Китайские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 26

• Предыдущая
• 26/66
• Следующая

- Рыбка, рыбка! Выпью я эту воду - ты и часу не проживешь, не выпью - сам умру от жажды. Но двух дней не пройдет - ты все равно умрешь, потому что вода эта высохнет. Как же мне быть?

Думал, думал юноша и надумал. Взял платок, смочил водой, завернул в него рыбку, что осталось на дне, выпил и пошел дальше.

Много ли он прошел, мало ли, про то я не знаю, только солнце уже стало клониться к западу. Вдруг видит Чжу-цзы - река перед ним широкая с севера на юг течет. Глубины такой, что, сколько ни смотри, дна не увидишь. Пригорюнился Чжу-цзы, сел на берегу, не знает, что делать. Вдруг вспомнил о рыбке и говорит:

- Не знаю, что сам буду делать, а ты, рыбка, плыви себе на здоровье!

Сказал так юноша и выпустил рыбку на волю. Рыбка только чешуей блеснула на солнце и тотчас исчезла. Поглядел юноша направо, поглядел налево: нет реке конца, словно в небо она вливается. И лодки нигде не видно. Как же перебраться на другой берег? Неужели он никогда больше не увидит своей возлюбленной? Опустил юноша голову и пошел прочь.

Идет, идет, вдруг слышит - кто-то его окликнул:

- Чжу-цзы!

Оглянулся - нет никого. Померещилось, верно, думает юноша, кто это мог звать его здесь по имени?

И вдруг опять слышит:

- Чжу-цзы, Чжу-цзы, погоди!

Оглянулся Чжу-цзы и на этот раз увидел юношу высокого роста, одетого в черное.

Спрашивает юноша:

- Хочешь на тот берег перебраться?

Отвечает Чжу-цзы:

- Хочу, да не знаю как.

Говорит ему юноша:

- Твоей беде я могу помочь, мигом мост выстрою.

Сказал так юноша, обломил ивовый прутик, в реку бросил. В тот же миг прутик узеньким мосточком обернулся. Так обрадовался Чжу-цзы, что забыл поблагодарить юношу, побежал по мостику, а когда ступил на берег и оглянулся, ни моста, ни юноши уже не было. Только маленькая черная рыбка весело плескалась в воде.

Пошел Чжу-цзы дальше. Поднялся на гору, смотрит - внизу, в долине, небольшая деревушка. На северном ее краю двухэтажный дом высится, в воротах старый монах-даос стоит. Видит Чжу-цзы, что солнце совсем уже низко, и решил на ночлег попроситься. Долго хмурил брови старый даос, насилу согласился пустить юношу в дом, и отвел его в правый флигель. Пришли они в комнату, а там стены цветной бумагой оклеены. Кровать стоит да маленький столик.

Говорит монах:

- Ложись спать, только, смотри, ничего не трогай.

Сказал так и ушел.

Лег Чжу-цзы и думает: «Что здесь трогать, когда в комнате ничего нет». Думал он думал, и тревога его одолела. Ворочается юноша с боку на бок, никак не уснет. Вдруг ненароком рукой до стены дотронулся. Замерло у юноши сердце. Что это? Под бумагой маленькая дверка оказалась. Оборвал юноша с этого места бумагу, по комнате лунная дорожка побежала. Приоткрыл Чжу-цзы дверцу, смотрит - сад, в саду тропинка прямо к беседке ведет, в беседке огонек светится. Вдруг из беседки вышла женщина. Чжу-цзы тотчас захлопнул дверцу, но в серебристом свете луны успел разглядеть ее лицо. Это была его красавица, та самая, которая каждый вечер спускалась к нему с картины, его возлюбленная, которую он так долго искал. Юноша снова приоткрыл дверцу и крикнул:

- Неужели ты?

Женщина сделала ему знак, чтоб молчал, потом подошла и тихонько сказала:

- Вот и пришел ты в страну Сию. Я знала, что ты меня найдешь. А теперь давай убежим отсюда. Я похитила у старого даоса волшебный меч и убью его, если он будет гнаться за нами.

Сказала так женщина, оторвала полу своего халата, постелила на пол и велела Чжу-цзы встать на нее рядом с собой. Только он встал, как пола облаком обернулась и начала подниматься вверх, в самое небо. Летит Чжу-цзы на облаке - словно в паланкине его несут.

Вдруг красавица наклонилась к нему и говорит:

- Погнался все-таки старый монах за нами, но ты не бойся, закрой глаза и не оглядывайся, пока не скажу. Я и одна с ним справлюсь.

