В нашем классе - Дик Иосиф Иванович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/28
• Следующая

И никто из ребят не видел, как в эту минуту в лаборантской учитель физики Михаил Федорович обнял Димку и сказал:

— Молодчина! Мне бы вот такого помощника!

Однажды поутру седьмой класс «Б» собрался у входа в автобазу Метростроя.

В проходной будке Толя попросил позвать шофера Леню Светлаева, и вахтер-инвалид на костыле немедленно выглянул из окошечка во двор и закричал:

— Эй, Светлаев, твои пришли!

Леня вышел к ребятам в синем комбинезоне, в засаленном берете. В черных, замасленных руках он держал хромированный передний буфер от «победы».

— Проходите, — сказал он. — Только вот беда: у нас одна машина в аварию попала и я занят. Помогаю слесарям.

— А интересно бы посмотреть, — сказал Димка.

— Авария как авария. Наша «победа» обходила грузовик, а навстречу ей — самосвал, широкий такой. В общем, старшина дорог. Он шел посередине шоссе и нарушал движение. Ну, вот и… удар. Приятного мало.

— А шоферы целы? — спросил Парамонов.

— Каким-то чудом спаслись, — пожал плечами Леня.

Друг за другом через проходную все прошли во двор.

В огромные ворота сюда то и дело въезжали тупоносые «ГАЗ-51», рычащие дизеля с зубром на радиаторе, тяжелые самосвалы с цепями на задних колесах. Они направлялись в специальную мойку с решетками на полу, и четыре женщины в резиновых сапогах и брезентовых капюшонах брандспойтами смывали с них грязь. Машины становились чистыми и съезжали с решеток.

В следующем помещении грузовики останавливались над ямой, в которой сидели два чумазых человека. Они быстро орудовали тавотными шприцами и снизу автомобиля смазывали всю его ходовую часть.

— Это что за детский сад? — увидев среди ребят Горшкова, усмехнулся один из смазчиков, молодой парень, похожий на ремесленника.

— А ты что, себе язык тавотом смазал? — заступился Парамонов за друга. — Смотри шприц не проглоти.

Ребята дружно засмеялись, и смазчик, смутившись, нырнул за колесо.

После смазки машины по спиральной лестнице без ступенек въезжали на второй и третий этажи и в огромных помещениях, похожих на заводские цехи, выстраивались в ровный ряд.

В слесарном цехе стояла какая-то странная «победа» коричневого цвета. Задняя часть у нее была новенькая, отполированная, а передок был изуродован и смят. Крылья с никелированными фарами и подфарниками походили на гармошку, капот был вздыблен, а радиатор вдавлен в мотор.

— Чистая работа! — усмехнулся Парамонов.

Над машиной возились два слесаря. С помощью цепной тали они вынимали мотор. А третий слесарь, уже сняв левое крыло и выправив его деревянным молотком, накладывал на места разрывов автогенные швы.

На этой «победе», будто на модели, Леня показал, как бензин из бака по тоненькой трубке подается насосом в отстойник и, пройдя сквозь фильтр, очищается от пыли. Потом он поступает в так называемый карбюратор, где распыляется, как одеколон, пульверизатором и смешивается с воздухом. А из карбюратора газообразный бензин уже попадает в поршневую группу, и здесь специальные электросвечи поджигают его.

Парамонов обошел «победу» вокруг. В кабине все блестело: на сиденьях лежали ковры, на боковых окошках висели батистовые занавесочки, а на заднем окошке на ниточке болтался чортик с рожками и хвостом. Видно, шофер очень ухаживал за своей машиной.

— И как же все-таки авария произошла? — сокрушенно спросил Парамонов.

— Шофер на самосвале не учел законов инерции, затормозил, а машина-то по скользкой дороге, пусть хоть на всех тормозах, как по маслу едет.

— Чорт его дери, какую ценность разбил! А что теперь ему будет? Суд?

— Суд…

— Да-а… Учили, учили человека в шоферской школе, деньги тратили на него, а он… загубил такую «победу»! — покачал головой Горшков.

— А с тобой вот тоже, мальчик: будешь плохо учиться — за ушко да на солнышко полетишь, — учительским тоном сказал Парамонов. — И деньги на тебя — пятьсот рублей — мы больше не будем тратить!

