Мартлет и Змей - Яковлев Олег - Страница 15

Олаф широко улыбался.

– Что ты делаешь?! – закричал Сегренальд. – Помоги же!

Олаф был посредственным охотником, и ему было далеко до родственника. Младший брат Бремер быстро загорался опасной забавой, но так же быстро и уставал от нее, предпочитая поскорее вернуться в замок. Сегренальда он не любил так же, как, должно быть, и всех остальных, – то есть из простого человеконенавистничества. Но главной причиной была зависть – муж его племянницы с легкостью управлялся с охотничьим копьем и ему ничего не стоило различить едва заметные следы на неверной, обманчивой земле, в то время как сам Олаф ничего там не мог рассмотреть, как ни пытался.

И теперь он был на высоте, а Сегренальд повержен. Ныне он получал непередаваемое удовольствие, свысока глядя на то, как зверь роет землю изогнутыми клыками и угрожающе фыркает, приближаясь к неудачливому охотнику.

Сэр Луазар полз по земле, пока не уперся спиной в толстое дерево. Вепрь встал напротив.

– Олаф, помоги! – вновь закричал Сегренальд, когда вепрь с налитыми кровью безумными глазами ринулся к нему. Животное было ранено – на боку его виднелись кровавые следы от собачьих укусов – и от того еще свирепее.

Негодяй Олаф даже не подумал шевельнуться. Он просто сидел в седле, перехватив копье обеими руками, чтобы напасть на вепря, видимо, когда тот разделается с Сегренальдом.

Зверь бросился на лорда, и в последний миг маркиз успел уклониться в сторону, при этом выставив перед собой древко копья с острым обломанным концом. Зверь грудью налетел на деревяшку, и она неглубоко вошла в его тело. Своим клыком он застрял в крепкой коре дерева. Оказавшись в ловушке, вепрь начал яростно биться, исходя слюной и криками. Его копыта врывались в землю, оставляя в ней глубокие следы. Лорд отполз немного в сторону.

Зверь еще несколько раз с силой дернулся и оказался на свободе.

Сегренальд уже успел мысленно проститься с любимой женой Луизой, с неродившимся ребенком и с милой леди Софи, которая стала ему почти что сестрой. Маркиз крепко сжал зубы и заставил себя не зажмуривать глаза. Не потерять достоинство он мог, лишь бросившись в самоубийственную атаку с кинжалом на огромного вепря – до меча он так и не дополз. Короткий клинок – все, что у него осталось, и он не смог бы причинить сильного вреда такому огромному кабану. Но это не значило, что лорд Луазар погибнет, уползая, как трус. Чтобы он показал слабость перед этим ублюдком Бремером? Да никогда!

Но ни честь, ни жизнь потерять Сегренальду не пришлось – вдруг свистнула стрела. Она пролетела мимо, но зверь резко остановился. За первой пропела еще одна, глухо вонзившись в дерево. Издали послышался лай собак.

Вепрь выпучил глаза и ринулся прочь, в спасительную тень деревьев. Олаф разочарованно хмыкнул, насмешливо глядя на пребывающего в состоянии оцепенения Сегренальда: мол, ничего, в следующий раз непременно… Он пришпорил коня и направил его в чащу – теперь у него было явное преимущество, а младший брат Бремер привык добиваться своего любой ценой.

Ловчие выбежали в лощину всего через несколько мгновений после того, как огромный кабан вновь скрылся из виду. Собаки не собирались останавливаться здесь и помчались вслед за вепрем. Охотники осматривались – не притаился ли где зверь. Среди всех был лесничий, он держал стрелу на луке, готовясь чуть что выстрелить. Старый Малкольм мгновенно оценил ситуацию и бросился к лежащему на земле лорду. В руках его появился бурдюк с вином. Вырвав затычку, старик наклонил горлышко к иссушенным губам сэра Луазара.

– Милорд, нужно перевязать вашу ногу. – Лесничий достал откуда-то полотняные бинты и тут же принялся умело перевязывать рану на ноге, подложив под повязку какие-то листья. Боль не прошла, наоборот, началось непрекращающееся жжение, но кровь остановилась.

– Где мои псы? – хрипло выдавил Сегренальд – сердце все еще бешено колотилось, в горле пересохло, будто он только что пробежал не менее десяти миль. – Где Хтош и Ревен?

