Венец творения - Лоскутов Александр Александрович - Страница 13
- Предыдущая
- 13/73
- Следующая
Ну не привык я расходиться с нечистью миром. Не привык! Вся моя сущность восставала против этого.
— Пошли, — повторил незнакомец.
— Куда? — мрачно осведомился я, лопатками чувствуя буравящие спину взгляды оставшихся позади зилотов. Неприятное ощущение.
Человек снова усмехнулся и неопределенно махнул рукой. Кажется, в сторону брошенного медгородка.
— Ты не меня сегодня весь день искал?
— А это зависит от того, кто ты такой, — буркнул в ответ я.
Незнакомец коротко хохотнул — издал обычный веселый смешок человека, услышавшего нечто забавное. Но этот негромкий звук, как и не сползающая с губ улыбка, ничуть не ввел меня в заблуждение.
Я видел его глаза. Они не смеялись и даже не улыбались. В них навеки застыли острые как бритва осколки черноты. Я отчетливо видел их и понимал, что это значит. А он знал, что я понимаю, и потому не пытался очаровать меня, скалясь, скорее всего, исключительно по старой привычке.
Этакий красавчик-жизнелюб, рубаха-парень, умеющий втереться в любую компанию и за считаные минуты стать в ней своим… И человек непосвященный, не умеющий видеть отблески души в чужих глазах никогда не сможет представить себе, сколько зла пришло в мир при посредстве этого вот красавчика.
— Я — Вождь, — после некоторой паузы ответил он.
— Угу. — Я кивнул, быстро глянув на основательно стоптанную обувь идущего в полушаге от меня человека. Сапоги оставляли точно такие же следы, которые я видел в лесу близ старого кострища… Прекрасно. — Имя-то хоть у вождя есть?
Холодный черный блеск в его глазах заметно окреп. Улыбка сделалась чуть напряженной. Но все же он ответил, пусть и немного замешкавшись:
— Андрей.
— А фамилия?
Вождь перестал улыбаться и уже явно недовольно зыркнул в мою сторону.
— А какое тебе вообще до этого дело?.. Я же у тебя имя не спрашиваю.
— Так я его и не скрываю. — Теперь пришла моя очередь кривить губы в усмешке. — Алексей я. Суханов. Слышал о таком?
— Не лезь не в свое дело, Алексей Суханов… — Повернувшись ко мне, Андрей вновь выцедил улыбку, от которой за полкилометра пахло угрозой. — Прими это как небольшой полезный совет.
— Спасибо. Всегда приятно принимать добрые советы от людей, за которыми послушными собачками бегут полтора десятка зилотов… Знаешь, Вождь, я не буду спрашивать, как ты их подчинил. Я лучше спрошу: почему?
Вождь Андрей коротко хмыкнул.
— Почему именно их?.. Так ведь это единственный нормальный вариант. Зилоты сильны, быстры и послушны — у них в башке, по крайней мере, хватает умишка на то, чтобы понимать простейшие приказы… Нет, я согласен, оборотни, конечно, намного умнее и сильнее. Но они совершенно не способны к подчинению, для косматых свобода и стая превыше всего… Или же вампиры. Вроде бы тоже неплохо, но среди их гнезда дисциплина сохраняется, лишь пока они сыты. Стоит им только чуть проголодаться — все тормоза у придурков слетают. Они же хозяина в первую очередь высосут… А про мертвяков, чешуйников, навий и тому подобную мелюзгу вообще говорить нечего. Ни мозгов, ни способностей. Кому нужны такие слуги?.. Вот и остаются только зилоты.
Внимательно смотря вперед и не забывая на всякий случай отслеживать мелькающие по бокам тени, я не перебивая слушал его разглагольствования. И только когда Вождь умолк, поправил:
— Я вообще-то спрашивал не об этом. Мне интересно, почему ты вообще пошел этой дорогой, сойдясь с нечистью — главным врагом человечества на текущий момент? Разве в твоей жизни не было другого пути?
— Тьфу ты… — Андрей с отвращением сплюнул. — Ты говоришь прямо как белорясый. Они тоже все время талдычат о выборе, о других путях, о Боге и Свете. Святоши, мать их… Нет больше у человека никакого выбора! Тридцать лет назад его уже сделали за нас.
Я невесело усмехнулся. Раньше меня постоянно упрекали в том, что я говорю, как предавшийся тьме. А сегодня вот впервые обвинили в излишней приверженности делу Света… Забавно.
