Последний князь удела(СИ) - "Димыч" - Страница 4

  Глава 4

  На улице рассвело, поднявшись по ступеням к храму, мы, пройдя паперть, вошли в залитый ранним солнцем притвор. Андрей Козлов остался там, а остальные поволокли меня внутрь.

   -А он чего не идет?- спросил я, указывая на отставшего.

   - Нельзя ему, батюшка осерчал, епитимью наложил,- ответил мне присоединившийся к свите неизвестный дворовый - звал анчутку беспалого прямым именем-

   - Кого звал?-

   - Нечистого, - посмотрел на меня, как на умалишенного, сопровождающий.

   - Это что ли, чер.., - договорить я не успел, рот прикрыл крепкой ладонью Ждан.

  -Не поминай имя-то всуе, - поучал воспитатель. - Учует аспид, еже кличут его, сице явится на звание.-

   Пройдя к алтарю, меня поставили к нынешней матери, вокруг нас стала её родня и ближние люди. Дьякон и протопоп уже начали службу, священнослужитель выводил:

   -Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа, и ныне и присно, и во веки веков. - Прихожане вторили ему.

  -Аминь, - далее вступал дьякон. - Миром Господу помолимся-

  Все отвечали - Господи, помилуй - и крестились, я старался не отставать.

   Однако моё религиозное рвение вызвало в толпе шепот и пересуды, причина чего быстро стала ясна, все, кроме меня, крестились двумя пальцами. Поспешно исправившись, я пытался следовать окружающим, но когда дело дошло до молитв и тропарей, религиозное невежество проявило себя в полной мере. Даже шевелить губами в такт молящимся не получалось. Обряды продолжались более часа, и первые минуты казалось, что закончится молебен изгнанием еретика, то есть меня, из храма.

  Но по прошествии времени стало ясно, что службы идут своим чередом, а жизнь своим. Прихожане переговаривались, сплетничали, на полу игрались малые дети. По завершении молитв, иерей стал совершать евхаристию. Механически скопировав действия причащенных, я получил свою долю Святых Тайн. После чего, пробормотав вместе с остальными благодарственные молитвы, был выведен их храма под напутствия священника:

  - С миром изыдем.-

   Высокая, статная женщина, что считалась в этом мире моей матерью, по выходу из собора привычно вздохнула:

  - То Борискиным наущением не поминают имени твово ни в охтениях, ни в многолетях, аки не великого князя семя-

   И отпустила от себя того, кого до сих пор принимала за сына, не заметив подмены:

  -Ступай, гуляй с робятками-жильцами.-

   И тут же наказала дворне:

   -Глядите за царевичем, дабы не тешился опаскою.-

   Играть старцу в теле ребенка не хотелось совершенно, особенно во дворе, где недавно пролитая кровь была лишь присыпана землей и песком. Поэтому скрывшись из виду вдовы великого князя, потребовал кормилицу отвести меня к её мужу. Семья Тучковых были единственными людьми, которым хотелось полностью доверять. Воспитателя встретили у красного крыльца, закончив давать задания младшим слугам, он подошел и внимательно осмотрел меня.

   -Полехшало тебе? - не дожидаясь ответа, нахмурился. - Се худо травница цельбу творила, лихоманка не трясет? Разумею, жегомый ты, господине-

   Голова у меня чуть побаливала, рана на лице практически не беспокоила, изредко лишь дергаясь пульсирующей болью, и причина тревоги была не вполне ясна. Но Ждан уже кликнул дворовых и отдав мало понятные распоряжения дворовым, куда-то целенаправленно меня потащил. По пути удалось убедить его отвести меня в ближайшую светлую горницу. Там после неудачных попыток объяснить, что мне нужно зеркало, я добился лишь деревянной кадки с водой. Даже в таком несовершенном приборе для самонаблюдений было видно, что кожа вокруг пореза на щеке изменила цвет и припухла. Видимо местный знахарь обработал мне рану действительно некачественно, просто промыв её и залепив живицей, и результат его трудов - вполне вероятный сепсис. Умирать в этот воскресный день хотелось не более чем во вчерашний, и я начал требовать у дядьки хоть каких хирургических инструментов, медикаментов и перевязочных средств.

