Эльфы, волшебники и биолухи (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 26
- Предыдущая
- 26/105
- Следующая
Короче, эльф собрал мою аптечку заново. Но теперь в ней были четыре маленьких пузырька — и все. Он мне показывал этикетки. В белом — живая вода, в черном — мертвая, в синем — универсальное противоядие, а в красном — такое же универсальное средство против болезней. Хоть против гриппа, хоть против чумы. Три капли на человека — и бегаешь как новенький.
— Вышеслав, ты должен мне довериться, — приказала я. — Сейчас я выдерну копье, и ты потеряешь сознание. А очнешься уже полностью здоровым. Ясно?
В глазах царевича отрешенность сменялась безумной надеждой.
— Э…о прав…а? — выдавил он вместе с кровью.
— Клянусь, — сказала я.
— Я помогу.
Царевич кое-как приподнялся. Непослушные пальцы обхватили копье.
— Сейчас. — Голос был похож на стон, но пальцы уверенно дернули копье из груди. Хлынула ярко-алая, просто невероятно алая кровь. Вышеслав откинулся назад. И я поняла — умер. Ну и пусть. Сейчас мы это исправим. Сложно держать флакончик в зубах, но я справилась. Три капли из склянки черного стекла упали на рану. Это было на самом деле — и это было чудо! Не хуже божественного.
Три капли мертвой воды творили в ране чудеса. На моих глазах кровь темнела, сворачивалась, пробивалась новая, нежно-розовая кожа, соединялись разорванные ткани… Куда там нашему убогому аспирину. Недаром Лефроэль был так удивлен.
— Почему вы не пользуетесь ни живой ни мертвой водой? — спрашивал он у меня.
— У нас их нет. Только сказки остались, — пожимала плечами я.
— Но это же глупость! В каждом мире есть и живая и мертвая вода! Согласно закону Эртенсиуса, там, где есть жизнь, есть и способы ее охраны и защиты!
— Может и так, но жизнь об этом не знает. У нас только сказки остались.
— Это просто ужасно. Надеюсь, ты потом, когда окажешься в своем мире, изменишь это положение вещей?
Я задумалась, но потом покачала головой.
— Нет, Лефроэль, я этого не сделаю. Если в нашем мире еще остались живая и мертвая вода, пусть они останутся в неизвестности. Я слишком хорошо понимаю, что будет, если они попадут в грязные руки…
Ох, ты елки-палки! Увлекшись своими воспоминаниями, я и не заметила, как у Вышеслава на месте раны осталась только засохшая кровь. Я попробовала отскрести ее лапой и увидела здоровую кожу. Все, действие мертвой воды завершено. Теперь — живая вода. Ровненько три капли из пузырька с белой этикеткой упали на губы Вышеслава. Капли сияли под лучами солнца, как три алмаза. Вышеслав пошевелился и открыл глаза.
— Я уже проснулся?
— Да ты и не спал.
В глазах Вышеслава появилось странное выражение.
— Да, я не спал… Я помню, они напали… Копье пронзило мне грудь… Ты сказала…
— Да. Ты выдернул копье и на время потерял сознание. А я зашептала твою рану.
Не стоит травмировать бедного парня. Зачем ему знать, что он уже успел умереть и родиться второй раз, с помощью эльфийских зелий.
— Все так странно…
— Вышеслав, очнись! — взорвалась я. — Ты жив, ты цел — и это главное! Теперь бери мешок с птицей под мышку, положи на меня наши сумки — и пошли! Мне позарез нужно в ваш город! Ты проведешь меня через ворота?
— Конечно! Я буду счастлив! Тина, а ты не хочешь остаться у нас? Погостить?
— Зачем? Ты получишь свое, а я — свое. Чтобы расколдоваться мне нужна веточка с яблони. Да-да, с той самой яблони. Но когда я пришла к ней, она приказала помочь тебе в обмен на веточку. Что я и сделала. Теперь ты будешь царем, а я отправлюсь домой.
— Я к тебе привязался.
— За такой короткий срок?
— Ну и что? Ты мне жизнь спасла. Более того, ты помогла мне занять престол…
— Пока еще не помогла. Эй, полегче, ты с меня шкуру сдерешь!
За разговорами Вышеслав успел подняться на ноги, упихать мои вещи обратно в сумку и теперь пытался получше присобачить ее мне на спину. Но пока получалось плохо.
— Теперь лучше?
— Теперь да.