— Хм! Пятьсот рублей? Уж наверно, не меньше тысячи Горшков стоит, — сказал Толя.

— Ученик-то в год? — отозвался Леня. — Кладите, ребята, больше.

— А ты, Леня, сегодня, того… в баньке не парился? — сказал Парамонов.

— Не веришь? Я тебе сейчас докажу! Вот посмотри. — Леня вынул из кармана блокнот и карандаш, окинул взглядом с ног до головы Парамонова. — Сколько в вашей школе таких, как ты?

— Он один такой. — Горшков нахлобучил Парамонову шапку на глаза.

— Очень хорошо. Пишем «один». А вообще учеников?

— Кажется, у нас тысяча четыреста человек, — ответил Парамонов.

— Так. Пишем «тысяча четыреста». А сколько в школе работает учителей, нянечек, истопников и других работников? Человек семьдесят пять. Правильно я говорю?

И дальше Леня в одну минуту подсчитал, что бюджет школы — зарплата учителям, ремонт, отопление и освещение — равняется приблизительно одному миллиону рублей! И, следовательно, на каждого ученика в год государство тратит около семи тысяч рублей. А отсюда ясно: если на второй год в школе осталось человек тридцать, то, значит, свыше двухсот тысяч рублей государство потратило на них впустую…

— Двести тысяч рублей! Двести тысяч рублей! — удивились ребята. — И только одна школа! А в Москве их сколько?

Это была огромная цифра, хотя и приблизительная. Ребятам показалось, что это ошибка, но вместе с тем они сами следили за расчетами, и было ясно, что Леня нигде не ошибся.

— Вот знали бы эту арифметику ваши родители! Небось, школой никто еще с этой стороны не интересовался, — сказал Леня и, положив блокнот и карандаш в карман, добавил откровенно: — Да и сам-то я впервые… так подсчитал…

В соседнем дымном цехе на чугунной станине, вделанной в бетонный пол — это был испытательный стенд, — ревел длинный мотор. Стоявший около него широкоплечий человек с засученными рукавами снял с крючка на стене металлический стерженек с двумя отходящими от него резиновыми трубочками, воткнул концы этих трубочек, как доктор, к себе в уши и приставил стерженек к мотору.

— Я слушаю, не стучат ли шатуны! — прокричал он ребятам. — Понимаете, поршень давит на шатун, а шатун — на коленчатый вал. Вот так и создается вращательное движение.

— А у нас дома тоже автомобиль есть! — похвастался Толя. — Но он не заводится.

Но на эти слова никто не обратил внимания.

В моторную вошел знакомый вахтер-инвалид на костыле:

— Светлаев, тебя в диспетчерскую! Там наша машина с досками в снегу увязла. Поезжай — возьмешь на буксир!

Леня пошел в диспетчерскую за путевкой, и за ним во двор высыпали все ребята. Вахтер-инвалид указал им на стоявшую посередине двора грузовую машину:

— Залезайте туда! Это Ленькина. Он вас сейчас прокатит.

Ребят долго упрашивать не пришлось.

Вскоре из диспетчерской вышел Леня.

— Расселись уже? — поглядел он на отряд. — Жалко, правда, что я вам еще токарный цех не показал и вулканизаторскую, где клеят камеры. Но не беда, как-нибудь еще раз придете. Уж так вышло. Значит, вас до школы?

«ЗИС-150» выехал из гаража. Вахтер-инвалид помахал рукой и закричал:

— Эй, не стойте в кузове! Вались на дно!

Ребят уже успело тряхнуть на первом ухабе, и они, повалившись вправо, вдруг все опустились на колени, вцепились руками в борта и загоготали радостно и счастливо.

в тот день, когда Димка принес в свой класс известие о вечере в женской школе, ребята на уроках сидели неспокойно, перешептывались, перемигивались и никак не могли дождаться конца занятий. И Толя, как и все, с нетерпением ожидал, когда Димка начнет раздавать самодельные пригласительные билеты, отпечатанные на глянцевой фотобумаге.

• Предыдущая
• 16/28
• Следующая