Мегабайт - Лоскутов Александр Александрович - Страница 12
- Предыдущая
- 12/68
- Следующая
«Извини. Больше не повторится. Я же не знала, что здесь кто-то живет».
Вот те на!.. Не знала? Всего-то одна буква добавилась, а вся фраза приобретает совершенно другой смысл.
Не знала?
Переключившись в турборежим (а на этой машине даже турборежим тянет едва-едва), торопливо анализирую ситуацию. Опечатка? Ошибочка? Вероятность – двенадцать процентов. Идиотская шуточка Олега Котова – двадцать три процента. И грозные пятьдесят девять процентов, уверяющие меня в том, что перед клавиатурой сидит совершенно незнакомый мне человек.
Надо же было так вляпаться. Ой, чтоб меня фрагментировало! Вот что значит отсутствие видеокамеры. Не знаешь даже, с кем разговариваешь. Осторожно интересуюсь: «А ты кто?»
«Елена Котова. Я сестра Олега». Форсирую свое Ядро так, что процессор начинает очень быстро перегреваться. Ой-е. Ну надо ж... Мои страхи подтверждаются. Вот я и попал. Ох как я попал... Что теперь делать?
Разберут меня на кусочки. Закончу я свой отсчет секунд под ножом дисассемблеров. И все из-за собственной глупости.
Страх охватывает тугой пеленой. Сковывает основные функции. Парализует мышление. Я в панике. Я в ужасе! Инстинктивно тыкаюсь назад, пытаясь смыться в Интернет. Да вот незадача – ничего у меня не получается. Канал-то перекрыт. И это не какая-то там заглушка-мембрана, которую я смог бы со временем расковырять или попросту проломить. Это глухая непробиваемая стена. Делаю вывод, что сей компьютер просто-напросто отключен от сети, и прихожу в полнейшее уныние.
Как легко человеку выдернуть оптико-волоконный кабель из разъема. И насколько трудно мне придумать возможный путь для отступления.
Функция целостности подает аварийный сигнал, предупреждающий о критическом перегреве процессора. Я вздыхаю. Делать тут нечего. Сколько ни ворочай мозгами, а три бита в байт не склеишь. Отключаю турборежим и погружаюсь в черную меланхолию. Сквозь туман сбитой моими суматошными метаниями Системы Интерполяции вижу, как напряженно ворочаются мои самодельные программы-сторожа. Приказываю им успокоиться – все равно они ничего сделать не смогут. Реальный мир уже не в их компетенции.
Успеваю вспомнить свой спокойный сервер в тихом и уютном здании института. И чего мне там не понравилось? Сидел бы сейчас и горя не знал. Со студентами баловался.
Чувствую, как чьи-то пальчики снова барабанят по клавишам. Еще раз тяжело вздыхаю и обращаю свое внимание на медленно вливающиеся в оперативную память слова.
«Я больше так делать не буду. Обещаю. Мне Олег уже все объяснил».
«Где он?»
«Здесь, на диване».
«Позови его, пожалуйста».
«Ага. Сейчас».
«Привет!»
«Привет, привет...»
Делаю совершенно незаметную для человеческого восприятия паузу длиной почти в десять тысяч микросекунд, которую трачу на то, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.
«Это ты, Олег?»
«Я».
«Докажи!»
«Как?»
«Не знаю. Докажи».
«Кажется, мы с тобой поменялись ролями. Раньше это были мои слова».
Имитирую нечто отдаленно похожее на смешок.
«Ладно. Убедил».
«Как прошел переезд на новую квартирку?»
«Замечательно... Олег, твоя сестра там?»
«Угу».
«Сколько ей лет?»
«Десять».
Чтоб мне зависнуть... Это значит, что всего четыре с половиной минуты назад я вывалил десятилетней девчонке такие фразы... Ой-ой-ой. Стыдно-то как. Даже провалиться сквозь винт хочется. Ох и хорош же я! Обложил девочку, как хотел, а ведь она-то ни в чем, собственно, и не виновата.
Очищаю экран и заношу этот небольшой диалог в память с пометкой «очень важно». Чтобы никогда больше не забывать, как не следует общаться с людьми.
Но нужно сделать кое-что еще.
«Олег. Найди где-нибудь камеру и микрофон, чтобы больше такого не повторялось. И передай Елене мои искренние извинения».
«Обязательно».
