Небеса Таргала - Лорд Джеффри - Страница 4

• Предыдущая
• 4/45
• Следующая

Обычно паллаты с гарантией попадали в нужную реальность, используя нечто вроде маяка наведения. Их базовая передающая станция, вероятно -аналог компьютера Лейтона, располагалась в земной Галактике, с ее помощью в иную реальность забрасывала якорную станцию, и, как только это происходило, между ними устанавливалась связь. Таким образом, в чужом мире появлялся маяк, ориентируясь на который, можно было отправлять гласторы — устройства, способные перевезти пассажиров и груз. Блейд хорошо помнил, что трагедия, случившаяся в Иглстазе, в том и заключалась, что станция-якорь внезапно вышла из строя, в результате чего реальность Иглстаза была потеряна, а переселенцы — отрезаны от своего родного мира. Попасть же снова в Иглстаз паллаты так и не смогли — невзирая на отчаянные попытки, предпринимаемые в течение тысячелетия.

Хейдж вдруг усмехнулся.

— Уверен, что вы сейчас размышляете о методике, которую применяют паллаты… Ведь верно, Дик? — Когда Блейд молча кивнул, американец, уставившись на свою рюмку, признался. — Лейтон все-таки был великим человеком… Кое в чем он пошел дальше паллатов. Он предположил, что роль маяка наведения может играть не только электронная система, но и живой мозг… И если мы обладаем устройством, способным засечь такой разум — я буду называть его перципиентом, — то появится и возможность проникнуть в соответствующую реальность.

— Вы хотите сказать… — начал Блейд.

— Да, Дик, да! Именно над такой установкой Лейтон и работал в последние месяцы. Собственно говоря, вы с ней уже знакомы — тот самый ТиВи-Икс, с помощью которого он засек гостя из Эрде, а потом отправил вас точно по нужному адресу. Видите ли, любые перемещения между параллельными Вселенными приводят к некоему темпоральному всплеску, доступному для наблюдения. Подобная деформация довольно быстро исчезает — в течение нескольких дней; перемещенный объект, живой перципиент или неживой предмет, вскоре адаптируется, как бы «врастает» в чуждую реальность и становится ее частью. Однако в начале его появления и какое-то время спустя можно зафиксировать и факт его прибытия, и местоположение.

— Вот как? — Блейд задумчиво уставился на Джека Хейджа, соображая, не придется ли ему испытывать очередное лейтоновское устройство — уже после смерти его светлости. Похоже, Лейтон имел в виду именно это, когда просил совершить еще пару экспедиций…

Хейдж протянул свой бокал, взглядом показав на бутылку.

— Шефу удалось засечь некие темпоральные всплески, — заявил он, как следует приложившись. — Возможно, это следы паллатских гласторов, возможно, что-то иное… Любопытно было бы выяснить, Дик, как вы полагаете?

— Любопытно, — согласился Блейд.

— Я мог бы послать вас в один из таких районов возмущений. Проще говоря, в мир, где появляются объекты из иных реальностей, — Хейдж выплеснул коньяк в рот. — Наверняка вы попадете к существам, владеющим высочайшей технологией.

Странник нахмурился.

— Вы хотите сказать, Джек, что они, в случае чего, меня откачают? Как медики Эрде?

— Нет, нет, дружище. Мы вполне можем сделать еще пару попыток без вреда для вашего здоровья, клянусь вам! Скажем, один раз без телепортатора — ради чистоты эксперимента, и вторично в полном вооружении. Причем я гарантирую, что амнезия не наступит.

— Но Лейтон говорил мне…

— И он не сказал ни слова лжи. Но давайте рассмотрим, Ричард, что такое этот ваш спидинг, — Хейдж удобно откинулся на спинку кресла и заложил ногу за ногу, приготовившись прочитать еще одну лекцию; сейчас он напоминал Блейду дьяволаискусителя. — Итак, с точки зрения физики, человеческий мозг представляет собой мириады нейронов, соединенных друг с другом наподобие ячеек памяти компьютера. По ним передаются слаботочные электрические сигналы — опять же, как в компьютере, — но в точках соприкосновения нервных клеток скорость передачи падает: межнейронное контактное сопротивление ограничивает ее, а это, в свою очередь, снижает способность мозга к стремительной перестройке. Однако мы знаем о существовании уникальных личностей, -полупоклон в сторону Блейда, — у которых этот резистивный эффект сравнительно невелик. Все они могут рассматриваться как потенциальные кандидаты, способные перемещаться в иные измерения.