Вот только кто меня обвинил? Человек, в котором, кроме тьмы, ничего больше не осталось?
— Между прочим, — хмуро продолжал Вождь, — не нечисть является главным врагом человека. Прежде всего он сам для себя первейший враг. Любая восставшая из мертвых тварь — это лишь семечко человеческого зла, взращенное злом иномировым. И всякому ясно, что первичнее: семя, готовое дать всходы, или почва, в которую оно попало.
— Ну-ну… — Я покачал головой. — Интересная логика.
— Разве она не верна?
Я пожал плечами. Спорить я не собирался. Только не когда за спиной натужно пыхтят и тяжело топают два десятка нелюдей. И только не с этим убийцей, высокопарно называющим себя Вождем… Чьим вождем, кстати? Человечества?
Оставалось молчать и слушать. Что я и делал.
— Человек стреляет в человека — готов мертвяк. Дубиной по голове, брызгает кровь на стену — пожалуйте, вот вам вампир. В уличной драке нож рвет горло врагу — хлоп! — ищет добычу оборотень. Брат предает брата — поднимается из могилы призрак. Темной ночью молодая женщина бросает в мусорный бак задушенный собственной пуповиной плод своего греха — заглядывает по ночам в окна крошечное личико навьи… Нужно ли продолжать? Семена зла мы швыряем сами. Спустившаяся на землю тьма всего лишь создает благоприятные условия для их произрастания.
— То есть стань мы все такими хорошими и дружелюбными — и тьма уйдет?
Вождь резко и громко хохотнул, заставив меня вздрогнуть, а зилотов недоуменно покоситься на своего хозяина.
— Конечно! Ведь именно так и сказано в Писании… Кстати, там же открытым текстом прямо и ясно говорится, что рано или поздно Бог окончательно уничтожит человечество за его грехи. Значит ли это, что сам Создатель не верит, что его творение когда-нибудь сможет исправиться, и знает, что рано или поздно Тьма неизбежно восторжествует? Стоит ли в таком случае противиться неизбежному? Ведь зло все равно неистребимо, тьма вечна, и, сколь ярок бы ни был свет, где-то рядом всегда будет существовать тень.
Я молча слушал, автоматически поглаживая большим пальцем рукоять опущенного к земле меча.
— День Гнева был предопределен заранее. Судьба человечества в целом и каждого человека в отдельности предопределена заранее. На этот счет Библия не оставляет сомнений. Все мы ходим под Богом, и всем нам он отмеряет судьбу. Так чего стоит дарованная нам свобода выбора — Его пресловутый последний дар, если будущее уже известно и неизменно?..
— Вот, значит, как? — негромко буркнул я себе под нос. — И где ж ты был год назад, когда я душу рвал за то, чтобы отстоять этот самый последний дар?
— Что?.. — Вождь непонимающе уставился на меня. — Не расслышал, что ты сказал.
— Да так, ерунда… — Я отмахнулся, вжикнув в воздухе мечом и уронив на землю отсеченную ветку. — Просто я не понимаю, каким местом это связано с тем, что ты решил податься во тьму? Разве это не есть проявление свободы выбора?
— А каким образом ты ступил на эту дорожку? — спросил в ответ, прищурившись, Вождь.
Я только пожал плечами. Не собирался я исповедоваться перед этим типом. И вспоминать свои годовой давности приключения тоже не хотел… Потому что до сих пор не был уверен, правильно ли я поступил. И был ли на самом деле у меня тогда выбор? Или я принял за подлинную свободу лишь ее призрачную иллюзию? Я возомнил себя умнее Господа Бога, решил, что имею право судить Его. Но уверен ли я, что это действительно так? Уверен ли я, что мне было из чего выбирать и я не уподобился достопамятному ослу, делавшему свой столь трудный выбор между двумя совершенно одинаковыми охапками сена?..
Свет и Тьма. В чем разница? И где пролегает граница между ними? Вопросы, на которые, скорее всего, я никогда уже не смогу получить ответы…
Вождь хмыкнул в ответ на мое молчание, очевидно истолковав его по-своему.
— Не хочешь говорить? Опасаешься и не доверяешь?.. Что ж, разумно. Только все это не важно, и на самом-то деле причина у нас всех одна: боль, страдания, обида, предательство…
- Предыдущая
- 13/73
- Следующая
