом. – Старик потрепал серого по шее. – Я провожу вас немного, если не возражаете.

– Помилуйте, какие могут быть возражения.

Эг поехал под гору первым, очень прямо держась в седле.

– А эта шляпа ему непременно нужна? – спросил сир Юстас. – Какой-то дурацкий вид, вам не кажется?

– Будет еще хуже, милорд, если у него голова облезет. – Солнце, едва взойдя, уже припекало. К полудню седла начнут так жечь, что волдыри вскочат. Эг, конечно, хорош в наряде умершего мальчика, но к вечеру яичко сварится вкрутую. Дунк хотя бы переодеться сможет – парадный камзол он вез в седельной сумке.

– Поедем западной дорогой, – решил сир Юстас. – Последнее время ею мало пользуются, однако это самый короткий путь до Холодного Рва. – Дорога вела в обход холма, мимо ежевичника, где покоились жена и сыновья старого рыцаря. – Они любили ходить сюда по ягоды, мои мальчики. Малышами они прибегали ко мне все перемазанные и исцарапанные, и я сразу догадывался, где они были. – Лицо старика осветила нежная улыбка. – Ваш Эг напоминает мне моего Аддама. Такой же смелый, несмотря на свои юные годы. Аддам прикрыл собой своего раненого брата Гарольда, и речной рыцарь с шестью желудями на щите отсек ему руку топором. – Грустные серые глаза сира Юстаса встретились с глазами Дунка. – Ваш старый господин, рыцарь из Пеннитри, тоже сражался во время мятежа Черного Пламени?

– Да, милорд – еще до того, как взял меня к себе. – Дунку в ту пору было года три или четыре, и он бегал, полуголый, по улицам Блошиного Конца, скорее звереныш, чем человеческое дитя.

– За красного дракона или за черного?

Вопрос оставался опасным даже спустя столько лет. Со времен Эйегона Завоевателя в гербе Таргариенов значился трехглавый дракон, красный на черном. Дейемон Претендент поменял эти цвета на своих знаменах по обычаю многих бастардов. «Сир Юстас – мой сюзерен и имеет право знать», – напомнил себе Дунк.

– Он сражался под знаменем лорда Хейфорда, милорд.

– Бледно-зеленые скрещенные полосы на золотом поле? Волнистые?

– Возможно, милорд. Эг должен знать. – Мальчуган мог без запинки назвать гербы половины вестеросских рыцарей.

– Он был известный сторонник престола, лорд Хейфорд. Король Дейерон сделал его своим десницей перед самым сражением. Батервелл так плохо справлялся с этой должностью, что многие сомневались в его преданности, но лорд Хейфорд оставался несгибаемым от начала до конца.

– Сир Арлан был рядом с ним, когда он погиб. Его зарубил лорд с тремя замками на щите.

– Много славных людей погибло в тот день и с той и с другой стороны – потому это поле и назвали Багряным. Сир Арлан рассказывал вам о сражении?

– Он не любил говорить о нем. Там погиб и его оруженосец, Роджер Пеннитри, сын его сестры. – При одном упоминании этого имени Дунк испытывал легкое чувство вины – ведь он занял место Роджера. Только принцы и самые знатные лорды могут позволить себе двух оруженосцев. Если бы Эйегон Недостойный вручил свой меч законному наследнику Дейерону, а не бастарду Дейемону, мятежа Черного Пламени могло и не быть, и Роджер Пеннитри был бы жив. Со временем он стал бы рыцарем, лучшим рыцарем, чем Дунк, а Дунка в конце концов повесили бы или сослали на Стену, в Ночной Дозор.

• Предыдущая
• 28/61
• Следующая