Сказала так красавица, вытащила волшебный меч. В тот же миг ударил гром, засвистел ветер, зашумел ливень. Страшный крик потряс все вокруг. Вслед за тем наступила тишина. Приказала тут женщина Чжу-цзы глаза открыть. Смотрит юноша - они с красавицей на твердой земле стоят. А у их ног лежит обезглавленный оборотень.

НЕБЕСНЫЙ БАРАБАН

Жил в Небесном дворце шэньсянь - бессмертный старец, и было у него семь дочерей, все уже взрослые. Самой младшей восемнадцать сровнялось. Отец очень боялся, как бы девушки не стали думать о земной жизни, а пуще того боялся, как бы они не нашли себе женихов в мире людей. Потому-то держал их старик в строгости, не велел им гулять, не велел развлекаться, и сидели они, бедненькие, во дворце, смертной скукой мучились.

Звали младшую дочь Ци-цзе ¹. Уж очень хороша была собой девушка. И вот однажды, когда Ци-цзе отдыхала в своих покоях, ее слуха коснулись прекрасные звуки флейты, они доносились в Небесный дворец из мира людей. Флейта пела так сладко, что Ци-цзе невольно заслушалась. Ей не терпелось узнать, кто это играет, и вместе с пятнистым оленем, который прислуживал ей, она тихонько вышла из дворцовых покоев посмотреть сквозь облака на землю.

¹Ци-цзе - букв. седьмая дочь.

Стояла весна. В мире людей наливались пурпуром персики, зеленели ивы. Парами летали ласточки. Молодые супруги пропалывали поле зеленой пшеницы, пели песни. Зависть взяла Ци-цзе.

Повернулась Ци-цзе в ту сторону, откуда доносились звуки флейты, смотрит - молодой крепкий юноша сидит под развесистой ивой, на флейте играет. Глядит на него девушка, глаз отвести не может. Глядела, глядела и влюбилась.

Догадался олень, о чем его хозяйка думает, и говорит ей на ушко:

- Ты посмотри, Ци-цзе, как хорошо у людей! Вот бы спуститься к ним погулять!

Ци-цзе только головой кивнула.

А олень опять за свое:

- Видишь, юноша играет на флейте? Уж до того трудолюбив! С рассвета до темна косит в горах траву! По нраву он тебе?

Покраснела Ци-цзе от стыда, а сама кивнула оленю головой и говорит:

- По нраву-то по нраву, только неизвестно, хороший он человек или дурной?

- Я вмиг это узнаю, хочешь, вниз спущусь?

Согласилась девушка, и олень стал потихоньку спускаться на землю.

Юношу, который под ивой сидел и на флейте играл, звали Ван Сань. Был он круглым сиротой, косил траву, тем и жил.

Кончил Ван Сань играть, поднялся, взял косу и только хотел за работу приняться, как вдруг видит - олень к нему бежит по дороге. Подбежал олень к Ван Саню, подогнул передние ноги, поклонился и стал просить:

- Спаси меня, братец-косарь! Спрячь поскорее! За мною волк гонится!

Спрятал Ван Сань оленя в копну, а сам на дерево залез. В тот же миг волк появился. Подбежал волк к дереву, запыхался весь и спрашивает Ван Саня:

- Не видел ты, не пробегал олень по дороге?

Махнул Ван Сань рукой на запад и отвечает:

- Видел, он вон куда убежал.

Услышал это волк и помчался дальше, на запад.

Вылез тут олень из копны и давай благодарить Ван Саня. Потом спросил, велика ли у юноши семья.

Вздохнул Ван Сань и отвечает:

- Эх, один я на белом свете. Один ложусь, один встаю.

Спрашивает его олень:

- Отчего же тогда не приведешь в дом жену?

Отвечает юноша:

- Беден я, кто же за меня пойдет?

Говорит олень:

- Не печалься, братец Ван Сань! При твоем трудолюбии да не найти себе жены?! Вот погоди, я тебя сосватаю!

Отвечает Ван Сань:

- Не знаю, как и благодарить тебя.

Говорит ему олень:

- Сейчас уже поздно, мне пора уходить, но мы с тобою вскорости свидимся. Понадобится моя помощь, оборотись на юго-восток, крикни три раза: «Брат олень! Брат олень! Брат олень!» Мигом явлюсь.

Сказал так олень и исчез. Собрал Ван Сань траву и домой воротился.

На другой день встал юноша чуть свет и снова в горы отправился. Подошел к реке, смотрит: девушка в розовом платье белье на берегу стирает. Глаза у нее большие, лучистые, руки умелые, быстрые. И собою хороша. Загляделся Ван Сань на девушку и про свою траву забыл.

• Предыдущая
• 26/66
• Следующая