Адония - Шервуд Том - Страница 5

• Предыдущая
• 5/18
• Следующая

– Это тебе за зайцев, – уже открыто неприязненно сказал он. – И я советую не расшвыриваться монетами попусту. Судя по всему, ты вернулся, как и уезжал, голодранцем. Что, военная удача – дама капризная? Оцени своё ущемлённое достоинство, я возмещу его деньгами, и мы друг о друге забудем.

– Согласен, – вполне миролюбиво сказал Джаддсон. – Пять тысяч.

– Чего пять тысяч? – недоумённо переспросил всадник.

– Пять тысяч фунтов. Я так оцениваю своё достоинство. Плати и убирайся.

– Ты… Ты в своём уме?!

– Безусловно. Но ты, кажется, удивлён? Позволь поинтересоваться – чему? Ты нарушил границу, ты скачешь по моему имению, ты травишь моих зайцев, твой пёс напал на меня, дворянина, и испортил мне руку, – и вот ты предлагаешь мне оценить денежно причинённые тобой неудобства. Я и оцениваю. В пять тысяч.

– Ты сумасшедший! Да всё твоё прогнившее имение не стоит и тысячи фунтов, а ты у меня требуешь пять!

– Сумасшедший? Позволь возразить. Ты сам признаёшь, что я – лицо пострадавшее, а ты – лицо виновное. Исходя из этого ты предложил оценить ущерб моему имуществу, здоровью и чести. Я оценил. Может быть, тебя не устраивает сумма, но, как ты сам только что предложил, оцениваю я, а не ты. Кроме того, милый сосед, смею заверить, что ты выплатишь мне эту сумму – всю, до последнего пенни.

– Я до сих пор считал, – откинувшись в седле, исказив лицо кривой ухмылкой, процедил всадник, – что мой пёс не болеет бешенством. Но вот стоило ему тяпнуть тебя – и ты сходишь с ума. Запомни…

Ему не дали договорить. С шумом раздвинулись ветки кустов и на поляну вывалился странного вида охотник. В руках у него было длинноствольное охотничье ружьё, на голове – старинный металлический ржавый шлем, грудь и бёдра закрывал длинный кожаный панцирь с наклёпками, а ниже него нелепо белели босые, кривоватые, с чёрной порослью ноги. Но забавным человек был лишь на первый взгляд. В один миг он окинул взором всадника, Джаддсона с окровавленной рукой, глухо зарычавшего при его появлении пса, подбросил к плечу ружьё и, почти не целясь, нажал на курок.

Он попал точно в сердце. Пуля прошла пса навылет, срезав ещё ветку с куста. Чёрный зверь грузно лёг, где стоял. Лапы его коротко дёрнулись, и он затих.

На мгновенье опешив, всадник привстал в стременах, выхватил из ножен короткую шпагу и ударом шпор бросил коня по направлению к босоногому стрелку, который, не обращая на него никакого внимания, повернул ружьё стволом к себе и, неуловимо быстро пробанив ствол шомполом, уже засыпал в него новый пороховой заряд. Но Джаддсон, шагнув вперёд, перебросил кинжал в руке, схватившись за лезвие, в положение броска, и вскинул руку над головой. То, как умело и хищно он это сделал, заставило всадника охватиться ледяным ознобом. Он резко дёрнул узду и конь, рванув в сторону, унёс его в заросли.

– Просите меня, сэр Джаддсон! – крикнул, зарядив ружьё, охотник, – не ожидал, что здесь могут быть такие гости! Сильно поранены? Сейчас перевяжу!

Он подбежал к суме, выбросил из неё свёрток с едой, добыл какие-то ткани, но перевязывать руку не стал. Сначала он вскинул голову (его шлем упал позади него на землю), приставил к губам медный, завитый в кольцо рог и несколько раз протрубил. Лишь после этого, подхватив ткань и на ходу разрывая её на полосы, двинулся к озабоченно осматривающему руку Джаддсону.

Спустя пять минут людей на поляне прибавилось. Выбежал из зарослей хорошо экипированный, в сапогах, с таким же длинным ружьём второй охотник.

– Вы трубили? – громко спросил он и, увидев перемотанную белой тряпицей руку, задал новый вопрос: – Что случилось?

– Пёс, – сэр Джаддсон кивком указал на чернеющую в траве тушу. – И один нахальный сосед. Конный.

– Так-так, – понимающе проговорил прибывший. – Конный с собакой, утренняя охота. А не с ним ли была эта карета?

– Что за карета? – заинтересованно спросил Джаддсон, одной рукой помогая себе натянуть ботфорты.

