Пепел Ара-Лима. - Костин Сергей - Страница 49

Колдун снял плащ свой, завернул в него клеймо. Сам на дерево не полез, сетуя на старость, да ломоту в костях. Ганну попросил сверток в дупло вернуть.

Пока Вельда по дереву карабкалась, отвернулся спиной. Рукав задрал.

На запястье его шрам старый виделся. Круг двумя мечами перечеркнутый. Если бы ганна тот знак видела, то сказала, не одна сотня лет шраму тому.

К 8477 году от Сотворения, империя Избранных подчинила своему влиянию более шестнадцати королевств, включая независимые племена юго-западного побережья и дикие народы пустынь юга. В результате Гутского сражения, случившегося утром восьмого дня весны 8476 года, в котором участвовали по двести кораблей с каждой стороны, кэтеровскими галерами был разгромлен и пущен под воду считающийся на то время самым сильным флот острова Лак-холм. Империя Кэтера стала единовластным хозяином на море и самой сильной морской державой мира.

Однако, неоднократные попытки легрионов Каббара продвинуться дальше на восток, заканчивались неудачами. Объединившиеся племена востока, защищенные от империи Гиндукским нагорьем, успешно пресекали попытки Кэтера раздвинуть границы.

В результате постоянных набегов варварских отрядов на лагеря Кэтера, Империя вынуждена была отодвинуть восточные границы ближе к Бурскому морю, в район надежных укреплений. Большая часть ранее завоеванных земель осталась нейтральной и представляла пустынную зону, служащую шаткой границей между Империей и варварским миром. Северная часть этой границы упиралась в горы, в самом центре которых находилось Зеленое Сердце гор.

— Гадкая девчонка…!

Солдаты охраны, услышав дикий крик мага Горгония, поспешно прекратили разговоры о скором празднике Урожая и застыли на своих постах, вцепившись в короткие копья.

Из комнаты, с перекошенным лицом, выбежал, стуча клюкой, Горгоний. Зло зыркнув на замерших солдат, маг, выкрикивая проклятия, спешно направился к покоям императора.

Многочисленная прислуга, расслышав стук клюки Горгония и топот его стоптанных сандалий, торопливо прижималась к стенам, а то и вовсе спешила скрыться в прилегающих к коридору комнатах. Встреча с императорским магом, когда у того было плохое настроение, не сулила ничего хорошего. Сколько уже дворцовых слуг и скотов бесследно исчезло после подобных встреч.

Отпихнув в сторону неуклюжего солдата, не успевшего освободить дорогу, Горгоний, не взирая на слабые попытки еранта охраны предупредить мага, что Император приказал никого не пропускать, распахнул инкрустированные золотом двери и влетел в апартаменты Каббара. Не задерживаясь в приемной, ткнув по дороге пальцем в глаз выскочившему навстречу личному секретарю Императора, Горгоний, продолжая брызгать слюной, вбежал в рабочий кабинет верховного Императора Кэтера.

У большой карты Империи, что висела на стене, и на которой лучшими картографами империи были вырисованы даже лесные тропинки, стояли Император и несколько генералов. Среди них были легоны Клавий и Сеперний, выигравшие морскую битву у Лак-холма, и легон Ласта, герой клодийского похода, снискавший славу самого удачливого легона империи. Рядом с Императором стоял генерал Паслий, основавший кэтеровскую базу на острове вольных пиратов Сведии и тем самым закрепивший власть империи на южных водах. Прочие присутствующие не принадлежали к высшей касте легонов и являлись лишь унаследовавшими это почетное звание по причине великих богатств или знатного происхождения.

Легон Паслий, делавший доклад о положении дел на восточных границах империи, замолчал, заметив вошедшего мага. Вопросительно посмотрел на Императора, продолжать ли?

— Что случилось Горгоний? — нахмурился Каббар.

В последнее время маг стал раздражать его. Не было ни одного дня, чтобы старик не лез с советами. Ходит по пятам и, льстиво улыбаясь, вмешивался во все дела империи. Сидел бы в своем подвале, колдовал над снадобьями, общался бы с духами. Нет! Неужели Горгоний считает, что великий Император до сих пор нуждается в опеке Избранных?

— Прошу верховного Императора Кэтера простить недостойного слугу его, — вкрадчиво проговорил Горгоний, но даже головы не склонил. — Вижу, что отрываю тебя, мой Император, от дел государственных? Ничего, ничего, зайду в следующий раз. И хоть дело, по которому я посмел предстать перед очами Императора не подлежит отлагательству, старый и дряхлый маг подождет.

— Я выйду к тебе сразу, как только мы обсудим несколько очень важных вопросов, — сдерживая себя, кивнул Каббар.

— Конечно, конечно! — Горгоний оставался стоять на месте, буравя маленькими глазками легонов. — Я понимаю. Империя требует, чтобы лично Каббар принимал все решения. В Кэтере не осталось достойных мужей, способных самостоятельно осмысливать важные политические и военные новости. Рядом с Императором только толпа ленивых, жаждущих денег, людишек!

Последние слова маг выкрикнул, громко и зло, по обыкновению своему разбрызгивая зеленой слюной.

Никто из присутствующих даже не подумал подать голос. Легоны, овеявшие знамена Кэтера славой и кровью, молчали, опустив глаза. Все они помнили, как шесть месяцев назад статор верхней палаты Воргон, славящийся своим влиянием, родом и богатством, осмелился выдвинуть против мага слово закона, обвиняя Горгония в убийстве двух служанок, которые, якобы, украли у мага кошелек с десятью стеронами.

Ровно через шесть часов после выступления Воргона, его самого четвертовали на центральной площади Турлима за измену Империи. В чем заключалась измена, никто до сих пор не знает. В Кэтере люди лишаются головы за гораздо меньшие прегрешения.

— Оставьте нас, — обратился Каббар к военачальникам. — Паслий, положи свитки с докладами на стол. Я посмотрю.

Подождав, пока легоны выйдут, Каббар повернулся к магу.

— Говори, зачем пришел.

Горгоний постучал клюкой по креслу:

— Разве великодушный император не предложит старику присесть?

— Твоя одежда заляпана реактивами и кровью, — поморщился Каббар. — Я не хочу менять кресла после каждого твоего посещения.

— Твой отец никогда не говорил мне такие обидные слова, — маг опустился в кресло, откинулся на мягкую спинку. — Но я стар и умею прощать тех, кто об этом умоляет. Тем более, если о прощении просит сам Император Кэтера.

— Я ничего не просил, старик. Ты помешал военному совету ради того, чтобы сообщить, что тебя обижают? — Каббар раздраженно сел напротив мага.

— О, нет, Каббар. — маг вздохнул, блаженно прикрывая глаза. — В моем подвале нет таких мягких кресел. А старику Горгонию тяжело сидеть на железных табуретах.

— Я велю отправить кресло, на котором сидишь, в твои подвалы. Тем более, что оно уже непригодно.

— Император добр, — захихикал маг. Но тут же остановился, вспомнив, ради чего явился к Каббару. — Вот, собственно, зачем я… Посмотри, что натворила твоя дочь!

Каббар уставился на вытянутую руку мага.

— Она укусила тебя?

— Укусила? — негодующе взвизгнул маг. — Да она попросту отхватила своими острыми зубами кусок мяса с моей руки! И это в благодарность за то, что вожусь с ней целыми днями, за то, что присматриваю за ней, как последний скот.

— Ты сам хотел воспитывать ее, — напомнил Каббар, в душе насмехаясь над магом. — Я дал тебе право видеть Ивию даже чаще, чем вижу ее я.

Император действительно редко видел дочь. Постоянные военные походы, восстания скотов, набеги варваров, вынуждали Каббара находится вне столицы практически круглый год. В те редкие дни, когда он бывал в Турлиме, Каббар занимался прочими государственными делами и редко находил время, чтобы побыть с маленькой Ивией наедине.

Но в суете дел и событий Каббар всегда знал, что происходит с его дочерью. Еженедельные доклады нянек, присылаемые с гонцами, Каббар всегда читал в уединении, радуясь успехам Ивии. Конечно, он любил свою дочь, как любят дочерей все отцы. И недостаток ласки, которую он не мог дать Ивии, император старался компенсировать многочисленными подарками и предоставлением полной свободы ребенку.