— Не вижу, чем это мне поможет, — произнес Блейд. — Мои уникальные способности, — он невесело усмехнулся, — сошли на нет.

— Вы совершенно неправильно оцениваете ситуацию, мой дорогой! -воскликнул Хейдж, и в голосе его страннику вдруг почудились знакомые лейтоновские нотки. — Да, с возрастом межнейронное сопротивление растет, и ваш разум уже не успевает приспособиться к скорости компьютерной передачи… Ну, так что же! Понизим ее немного… процентов на тридцать, я полагаю. Это скомпенсирует ваш возраст, Дик, — Хейдж внезапно ухмыльнулся. — Вы постарели, но мы можем состарить и компьютер — как бы состарить, понимаете?

— Да! — Блейд выкрикнул это «да!» с такой яростной надеждой, что гость вздрогнул. Затем, немного успокоившись, странник поднялся и подошел к окну, вглядываясь в панораму вечернего Лондона. Уже начали зажигаться огни, и неоновое пламя реклам озарило ближайшие улицы; автомобили ползли по ним, словно разноцветные жуки, протянувшие вперед золотистые усики света.

Он повернулся и пристально посмотрел на Хейджа.

— Я знаю, Джек, что ничего в мире не дается даром. Если вы снизите частоту сигналов и я смогу еще раз-другой попасть туда, — Блейд поднял глаза к быстро темневшему небу, — то чего это будет стоить?

Хейдж не отвел взгляда, но поднял руку и торжественно произнес:

— Я клянусь вам, Ричард, что вы окажетесь в ином измерении в здравом уме и твердой памяти! Так и только так! Но вы правы — за все надо платить… И поэтому… поэтому… — он замялся.

— Да? — поторопил его странник.

— Будет больно. Дик Дьявольски больно!

Ричард Блейд улыбнулся и сказал.

— На этот счет не нужно беспокоиться. Боль меня не страшит.

Через неделю он отбыл в свое двадцать шестое странствие.

Застонав, Ричард Блейд приоткрыл глаза.

Он не увидел ничего. Перед ним плавали яркие радужные круги, пронизанные снопами молний, где-то грохотали громовые раскаты, ревел ураган, свистел ветер, стучали дождевые капли — словно дробь, брошенная на лист жести. Однако он не ощущал ни сокрушающего напора ветра, ни мокрых прикосновений дождя, ни холода, ни жары — ничего. Осязание было выключено, он стремительно кружился в наполненной светом грозовой бездне, вслушиваясь в чудовищный рев и грохот — пушинка, влекомая неведомо куда яростными порывами тайфуна.

Но он осознавал себя! Он был Ричардом Блейдом, землянином, странником, заброшенным в очередной мир Измерения Икс! Ничего похожего на амнезию, поразившую его на Эрде, память была послушна, разум — ясен, мысли -логичны и последовательны. Он почти не чувствовал тела, не мог поднять руку или шевельнуть ногой, но главное было при нем, и это давало надежду, что переход завершился успешно. Хейдж не обманул!

Постепенно блистающие молнии стали тускнеть, цветные кольца замедлили свое вращение, гром стих. Блейд зажмурил веки и постарался расслабиться, пережидая период адаптации к новому миру. Раньше он занимал пять-десять минут, сколько же потребуется на сей раз? Раньше… Тогда он был моложе, и встряска, которую учинял компьютер в его голове, не приводила к столь ужасным последствиям, как потеря памяти…

Он шевельнулся, почувствовав под собой что-то твердое, впившееся в спину, и тут на него навалилась боль. Жуткая боль — ничем не слабее той, которую он обычно испытывал во время перехода! Ему почудилось, что он слышит собственные слабые стоны, подобные крикам нарождающегося на свет младенца, его конечности дергались в эпилептическом припадке смертной муки, невидящие глаза уставились вверх, пересохший раскрытый рот жадно ловил воздух. Напрасно! Он находился в вакууме, в ледяной пустоте, которую пронизывали мириады стальных игл, они впивались в тело, рвали плоть, дробили кости.

• Предыдущая
• 4/45
• Следующая