Том 1. Стихотворения - Толстой Алексей Константинович - Страница 59
- Предыдущая
- 59/117
- Следующая
Изменить размер шрифта:
59
75
Я грешен: летописный
Я позабыл свой слог;
Картине живописной
Противостать не мог.
76
Лиризм, на все способный,
Знать, у меня в крови;
О Нестор преподобный,
Меня ты вдохнови.
77
Поуспокой мне совесть,
Мое усердье зря,
И дай мою мне повесть
Окончить не хитря.
78
Итак, начавши снова,
Столбец кончаю свой
От рождества Христова
В год шестьдесят восьмой.
79
Увидя, что все хуже
Идут у нас дела,
Зело изрядна мужа
Господь нам ниспосла.
80
На утешенье наше
Нам, аки свет зари,
Свой лик яви Тимашев —
Порядок водвори.
81
Что аз же многогрешный
На бренных сих листах
Не дописах поспешно
Или переписах,
82
То, спереди и сзади
Читая во все дни,
Исправи правды ради,
Писанья ж не кляни.
83
Составил от былинок
Рассказ немудрый сей
Худый смиренный инок,
Раб божий Алексей.
1868
«Стасюлевич и Маркевич…» *
Стасюлевич и Маркевич
Вместе побранились;
Стасюлевич и Маркевич
Оба осрамились.
«Ты поляк, — гласит Маркевич, —
В этом я уверен!»
Отвечает Стасюлевич:
«Лжешь как сивый мерин!»
Говорит ему Маркевич:
«Судишь ты превратно!»
Отвечает Стасюлевич:
«То донос печатный!»
Размышляет Стасюлевич:
«Классицизм нам кстати ль?»
Говорит ему Маркевич:
«Стало, ты предатель!»
Октябрь (?) 1869
«Как-то Карп Семенович…» *
Как-то Карп Семенович
Сорвался с балкона,
И на нем суконные
Были панталоны.
Ах, в остережение
Дан пример нам оный:
Братья, без медления
Снимем панталоны!
22 декабря 1869
«Рука Алкида тяжела…» *
Рука Алкида тяжела,
Ужасны Стимфалидов стаи,
Смертельна Хирона стрела,
Широко лоно Пазифаи.
Из первых Аристогитон
С Гармодием на перекличке,
И снисходительно Платон
Их судит странные привычки.
Гомера знали средь Афин
Рабы и самые рабыни,
И каждый римский гражданин
Болтал свободно по-латыни.
22 декабря 1869
Медицинские стихотворения *
«Доктор божией коровке…»
Доктор божией коровке
Назначает рандеву,
Штуки столь не видел ловкой
С той поры, как я живу,
Ни во сне, ни наяву.
Веря докторской сноровке,
Затесалася в траву
К ночи божия коровка.
И, припасши булаву,
Врач пришел на рандеву.
У скалы крутой подножья
Притаясь, коровка божья
Дух не смеет перевесть,
За свою страшится честь.
Дщери нашей бабки Евы!
Так-то делаете все вы!
Издали: «Mon coeur, mon tout» [16], —
А пришлось начистоту,
Вам и стыдно, и неловко;
Так и божия коровка —
Подняла внезапно крик:
«Я мала, а он велик!»
Но, в любви не зная шутки,
Врач сказал ей: «Это дудки!
Мне ведь дело не ново,
Уж пришел я, так того!»
Кем наставлена, не знаю,
К чудотворцу Николаю
(Как то делалося встарь)
Обратилась божья тварь.
Грянул гром. В его компанье
Разлилось благоуханье —
И домой, не бегом, вскачь,
Устрашась, понесся врач,
Приговаривая: «Ловко!
Ну уж божия коровка!
Подстрекнул меня, знать, бес!»
— Сколько в мире есть чудес!
Октябрь (?) 1868
«Навозный жук, навозный жук…»
Навозный жук, навозный жук,
Зачем, среди вечерней тени,
Смущает доктора твой звук?
Зачем дрожат его колени?
O врач, скажи, твоя мечта
Теперь какую слышит повесть?
Какого ропот живота
Тебе на ум приводит совесть?
Лукавый врач, лукавый врач!
Трепещешь ты не без причины —
Припомни стон, припомни плач
Тобой убитой Адольфины!
Твои уста, твой взгляд, твой нос
Ее жестоко обманули,
Когда с улыбкой ты поднес
Ей каломельные пилюли…
Свершилось! Памятен мне день —
Закат пылал на небе грозном —
С тех пор моя летает тень
Вокруг тебя жуком навозным…
Трепещет врач — навозный жук
Вокруг него, в вечерней тени,
Чертит круги — а с ним недуг,
И подгибаются колени…
59
- Предыдущая
- 59/117
- Следующая
Перейти на страницу:
