Китайские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 30

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая

- Эй, юноша! Взял ты надо мной верх! Отпусти моих деток и проси, чего хочешь!

Только подумал юноша, что надобно на землю спуститься, а циновка уже тихонько вниз полетела, до макушки дерева долетела, остановилась.

Говорит матушке Черной рыбе юноша:

- Не надобно мне золота, не надобно серебра, лучше дай мне иглу волшебную да скажи, как той иглой бессмертного с горы Мэншань разбудить.

Согласилась матушка и говорит:

- Коли хочешь разбудить бессмертного с горы Мэншань, возьми иглу, кольни его разок - мигом проснется. Только прежде отправляйся в верховье реки, в бухту Старого дракона к тетке Туаньданян. Она у меня нынче украла волшебную иглу, как раз, когда вода из берегов вышла. Но этой беде помочь можно. Дам я тебе ложку-уховертку, вычерпаешь из бухты всю воду, игла и отыщется.

Сказала так матушка Черная рыба, вытащила из уха белую блестящую ложку, бросила юноше. А Тянь-тай выпустил из сети ее деток - черных рыбешек. Забрала их матушка и вместе с ними под воду ушла. Пришел Тянь-тай в деревню, отдал хозяину сети, сел на циновку и полетел. Летит и вниз смотрит, на реку. А река змеей вьется, то вправо повернет, то влево, то влево, то вправо. Вдруг смотрит юноша: гора перед ним невысокая появилась, вся красная, красными камнями усыпанная, а на той горе зеленые сосны растут. Красота такая, что и описать невозможно. «Так вот откуда река Красные пески течет». Подумал так юноша, приметил в ущелье заводь - изумруд зеленый, опустился на землю, сунул в воду ложку-уховертку, зачерпнул разок - воды в заводи сразу на половину убавилось. Тянь-тай опять ложкой зачерпнул - того и гляди, до самого дна заводь осушит. А на дне нет ничего, только огромные черепахи ползают. Самая большая несколько сот цзиней ¹, почитай, весит. Втянула она голову в панцирь и женщиной с черным лицом обернулась. Говорит ей юноша:

¹Цзинь - мера веса, около 0,6 кг.

- Живо отдавай волшебную иглу, которую ты украла, не то я всю воду из твоей заводи вычерпаю.

Поглядела черепаха на Тянь-тая сердито, да делать нечего, отдала волшебную иглу. Взял юноша иглу в руки, она толщиною всего в два пальца, а тяжелая - насилу поднимешь.

Взял Тянь-тай волшебную иглу, сел на циновку и полетел к горе Мэншань. Прилетел, ухватился за тростник в три чжана высотой, дернул его с силой, в тот же миг дорога перед ним открылась. Пришел он той дорогой к бессмертному, а тот как спал на кане каменном, так и спит, храпит - гром в небе гремит. Вытащил юноша иглу, кольнул легонько бессмертного в руку, а старец повернулся, сел да как закричит:

- Кто это укусил меня?

Отвечает ему юноша:

- Не кусал я тебя, добрый старец, разбудил, чтобы ты в одном добром деле мне помог.

Расхохотался тут бессмертный и говорит:

- Не иначе как Ишаньская старуха про меня тебе сказала. Ладно! Что за дело у тебя? Выкладывай!

Отвечает ему юноша:

- Об одном прошу! Помоги мне из императорских покоев картину раздобыть, на которой дворцовая девица нарисована.

Хлопнул тут бессмертный рукой по камню и говорит:

- Ничего в том мудреного нет, охотно помогу тебе, но знай, ни одного дела я до конца не довожу. А сейчас мне пора, скоро ночь на дворе. Ложись на мою подушку да спи. Во сне и увидишь, что я делать буду.

Сказал так бессмертный да как толкнет юношу! Свалился Тянь-тай на кан каменный, на каменное изголовье голову уронил и захрапел.

Привиделись юноше во сне разные чудеса. Увидел он, как старец-великан из стороны в сторону качнулся, белой кошечкой обернулся. Помчалась-полетела кошечка в столичный город, перепрыгнула через красную стену. О ту пору уже вторую стражу отбили. Юркнула кошечка в императорские покои. Государь с государыней спят за царским пологом, расшитым золотыми драконами, а служанки возле полога стоят, ноги ломит, глаза закрываются, а они ни присесть, ни вздремнуть не смеют. Белая кошечка меж тем императрицин пояс стащила, нефритом отделанный, тихонечко так, без шума, как говорится: ни добрые духи про то не узнали, ни злые черти не проведали. Схватила кошечка пояс в зубы, перескочила через одну дворцовую стену, через другую перемахнула, побежала прочь из города, нашла высохший колодец и пояс нефритовый в него бросила. Растревожился тут Тянь-тай, закричал и проснулся. А старец-великан уже рядом стоит. Вскочил юноша, тут бессмертный зевнул во весь свой огромный рот и говорит:

- Ну вот, парень, чем мог, тем помог, а теперь сам соображай, что дальше делать, я сейчас спать лягу, а ты скорее в столицу ступай!

Соскочил Тянь-тай с каменного кана, а старец улегся, положил голову на каменную подушку и захрапел. Храпит - гром в небе гремит.

Только рассвело, сел Тянь-тай на волшебную циновку и полетел в столицу. Солнце уже на три шеста поднялось, когда государыня с постели изволила встать, начала причесываться, умываться да одеваться. Хочет платье надеть - нефритового пояса найти не может. У императрицы одним поясом меньше стало, а что тут поднялось, какой шум да крик! Как говорится, небо растревожили, землю с места сдвинули. Уж и не знаю, сколько народу снарядили тот пояс искать! Сколько народу из-за него безвинно пострадало! Где только ни искали, никак найти не могли. Издал тогда государь указ, и немедля на всех больших улицах, в каждом малом переулке тот указ на досках развесили. На нем черной тушью написано: «Кто найдет нефритовый пояс императрицы, чин получит, коли пожелает чиновником стать. Потребует золото да серебро - золото да серебро получит».

Увидал Тянь-тай доску государеву, подошел и сорвал ее. Окружили юношу чиновники, которые за доской присматривали, отвели к императору. Набрался Тянь-тай храбрости и говорит:

- Издавна снятся мне сны вещие. Вот и вчера привиделось, будто какой-то человек нефритовый пояс государыни в высокий колодец за городом бросил.

Сказал так юноша и повел всех чиновников да полководцев за городскую стену к высохшему колодцу. Полез в колодец какой-то человек и сразу нашел пояс.

Спрашивает император юношу:

- Чин тебе пожаловать или денег хочешь?

Отвечает ему Тянь-тай:

- Ни чина мне не надобно, ни денег. Слыхал я, что во дворце есть картина, на которой дворцовая девица нарисована. Отдай ее мне!

Обрадовался государь: картина не сокровище, не из золота - из бумаги сделана.

Он тотчас же велел принести картину и отдал юноше, даже не поглядел.

Взял Тянь-тай картину, вышел из города, сел на циновку и вмиг дома очутился, в своей тростниковой хижине, на три части разгороженной. Развернул юноша картину, а на картине та самая девица нарисована, которую он тогда ночью во дворце видел. Глядит юноша на картину, о бедной девушке думает. Вдруг девушка сошла с картина, рядом села. На запястьях золотые браслеты, от них золотые дорожки бегут, в волосах серебряные цветы, от них во все стороны серебряные дорожки расходятся. Повеселела девушка, разрумянилась, еще краше стала. Не побрезговала она бедностью и, как была в золотых браслетах, стала помогать матери Тянь-тая стряпать. Вскорости девушка из дворца и Тянь-тай поженились и весь век в горах Ишань прожили.

САД НЕФРИТОВОЙ ФЕИ

Есть на свете гора - «Обитель бессмертных» зовется. Посреди горы сад, называют его садом Нефритовой феи. Ну, что тут скажешь, коли и не сад это вовсе, а так, склон пологий. Нету там дома, нет дворовой стены. Старые люди рассказывают, будто прежде на этой высокой горе, кроме камней, как говорится, одни камни были - ни деревца, ни кустика, а про Обитель бессмертных и говорить нечего. Поистине, бедная гора, тощий хребет. Плохо жили люди, что вокруг селились, хуже некуда. Ходили они на гору, рубили камни, продавали, тем и кормились. Ветер дует, солнце, печет, нот глаза заливает, во рту сухо да горько. Хоть бы два дерева на горе выросло! Пустые мечты. Разве вырастет что-нибудь на такой тощей земле? Но вот однажды на большом камне посреди горы персиковое дерево выросло. Дождем его хлещет, сердитый горный поток песок да камни вниз гонит, а деревце живехонько стоит, красными ветками да зелеными листьями убралось.

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая