Падение небес - Казаков Дмитрий Львович - Страница 5

– Сейчас услышишь, – буркнула Саттия. – Есть у нас один любитель байки травить. Ты только не забывай, что половину он сочиняет.

– Вот и не половину, готов заложить собственную бороду! – Гундихар сделал вид, что обиделся, но надолго его не хватило. – Слушай, Олен, и не говори потом, что я о чем-то умолчал…

И он принялся рассказывать.

Русоволосый молодой человек узнал о том, что его давние спутники два месяца провели на Теносе. Покачал головой, услышав про визит на остров галеры поклонников Тринадцатого. Когда речь зашла об эльфийском корабле, поглядел на сидевшего у стены сельтаро.

Вилоэн тар-Готиан, бывший сотник гвардии герцога тар-Халид, не обратил на это внимания.

– Надо же… – пробормотал Олен, узнав про посланца Великого Древа, его силу и победы над нагхами.

Гундихар не изменил себе. Гном приукрасил повествование разными деталями, вызвавшими смешки Саттии. Слегка преувеличил собственные подвиги, кое о чем забыл, но в общем и целом рассказал все верно.

– Впечатляет, – сказал Олен Рендалл, опуская ладонь на рукоять висевшего на поясе меча, будто проверяя, на месте ли тот. Жест этот давно сделался для наследника безарионского трона привычным. – Кто бы мог подумать…

– А теперь ты. – Гундихар осклабился и смачно рыгнул. – Во время той катастрофы тебя, как я понимаю, зашвырнуло очень далеко.

– Так далеко, что ты представить не можешь… – Олен на миг задумался, погладил лежавшего на лавке кота. Тот имел банальную кличку «Рыжий», но при этом относился к породе оциланов, необычных, почти вымерших в Алионе животных. – Невероятно далеко…

Упоминание о другом мире заставило Гундихара поперхнуться пивом, Саттию – вытаращить глаза, и даже эльфа вывело из состояния ледяной невозмутимости. Вилоэн тар-Готиан пробормотал что-то себе под нос и с этого момента слушал с откровенным интересом.

Олен рассказал о Вейхорне, о разных народах, что населяют его многочисленные материки. Упомянул о тамошних богах, решивших овладеть ледяным клинком и перстнем по имени Сердце Пламени, об уттарнах, представителях странного племени, что кочует между мирами…

– Ты встречался с этими засранцами? – гном сжал кулачищи и саданул ими по столу. – С мерзкими гадами, устроившими все это безобразие на Теносе? Ох, дотянуться бы мне до их глоток…

– Встречался. И только благодаря одному из них вернулся домой, – ответил Рендалл.

Вспомнил знакомство с Харальдом, долгий путь к Цантиру, старейшему городу Вейхорна. Именно в его пределах маг-уттарн по имени Рик сотворил великое чародейство, которое вышвырнуло двоих людей из одного мира и доставило в другой. И только об одном не упомянул – о девушке-лиафри по имени Хельга, и не только потому, что она рассталась с жизнью…

Саттия вроде бы не смотрела на Олена, но он чувствовал ее внимание, ощущал, что девушка слушает с жадностью.

– Ух, здорово! – воскликнул Гундихар, когда рассказ был окончен. – Вот бы мне побывать за пределами Алиона! Постранствовать по всяческим мирам! Хотя для этого и тысячи лет не хватит, ха-ха.

Харальд криво улыбнулся, но ничего не сказал.

Подошел хозяин, заменил догоревшие свечи в подсвечнике, и спросил, не нужно ли чего.

– Ладно, с прошлым мы разобрались, – произнесла девушка, когда Арек Дуб удалился к стойке. – Осталось разобраться с будущим. Лошади есть, и нужно решить, куда мы завтра отправимся.

– В Безарион, куда же еще? – глаза Олена сузились, в них загорелся мрачный огонь, молодое и симпатичное лицо сразу постарело, сделалось жестким и даже жестоким. – В гости к Харуготу.

– Как же! Э… Мне надо в Опорные горы! Ты забыл, да? – вступил в разговор обладатель веснушек и рыжей непослушной шевелюры. – Семя не прорастет, и мир обречен… ждет гибель…

Звали его Бенеш, и был он, несмотря на молодые годы и стеснительность, очень хорошим магом. А также, если верить эльфийским легендам и чародеям, посланником Великого Древа.

– Но ведь не завтра же? – фыркнула Саттия и отвела со лба выбившуюся из прически прядь, серебристую, почти седую. – Да и добраться отсюда до Опорных гор непросто. Придется двигать через Тердумею, а там нам вряд ли будут рады. И дороги на востоке ужасные.

По извилистым и узким трактам восточного королевства они путешествовали прошлым летом, и даже тогда по ним было сложно передвигаться. Сейчас же, когда в Алионе властвовала весна, тамошние большаки и вовсе представляли собой скорее препятствие.

– Но я все равно должен туда попасть… – растерянно захлопал глазами Бенеш. – Как-либо…

– Так и не объяснил зачем. – Гундихар принялся наматывать на палец пряди черной бороды. – Чего там делать? Пиво с Безымянным пить? Так он не нальет, а еще и сам сожрет…

– Погоди, – остановил его Олен. – Раз Бенеш говорит, что ему туда нужно – так и есть. Зачем – другой вопрос. Но Саттия права – через Тердумею добраться до Опорных гор сложно. Зато до самых предгорий можно легко доплыть по Дейну, если сесть на корабль где-нибудь в Безарионе. Как тебе такой план?

Молодой маг задумался, захрустел пальцами, а потом заговорил, сбивчиво и торопливо:

– Да, наверное… это можно, да… только времени очень мало, поэтому нужно… я обязан попасть туда.

– И попадешь, – кивнул гном. – Мы ж завтра с утра выезжаем? А по старому тракту до Безариона быстро доберемся, его ж никакая распутица не возьмет, не будь я Гундихар фа-Горин, ха-ха! Но для дальнего пути нужны силы, а чтобы они были, надо выпить пива. Эй, хозяин, ты где?

Арек Дуб правильно понял красноречивое размахивание руками, и поспешил к столу с полным кувшином.

– Я пойду спать. – Тар-Готиан поднялся, отодвинул стул и вышел из зала.

– Такие они, эльфы. – Гном высунул широкий, как лопата, язык. – Чванливые. С честными роданами и выпить не хотят, – сердитый взгляд Саттии, в жилах которой текла четверть крови альтаро, он предпочел не заметить. – Эх, подставляйте кружки, налью до самой до макушки!

На призыв гнома откликнулись все, и янтарная жидкость потекла из кувшина, поползла вверх белая пена в кружках.

– Значит, в Безарион, – сказал Харальд, отхлебнув из своей посудины. – А что мы там будем делать?

– Все очень просто. Убивать Харугота. – Олен улыбнулся краем рта. – А вот как убивать – не очень ясно. Обычное оружие его не возьмет, да и мое тоже, – он погладил эфес меча. – Думаю, нужно подкрасться к нему поближе и пустить в ход твою силу, Саттия…

Девушка во время их пребывания на Теносе стала Хранителем Тьмы, и ныне в ее голове содержались все знания о ней, доступные роданам Алиона.

– Посмотрим, – мрачно ответила она. – Да и «подкрасться» – большой вопрос, ведь его охраняют.

– Я могу попробовать… – подал голос Бенеш. – Учеников смог, почему не сумею одолеть учителя? Сила жизни способна сокрушить все… нужно только нащупать точки, которые отдают слабину потока…

Изменение, произошедшее с молодым магом после обретения силы Великого Древа, наделило его невероятным могуществом. Но в то же время изменило его разум, сделало Бенеша почти невменяемым.

Иногда бывшего ученика Лерака Гюнхенского заносило, и он начинал говорить совершенно невнятные вещи. Причем сам хорошо понимал, о чем ведет речь, и мучился от невозможности хоть как-то объяснить другим.

– Ну, если ты возьмешься за дело, тогда успех обеспечен, ха-ха, – вмешался Гундихар, глаза которого заблестели от выпитого. – А уж если я примусь махать «годморгоном», то врагам только и останется, что удирать… Как тогда, в битве! Хрусть, и пополам! Бах, и насмерть!

Страсть к хвастовству в фа-Горине была столь сильна, что могла поспорить с любовью к пиву.

– Я тоже пойду спать, – Харальд отодвинул кружку. – Днем, конечно, удалось подремать, но это не то.

Он кивнул и удалился.

– Олен, ты знаешь… – начал Бенеш. – Ты понимаешь, кто он такой? И почему он так… это, похож на тебя, да? Мне больно смотреть… Вы выглядите чужими, не такими, как роданы.

– Понимаю. Таких как мы, – Рендалл дернул себя за мочку уха, – на древнем языке уттарнов называют «йоварингару». А это значит – «странник, нарушающий покой». Харальд прожил, по его словам, много тысяч лет. И то же самое ожидает и меня… Если удастся одолеть Харугота, – закончил он совсем тихо, почти шепотом.