Нашествие чужих: заговор против Империи - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 68

• Предыдущая
• 68/146
• Следующая

А 3 мая начальник морских сил Балтики Щастный получил телеграмму Троцкого № 126/м, где предписывалось разработать «план уничтожения военного имущества, запасов, судов, портовых сооружений и т. п.». Щастный не понимал, что происходит? Никакой угрозы со стороны немцев уже не было! Но 21 мая, в ответ на доклад об обстановке, получил новую резолюцию наркома. Лев Давидович снова ссылался на возможность удара немцев и финнов и запрашивал:

Мало того, предписывалось сформировать команды «ударников» для взрывов кораблей. «Ударникам» за выполнение такой задачи предназначалось крупное денежное вознаграждение. И формировать команды требовалось в строгой тайне от других моряков! Щастный еще раз попытался переубедить наркома. 22 мая докладывал:

Нет, Троцкий настаивал на выполнении. Запрашивал:

Щастный понял, что дело нечисто. Только что спасли флот — и вдруг уничтожать его? Он смог предположить только одно — что уничтожения требуют немцы. Писал:

И он спас флот еще раз. Сделать это Щастный мог только одним способом — разгласить секретные инструкции Троцкого. Тогда сами команды будут настороже и не позволят тайно завербованным «ударникам» взорвать корабли. Честный русский офицер это сделал. Вынес распоряжения Троцкого на совещание флагманов, а потом на Съезд делегатов Балтфлота. Они тоже заподозрили неладное, хотя и не знали, чем объяснить такие приказы. Заговорили, что наверное, в Брестском договоре имеется секретный пункт об уничтожении флота.

Однако на самом деле такого пункта не было! Наоборот, до германского командования тоже дошли сведения о том, будто какие-то «анархисты» готовят уничтожение кораблей, и немцы сообщили об этом Ленину[233]. Но ведь простые моряки об этом не знали! Совет Съезда делегатов Балтфлота отправил делегацию в Москву к Троцкому. Ему заявили, что корабли могут быть взорваны только после боя, в безвыходном положении. И что «назначение наград за взрыв кораблей недопустимо». Лев Давидович ловко выкрутился, разъяснив, будто ничего дурного не имелось в виду. Но из разговора с делегатами он понял, что Щастный, распространив среди моряков информацию, сорвал готовившееся уничтожение флота.

Начальник морских сил Балтики был вызван в Москву «по делам службы» и прямо в кабинете Троцкого арестован. Нарком обвинил его в «контреволюционной агитации» — якобы он, разглашая приказы, хотел таким способом взбунтовать моряков. И лишь на следствии и суде открылось, что взорвать корабли требовали вовсе не немцы! А… англичане. Как показывал сам Троцкий, «ко мне лично не раз приходили представители английского адмиралтейства и запрашивали, предприняли ли мы меры для уничтожения флота». Выяснилось, что британцы обращались по тому же вопросу к адмиралам советской службы Беренсу и Альтфатеру. «К одному из членов Морской коллегии явился видный морской офицер и заявил, что Англия… готова щедро заплатить тем морякам, которые возьмут на себя обязательство… взорвать суда». Кто именно обращался, Троцкий, по его утверждению, «забыл». Но Альтфатер уточнил:

Это был британский морской атташе, и уж его-то Лев Давидович забыть никак не мог.

Да, именно Англия была заинтересована в том, чтобы никто не оспаривал ее господство на морях. Не только во время войны, но и после войны. Заинтересована в том, чтобы русские корабли не достались немцам. Но чтобы и у России сильного флота не было. А человека, который осмелился перейти ему дорожку (и помешал выполнить задание зарубежных хозяев) Троцкий позаботился строго покарать. Он специально встречался и беседовал на эту тему со Свердловым, в ведении которого находился Верховный Ревтрибунал ВЦИК. Следователем был назначен Кингисепп, доверенное лицо Свердлова. Специально перед слушанием дела Щастного было принято постановление о смертной казни. Расстрелы «контрреволюционеров» уже шли вовсю, но в судебном порядке смертная казнь еще не применялась. Теперь «упущение» исправили. Специально перед процессом Щастного был утвержден порядок апелляции — обжалование приговоров Верховного Ревтрибунала могло подаваться только в Президиум ВЦИК. Читай — лично Свердлову. Потому что Президиум он почти никогда не собирал, просто указывал своему помощнику Аванесову, что записать в протокол[235].