Малкольм оглянулся на псарей и крикнул, требуя собак лорда. Их подвели на поводке. Оба алана жалобно скулили, будто прося прощения, что не пришли своему господину на помощь. Они начали лизать его руки, и он ласково потрепал их по загривку – странно, но собачьи языки не ухудшали его боль от ожогов в кистях.

– Ну-ну, мальчики…

Только сейчас из-за деревьев выскочили два всадника. Пара рыцарей из свиты маркиза и Олафа безуспешно рыскали по лесу в поисках вепря. Увидев одного из своих предводителей раненным и на земле, они взволнованно устремились к нему, лорд раздраженно поднял руку, призывая их остановиться. Он продолжал гладить собак, все его внимание было занято ими.

– Что с тобой случилось, Хтош? – спросил большого поджарого черного алана маркиз. – А с тобой, Ревен? – Белый алан также не смог ответить.

– Кто-то перебил им нюх, подсыпав в еду молотого перца. – Старый лесничий положил ладони псам на головы, погладил мокрые носы. Они даже заворчали от удовольствия.

– Кто? – только и спросил сэр Луазар, и так зная ответ.

Ублюдок… Интересно, если проткнуть его копьем и выдать все как несчастный случай, ему поверят? Должно быть, это всего лишь вопрос любви Танкреда к своему младшему брату…

– Не знаю, милорд, но нюх я им вернул. Теперь они помогут вам в поисках этого вепря.

– Что ты такое говоришь, лесник? – удивился кто-то из рыцарей.

– Лорд изранен, ему нужно вернуться в замок! – вторил другой.

Рыцарям было обидно, что им не улыбнулась сегодня удача, но жизнь члена семьи Бремеров важнее. Сегренальд печалился лишь оттого, что они не его так ценят и уважают, а боятся его грозного и безжалостного родственника Танкреда. Что ж, он понимал их, ведь сам боялся барона.

– Я не возвращаюсь в Бренхолл, – сказал он.

– Но вы ведь ранены, милорд!

Сегренальд не ответил. Опираясь на рогатину, он с трудом поднялся на ноги. Старик-лесничий поддержал его под руку.

– Помогите сесть в седло! Я продолжу погоню.

Маркизу подвели лошадь, подали меч. Печально взглянув на тело своего убитого скакуна, он взобрался в седло, взял поводья и выхватил из рук слуги новое копье. Сегренальд пришпорил коня, но даже такое легкое движение ногой причинило ужасную боль. Ничего, он добудет сегодня клыки этого вепря. И быстрее Олафа. А потом как-нибудь заколет ими мерзавца-родственничка, который спокойно глядел, как он умирает.

Конь понес Сегренальда в ту сторону, где исчез Бремер…

Вскоре он нагнал Олафа. Помогли собаки. Вернувшие себе превосходный нюх аланы доказали свое звание лучших следопытов и преследователей. Пурпурный камзол Бремера показался впереди, среди деревьев.

Всадник не двигался, он стоял на самой северной границе леса. Олаф и не заметил, насколько далеко завела его погоня за зверем. Копыта застучали за спиной, сливаясь с рычанием двух охотничьих псов.

Не оборачиваясь, Олаф насмешливо произнес:

– Что так долго, добрый Сегренальд? Я уж устал ждать.

– Отчего же вы ждете? – Сэр Луазар поравнялся с градоправителем Теала.

Олаф копьем указал на простирающиеся впереди поля. Деревья леса Утгарта стояли стеной, отбрасывая тень на чужие владения.

Только сейчас Сегренальд заметил, что небо, до этого временами исходившее мерзкими каплями редкой мороси, начало менять свое настроение. Капли начинающегося дождя стали падать постоянно, они назойливо попадали на лицо, неприятно стекая вместе с грязью. Лорд лишь сильнее натянул капюшон.

Баронский брат глядел в землю перед собой, там действительно был четкий след – вепрь прошел этим путем. Он покинул лес и направился в глубь пшеничных полей. Примерно в трех милях севернее виднелись редкие крестьянские хижины, еще дальше на фоне грозового горизонта можно было различить крылья мельницы.

– Чего улыбаетесь, Олаф? – не глядя на родственника, зло спросил Сегренальд. – Так рады, что я жив?

– Рад, что кабан смог вас обхитрить, дорогой родич, – ехидно растягивая слова, ответил Олаф. – Фактически зверь покинул земли баронства, а мой славный братец Танкред не велел никому из родственников оставлять без его ведома границы наших владений.