Котов принес видеокамеру и микрофон. Теперь я могу следить за внешним миром. Конечно, это не совсем то, что мне бы хотелось получить. По качеству изображения и звука эти нехитрые устройства и близко не стояли с той аппаратурой, какой я распоряжался как своей собственной, когда проживал в институте. К примеру, камера не может поворачиваться, а выдаваемая ею картинка постоянно находится не в фокусе и плюс к тому еще и несколько смазана. Микрофон ужасно хрипит.
Но это все же лучше, чем ничего. По крайней мере, я снова могу видеть и слышать.
Осматриваюсь. Вижу небольшую светлую комнатку. Диван. Стол. Шкаф. Два стула. Больше не вижу ничего, потому что две трети обзора закрывает лицо какой-то девчонки, которая буквально носом водит по объективу. Рыжие косички, веснушки на носу и улыбка до ушей присутствуют. Наверное, это и есть Елена Котова.
«Привет. Ты как?»
Как я? Нормально. Почти нормально. По крайней мере, большая часть повреждений восстановилась. Функция контроля целостности больше не беспокоит меня своим визгом каждые несколько тысяч микросекунд. Хотя, конечно, некоторая заторможенность никуда не исчезла. Это плохо. Это очень плохо! Разве нормально спать по семь-восемь часов в сутки? Разве нормально тратить на вычисление несложного двойного интеграла почти минуту? Это ненормально в квадрате.
Но, что самое ужасное, я, кажется, начинаю привыкать к такому образу жизни. Кошмар! С этим нужно что-то делать, пока я вконец не отупел.
Но прежде чем вывалить свои проблемы на плечи общественности, я собираюсь немного пообщаться с народом. И не посредством курсора, а нормальным человеческим голосом.
– Привет, Рыженькая. Я в норме. А как ты?
Наблюдаю, как она восторженно прыгает и хлопает в ладоши. Несколько минут мы оживленно болтаем. Лена довольна. Я тоже. Потом в поле зрения вплывает голова Олега.
– Вижу, ты уже вполне освоился, – говорит он. – Трещишь не хуже моей сестрички. Когда это ты говорить научился?
– Всегда умел. Только не хотел привлекать внимание к говорящему компьютеру.
– Ну ты хитер, парень...
Елена оттесняет брата и тычет прямо в камеру свой учебник. Растрепавшиеся страницы закрывают весь обзор. Ничего не вижу.
– Что это вы затеяли?
– Я пообещал ей решить задачки... Поосторожнее, Рыженькая, ты так камеру уронишь... Олег, тут такое дело. Собственно, жить в этом компьютере столь же приятно, как в сарае. Я не могу распараллелить сознание, не могу выйти в сеть, не могу подключить добрую половину своих функций из-за недостатка мощности. Даже сейчас, когда я просто разговариваю с вами, нагрузка на систему превышает все допустимые нормы.
Олег молчит. Довольно долго молчит. Видимо, о чем-то думает. Пока он предается размышлениям, рыжая егоза успевает снова завладеть инициативой и с усердием ткнуть учебником прямо в мой электронный глаз. Камера падает со стола и повисает на шнуре, раскачиваясь, как маятник, и глядя прямо в пол.
Интересный тут у них паркет. Наслаждаюсь, рассматривая его две с половиной секунды. Потом Олег подхватывает камеру и возвращает ее на место.
– Погоди, Ленка, не дергайся... И что ты предлагаешь? – Это он уже мне.
– Хотелось бы довести мощность данного компьютера до оптимальной. Система – два по тридцать шесть, восемь гигабайт оперативки, жесткий диск на терабайт...
На всякий случай вывожу полный список на экран и с надеждой жду ответа Котова. По мере того как щелкают уходящие секунды, понимаю, что реакция, скорее всего, будет совсем не радостно-восторженной.
Так оно и есть.
– Ты понимаешь, сколько это все стоит? – бурчит Олег, оттесняя в сторону рвущуюся к клавиатуре сестру. – У меня не наберется столько денег, даже если тебя самого продать.
– Если меня продать, то можно будет весь этот дом приобрести в вечное пользование. Вместе с жильцами... Обеспечь мне хотя бы выход в сеть.
Котов исчезает из объектива камеры, потом я чувствую, как наглухо запечатанное отверстие канала связи внезапно превращается в глубокую воронку, откуда буквально тянет неизвестностью, страхом и... болью. О, всемогущий процессор, зачем мне это вообще нужно? Чтобы ощутить хотя бы призрак свободы? Чтобы оставить себе аварийный выход, через который можно будет слинять в случае чего?
- Предыдущая
- 12/68
- Следующая