Мы очень медленно шли по дороге к городу и молчали. Даже несносная птица в мешке примолкла.
Вышеслав очень переживал из-за своих братьев, я по морде видела, а по запаху обоняла. Так он еще в депрессию впадет.
— Не кисни, царевич. Ведь ничего у них не удалось? Ты жив, птица у тебя.
— Жив. Но они же мои братья! Тина, как могут предавать самые близкие тебе люди!?
Вот на это у меня ответа не было. Как-как, да только так и предают. И обманывают, и все что хочешь. Так получается, что ты их считаешь близкими людьми, а они тебя почему-то недалеким человеком.
— А с тобой такого не было?
— Со мной не было. С моей мамой было.
— Расскажи, а? Все время скоротаем.
Мне было не жалко. Да и история простая, как одноклеточное. Моя мама — одна в семье. А еще у нее есть двоюродные сестры. Три штуки. Но характерами они не сошлись с рождения. У моей мамы всегда было огромное шило в заднице. Наверное, за счет всех остальных добропорядочных родственников. Любви к приключениям у моей мамочки на троих бы хватило. И в один прекрасный день, после третьего развода, мы оказались на мели. Поехали на море, а там у нас украли большую сумму денег. Дома у мамы деньги были, то есть была возможность заработать, но выбираться надо было сейчас. И мы попросили родственников прислать денег. Ни один не откликнулся! Хотя мама обещала возвратить их сразу после приезда домой. В тот момент — в Тулу.
— Но они вам просто не помогли, — пожал плечами Вышеслав. — Это не предательство.
— Не знаю. Мама тогда на них жутко обиделась. Они до сих пор не общаются.
— А ты по родным не тоскуешь?
— А я их и не знала. Да и невелико удовольствие. Нашу ветвь вообще в семье не любят. И бабушка замуж вышла против всей родни, и маме на месте не сиделось, а теперь еще и я.
— Традиция, однако, — расхохотался царевич.
Я подумала и присоединилась. Так, за болтовней, и время и дорога летели мимо, даже не задевая нас.
Но вот и ворота. Закрытые. Интересно, почему так? День же!
— Постучим?
Вместо ответа Вышеслав грохнул ногой по воротам.
— Подонки, мерзавцы, негодяи!!! Открыть ворота немедленно!!!
В воротах открылось окошко, и оттуда выглянула голова стражника.
— Чего ломитесь, уроды?
— А ну открыть ворота!!! — взревел Вышеслав.
Стражник вгляделся в него пристальнее. Лицо в окошке как-то побледнело. Потом послышался подозрительный звук, типа икоты, а через секунду и грохот упавшего тела. У нас просто челюсти отвисли.
— Эт-то еще что такое? — удивилась я. — Они у вас все такие слабонервные, или через одного?
— Да нет, никогда так не было, — пожал плечами Вышеслав. И еще громче замолотил по воротам. Теперь уже не руками, а рукоятью топора. И не напрасно. Опять высунулась чья-то рожа. Я отошла подальше. Чесноком завоняло так, что любой вампир копыта бы отбросил.
— Чего… ой!
Из-за ворот опять послышался звук падающего тела. Я с интересом посмотрела на Вышеслава.
— Что происходит?
— Не знаю. Скажи, а ты не можешь сама открыть ворота?
— Могу.
Я напряглась. Засов осторожно задвигался в пазах. Я справилась меньше чем за минуту. Вот что значит практика! Вытащила засов и отпустила его. Он упал на что-то мягкое. Кажется на стражника. Вышеслав толкнул калитку, и мы вошли внутрь. Стражник, на котором валялся засов, поднял голову, собираясь сказать что-то плохое о наших родственниках — и тут же опять ушел в глубокий обморок. Но на этот раз я поняла, куда он смотрит. Он смотрел на Вышеслава.
— Они что — так тебя боятся?
— Не знаю. С чего бы?
Вот и я не знала. Хотя видок у Вышеслава был тот еще. Одежда вся в крови, лицо бледное, глаза злые. Но что тут такого!? Я сама иногда выгляжу и похуже. Особенно после пятой пары. Вот когда хочется плеваться, ругаться и драться! А Вышеслав-то чего?
— Может их попробовать в чувство привести? — предложила я.
— А на фига?
Да, лихо от меня Славка выражений нахватался. Потом еще историки-лингвисты будут выяснять происхождение слова “фиг”. Засоряю я иномировую культуру, засоряю. Лирин не одобрит.
- Предыдущая
- 26/105
- Следующая