  - Вельми ты речи не достижны молвишь, - озадачился Тучков-старший. - Глаголы изрекаешь то русские, то немецкие, то еллиньские, аки во языце вавилонского столпотворения.-

   Стараясь употреблять слова попроще, пояснил, чего требуется. Как раз во время разговора в духе 'моя-твоя-понимать' заявилась Марья Нагая со старшим родственником и челядью. За ними вооруженные дворяне втащили и знахарку, которой сразу стали обещать разные казни за порчу царевича. Изрядным криком и симуляцией истерики удалось добиться того, чтобы нас с травницей, воспитателем и уже известными мне двумя охранниками оставили одних, остальнае толпа повалила молиться об исцелении страждущего. К этому времени я уже узнал, что самое чистое место в округе это баня, а местная народная целительница приготовилась демонстрировать свои запасы.

   Из всех мало идентифицируемых листочков, корешков и порошков наибольший интерес вызвало сухое ярко-зеленое растение с четырехлепестковыми желтыми цветами. Произрастало оно, согласно сведений травосборщицы, буквально за бревенчатой стеной кремля. Послав её за этим сорняком, я отрядил Андрейку Козлова за острым ножом, а Лошаков двинулся следить за уборкой бани и растопкой там очага. Ждана Тучкова я начал расспрашивать на предмет добычи водки для дезинфекции. Слова такого он не знал, но сообщил что в наличии дворцового сытного двора бражного пития полно. Вызванный подключник доставил на пробу черпак с хлебным вином, однако испытания огнем на крепость этот напиток не прошел. Сообразив, что нужен горючий напиток, этот помощник заведующего алкогольным складом, метнувшись, доставил малый бочонок с фряжской аквавитой. Примерно через час все участники предстоящей хирургической процедуры были в сборе в княжеской бане.

  Лекарке было поручено истолочь траву и смешать с водой, что вызвало очередной приступ сомнений:

  - Преизлихо опасно зелье из бородавник-травы -

   Но дальнейшие действия смутили фельдшеров поневоле еще сильнее. Кипячение ножа в горшке, его же охлаждение в крепком спиртном, и обработка щеки этим эрзац-спиртом казалось им бесовским ритуалом. Лишь читаемые для укрепления духа молитвы удерживали моих помощников от бегства. Резать щеку, перекрестясь, взялся верный дядька Ждан. Да и двое телохранителей не подкачали, удержав мои тело и голову от рывков и дерганий. Однако обработка раны спиртом и мазью из сока ядовитой травы всё-таки в очередной раз вырвала сознание из чужого тела.

   Очнувшись ночью, что было уже привычно, я рядом со своим ложем, в свете мерцающей лампады, увидел спящего на полу Баженко. Судя по ноющей щеке и присохшей к ней тряпице, сменить повязку и нанести новую порцию мази никто не удосужился. Невежливо растолкав мальчонку, я услышал кучу малоприятных новостей. Мои медицинские помощники сидели в порубе и ждали решения своей участи. Губной староста Иван Муранов послал в Москву подробную весть о произошедшем в городе. Моя родня опять вечером совещалась и наказала своим холопам перебить следующей ночью посадских людей, что стояли за Битяговских, дабы в предстоящем следствии уменьшить количество свидетелей обвинения. Также паренек сообщил, что,мол, ты, государь, в болезни изрекал словеса странны, вещал, и звал батюшку свово и брата единокровного. И опять ко мне приводили архимандрита монастыря Воскресения Феодорита , дабы он причастил святых тайн и отпустил грехи перед кончиной. И тот в палатах ждал полуночи, чтобы совершить ритуалы, не нарушая церковного благолепия. Разговор наш был прерван под утро пришедшими военными слугами царицы, что зашли узнать, не выздоровел ли я и звать меня в церковь. От посещения храма удалось отговориться болезнью.

  После молебна к моей кровати, устроенной на огромном ларе, опять явилась куча родственничков с прислугой. Воспользовавшись их приходом, смог умолить суровую правительницу приказать выпустить невинно заточенных лекарей поневоле. Совершив одно благое дело, решил сделать и другое и уговорил младшего Тучкова сбегать на посад, предупредить жертв планируемого убийства. Тут же явились и свежее освобожденные узники, шумно выражая свою благодарность. Процедуры перевязки и смены мази были исполнены но, похоже, воспаление не прекратилось. К вечеру начался жар, и сознание ушло в болезненный сон, лишь изредка вырываясь из него к яви.