– Ехала по вашим землям, сэр. В ней – дамочка и ребёнок. Кучер с нами весьма грубо разговаривал, и Робби сломал ему нос.

– Где карета сейчас?

– Робби едет на ней сюда. И путешественничков везёт. Мы рассудили – вы сами решите, что с ними дальше делать.

– Правильно рассудили. Если дама с ребёнком и владелец собаки – одна компания, то…

– То этот гад вернётся сюда, по следам колёс! – закончил за него фразу босоногий стрелок.

– Именно, – кивнул Джаддсон, затягивая подколенные ремешки ботфортов. – Готовьте оружие, джентльмены.

Вскоре послышался говорок каретных колёс, стук копыт и на поляну выкатился высокий и узкий прогулочный экипаж. На козлах вместо кучера сидел Робби – крепкого сложения мужчина лет тридцати, с рыжей густой бородой, в кожаной куртке без рукавов. Его массивные, мускулистые руки покрывал тёмный заморский загар.

– Вклинь коней в куст, Робби! – крикнул Джаддсон, – вот там!

Пара гнедых лошадей, повинуясь резкому удару хлыста, рванула и, ломая ветви, втиснулась глубоко в заросли и там встала. На поляне остался лишь задний угол кареты – запятки и левая дверца.

– Пусть выйдут, – распорядился владелец имения, принимая от одного из спутников пистолет и просовывая его ствол за поясной широкий ремень.

Из кареты довольно бесцеремонно извлекли безмолвную, с бледным лицом даму и трёхлетнего рыжеволосого мальчика с крохотной шпажкой у пояса. В отличие от матери ребёнок имел настроение весёлое, безмятежное. Едва лишь ножки его почувствовали землю, как он резво бросился к лежащему псу и, заливисто хохоча, принялся тянуть его за ухо. Даму же подвели к запяткам кареты, и там она встала между задними концами рессор, дрожа, охватив плечи руками.

– Позвольте представиться, – проговорил, подходя к ней, владелец имения и делая полупоклон. – Меня зовут Джаддсон. Вы ехали по моей земле. Мои егеря задержали вас. Не обижайтесь на их решительность – у них такая работа. Выражаю надежду, что скоро всё разрешится, и прошу вашего позволения задать вам один вопрос.

Женщина, опустив руки, изобразила едва намеченный реверанс и тихо произнесла:

– Конечно… Пожалуйста…

– Вы не путешествуете в сопровождении молодого человека приятной наружности, с короткой шпагой, восседающего на крупном вороном жеребце?

– Да, – не поднимая глаз, почти шёпотом подтвердила женщина. – Это мой муж.

– Прекрасно. Думается, сейчас он будет здесь, и всё, без сомнения, разрешится. Забавный у вас мальчик.

Женщина подняла голову, взглянула на веселящегося ребёнка и позвала его:

– Адам!

Как и следовало ожидать, ребёнок не обратил на её призыв никакого внимания, и она снова направила взгляд в землю перед собой и снова, скрестив руки, охватила себя за плечи.

Молодой дворянин появился почти тотчас. Осадив коня, он окинул взглядом ребёнка, жену, стоящую возле кареты, пару стволов, направленных ему в грудь, и, скрипнув зубами, спешился.

– Шпагу, – негромко произнёс Джаддсон.

Дворянин расстегнул портупею и шпага, звякнув кольцом крепления, свалилась в траву. Робби подошёл, поднял её – и вдруг тяжёлым эфесом с силой ударил дворянина в основание шеи. Тот упал на четвереньки. Женщина отчаянно закричала, и сразу же, бросившись к матери, в голос заплакал ребёнок.

– Свяжите его, – распорядился, перекрикивая шум, Джаддсон.

Спустя минуту он неторопливо подошёл, поднял лежащего на боку дворянина, усадил его и, приблизив лицо, взглянул ему прямо в глаза. Тот поддёрнул связанные за спиной руки и, не отводя взгляда, проговорил:

– У меня не будет пяти тысяч, даже если я продам всё, что имею.

Джаддсон кивнул, выпрямился. Сделал знак Робби. Тот отрезал кусок верёвки, быстро и жёстко связал женщине руки и примотал их к каретной рессоре. После этого взял визжащего ребёнка подмышку и, прижав ртом к груди, заглушил его крик.

– Повесьте их, – ровным голосом приказал Джаддсон. – Вон на том дереве. И его самого, и собаку, и мальчика. Картина будет называться «три пса».

• Предыдущая
• 5/18
• Следующая