Когда Ницше плакал - Ялом Ирвин - Страница 22

«О, в этом я могу вам помочь, – ответил Ницше. – Свои личные копии моих книг я всегда вожу с собой. Позвольте, я предложу их вам. Сегодня, позже, я занесу их в ваш офис».

Брейер был рад, что этот прием сработал, и ему захотелось отплатить Ницше чем-нибудь. «Посвятить свою жизнь писательству, вкладывать сердце в свои книги и иметь так мало читателей – это ужасно. Большинство венских писателей предпочли бы смерть такому уделу. Как вы могли мириться с этим? Как вы миритесь с этим до сих пор?»

Ницше никак не отреагировал на эту инициативу Брейера – ни улыбкой, ни тоном голоса. Смотря куда-то вперед, он сказал: «Да есть ли в Вене хоть один человек, который помнит о том, что есть что-то и за пределами Рингштрассе? Я терпелив. Может, к двухтысячному году люди наберутся смелости прочитать мои книги. – Он резко поднялся. – Итак, пятница?»

Брейер понял, что он получил резкий отпор. Почему Ницше мгновенно стал таким неприветливым? Это происходит уже второй раз за этот день, первый раз – когда речь зашла о мостике, и Брейер понял, что каждый раз это следует за его попыткой протянуть руку сочувствия. Что бы это значило, думал он. Что профессор Ницше не выносит, когда кто-то пытается сблизиться с ним или предложить помощь? Тут он вспомнил, что Лу Саломе предупреждала его даже и не пытаться гипнотизировать Ницше, кажется, из-за его представлений о власти.

Брейер на мгновение позволил себе представить, как бы Лу Саломе отреагировала на такое поведение Ницше. Она бы никогда не спустила ему это с рук, она бы отреагировала немедленно и непосредственно. Она могла бы сказать так: «Фридрих, почему так получается, что каждый раз, когда кто-то добр к тебе, ты отвечаешь злом?»

Какая ирония, подумал Брейер, он ведь обижался на дерзость Лу Саломе, а теперь вызывает ее образ, чтобы спросить у нее совета! Но он быстро отогнал от себя эти мысли. Может, она и могла сказать эти слова. Но не он. Только не тогда, когда профессор Ницше с ледяным выражением лица направлялся к двери.

«Да, профессор Ницше, в пятницу, в два».

Ницше едва заметно кивнул и быстро вышел из кабинета. Брейер наблюдал у окна, как он сбегает по ступенькам, раздраженно отсылает подъехавший фиакр, бросает взгляд в потемневшее небо, заматывает уши шарфом и пускается в путь по улице.

В три часа утра следующего дня Брейер снова почувствовал, как почва расползается под его ногами. Снова он пытался найти Берту, снова летел сорок футов вниз и падал на мраморную плиту, покрытую таинственными символами. Он в панике проснулся: сердце бешено колотилось, пижама и подушки промокли от пота. Стараясь не разбудить Матильду, он выбрался из постели, на цыпочках проскользнул в туалет помочиться, сменил пижаму, перевернул подушку на сухую сторону и попытался снова уснуть.

Но спать ему этой ночью уже не пришлось. Он лежал и вслушивался в глубокое дыхание Матильды. Весь дом спал: пятеро детей, служанка Луиза, кухарка Марта и гувернантка Гретхен – спали все, кроме него. Он стоял на страже дома. Ему – а он работал больше всех и в отдыхе нуждался больше всех, – именно ему выпало хранить бодрствование и беспокоиться обо всех.

Теперь его атаковали приступы тревоги. Некоторые атаки ему удавалось отразить, но враг все прибывал. Доктор Бинсвангер из санатория Бельвью написал ему, что состояние Берты ухудшилось более, чем когда-либо. Еще больше его расстроило известие о том, что доктор Экзнер, молодой психиатр, влюбился в нее и, предложив ей руку и сердце, передал работу с ней другому терапевту.

Ответила ли она ему взаимностью? Разумеется, она должна была дать ему повод! По крайней мере, доктор Экзнер оказался достаточно здравомыслящим человеком и поспешно отказался от работы с этой пациенткой. Мысль о том, как Берта как-то особенно улыбалась молодому Экзнеру, как когда-то улыбалась ему, терзала Брейера.

Берте стало хуже, чем когда-либо! Как глупо с его стороны было хвастаться ее матери своим новым гипнотическим методом! Что же она теперь думает о нем? О чем за его спиной шепчется весь медицинский мир? Если бы только он не расхваливал свое изобретение на той конференции, на которой оказался брат Лу Саломе! Когда же он наконец научится держать язык за зубами? Его передернуло от унижения и отвращения.

Догадался ли кто-нибудь, что он влюблен в Берту? Разумеется, никто не мог понять, зачем терапевту проводить с пациенткой по два часа в день – месяц за месяцем! Он знал, что Берта была неестественно сильно привязана к своему отцу. И разве он, ее терапевт, не использовал эту привязанность в своих корыстных целях? Иначе как бы она смогла полюбить семейного человека его лет?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.