Свидетелей, способных дать показания в пользу Щастного, на суд не допустили. Единственным свидетелем был Троцкий. А потом, забыв о роли свидетеля, проник в комнату совещаний Трибунала и обрабатывал судей 5 часов. Это действительно требовалось. Незадолго до того судили Дыбенко за куда более серьезный грех — дезертирство с фронта. И ограничились «предупреждением». Но Лев Давидович дожал, добился своего. Приговор — «расстрелять… привести в исполнение в 24 часа». Свердлов апелляцию, естественно, отклонил. А Троцкий запретил вывозить приговоренного куда бы то ни было. Приказал казнить в подвале Реввоенсовета, бывшего Александровского училища. И в 5 часов утра приехал лично — полюбоваться на мертвого врага. Мстил даже трупу, запретив выдавать его родным, велел закопать на территории Реввоенсовета.

Ну а с учетом фактов, вскрывшихся в трагедии Щастного, весьма «мутной» выглядит и история с Черноморским флотом. При оккупации немцами Крыма он ушел из Севастополя в Новороссийск. Но на Кубань начала наступление Добровольческая армия, декларировавшая верность Антанте, и Германия потребовала возвратить корабли в Крым. Официальная версия гласит, что Ленин по радио отдал демонстративный приказ подчиниться, а тайком послал уполномоченного с настоящим приказом — затопить флот. Сам этот приказ от 24 мая вызывает ряд вопросов. В ПСС Ленина он приводится почему-то со ссылкой не на архивный номер первоисточника, а на журнал «Морской сборник». То есть, журнал не пойми откуда его взял, напечатал, а в ПСС перепечатали? Почему делами Черноморского флота занимался Ленин, а не Троцкий? И если такой приказ действительно существовал, то в чем заключался его смысл? Зачем требовалось топить корабли?

Большая часть Черноморского флота этого не сделала. Выполнила приказ, переданный по радио, и вернулась в Крым. Немцы там корабли отнюдь не захватывали. Они так и стояли на приколе. Много позже, в конце 1918–1919 гг., часть из них досталась белым, часть красным… Однако на юг посылали не только «ленинского уполномоченного». В письме Локкарта Робинсу упоминается, что по просьбе Троцкого туда направили «комиссию британских морских офицеров для спасения Черноморского флота»[236]. В общем, уши росли оттуда же. И можно с достаточной долей уверенности утверждать, что уничтожение эскадры в Новороссийске, произведенное небольшой группой моряков с эсминцев «Керчь» и «Лейтенант Шестаков», в действительности было организовано этой самой «комиссией». Конечно же, и оплачено, как предполагалось платить «ударникам».

То бишь, получается парадокс. «Одной рукой» державы Антанты вооружали большевиков, помогая им создавать армию — а «другой рукой» подрывали мощь России, силясь уничтожить ее флот… Но парадоксы этим не исчерпываются, если задаться вопросом — а против кого формировалась армия? Предполагалось — против Германии и ее сателлитов. Но она в значительной мере состояла из немцев, австрийцев, венгров! В нее было принято около 300 тыс. «интернационалистов», из них 250 тыс. — бывших пленных. Они составляли 19 % численности Красной армии, были ее ударным ядром[237]. Этот факт отметили даже западные дипломаты. Впоследствии американский генконсул в Сибири Харрис обвинил полковника Робинса в том, что он помогал формировать и вооружать войска из неприятельских подданных. Робинс отделался отговорками, что немцы и австрийцы пошли к большевикам лишь с мая 1918 г. Но Харрис уличил его во лжи и привел доказательства, что Робинс знал о таком составе армии[238]. Против кого же она предназначались? Ясное дело, Антанта помогала создавать ее не против себя. И против Центральных Держав она не годилась. Остается?.. Против русского народа.

• Предыдущая
• 68/146
• Следующая