Никто, кроме тебя - Коллектив авторов - Страница 94

– Не знаю. Может быть, – ответил Максимилиано. Сейчас ему было важно, чтобы доктор видел: Габриэль ушел из больницы в целости и сохранности. А если парень не дойдет до дома, то он, Максимилиано, здесь не при чем.

…А Габриэль и в самом деле не вернулся. У ворот больницы его окликнул Луис и, пригрозив, затолкал в машину. Он привез его к себе домой и, дожидаясь дальнейших распоряжений Максимилиано, закрыл в чулане.

Узнав о случившемся в больнице, Виктория была возмущена не меньше, чем доктор Пласенсиа: для чего Габриэль придумал эту глупость о Максимилиано? Пусть он расскажет им, в чем дело. Послали за Габриэлем, но его не было – он до сих пор не вернулся из больницы.

– Сомневаюсь, что он вернется, – сказал Максимилиано.

– Почему? – удивилась Виктория.

– Потому что он все наврал, мама. А теперь, когда обман раскрылся, испугался, и не удивляйся, если мы его больше никогда не увидим.

Чтобы окончательно покончить с делом Роберто Агирре и доказать всем, что его оклеветали, Максимилиано предложил поговорить с Мерседес. Он сам вызвался сходить за ней. Увидев его, Мерседес закричала:

– Где мой брат? Где вы его держите? Максимилиано коротко сказал ей, что он в надежном месте и с ним ничего не случится, если… она будет держать язык за зубами и никому – даже Чучо и дону Даниэлю – не расскажет о брате.

– Послушайте, может, и нет справедливости на этом свете, но на том вы за все заплатите, и очень дорого. Вы будете гнить в аду, вот увидите! – с ненавистью сказала Мерседес.

– Хватит болтать! – оборвал ее Максимилиано. – Пошли! Тебя ждет моя мать.

Мерседес подтвердила все, что хотел Максимилиано: да, она впервые увидела его только, когда пришла в этот дом.

И милый дон Даниэль, спасая своих друзей, сказал сеньоре Виктории, что впервые услышал о том, как Максимилиано выдавал себя за Роберто Агирре от… Ракель. «Ей все равно ничего не будет», – он мысленно с всегдашней легкостью оправдал себя.

«Как бы там ни было, надо что-то делать с Ракель, – подумала Виктория. – О, Господи, а этот Агирре так и не позвонил!»

Перед тем, как отправиться к Луису, Марта все хорошо продумала: она не Ракель и не собирается бороться за правду, но ей надо иметь на руках хоть одно бесспорное доказательство вины Максимилиано на тот случай, если ее принципиальная сестрица все-таки обратится в полицию. Не садиться же им в тюрьму вместе с этим негодяем!

Луиса еще не было. Прохаживаясь перед его домом, она снова и снова перебирала все факты, которые выстраивались теперь в стройную цепочку. Посмотрим, как он запоет, когда она их выложит ему! Хотя… плевать ей на это. Она пришла не за тем.

Луис обрадовался ее приходу: она еще никогда не была у него, хотя он не раз приглашал ее.

– Вы с Максимилиано убили Антонио, да? – с ходу спросила Марта, внимательно глядя на него.

На лице Луиса не дрогнул ни один мускул.

– Ты убил его, и за это Макс заплатил тебе пятьдесят миллионов песо.

– Марта, не говори глупости…

– Это не глупости!

И Марта на одном дыхании рассказала ему все, до чего додумалась за эти дни: она никого не сбивала, аварию подстроил Луис по приказу Макса, но когда ничего не вышло, Макс нашел Габриэля… Луис остановил ее: Хватить болтать всякий вздор!

– Это не вздор! Я уверена, что так все и было. А потом ты позвонил Антонио и назвался Роберто Агирре. Ты назначил ему встречу в порту, увез его Бог знает куда и убил.

– Я ничего об этом не знаю! Но Марта его не слушала.

– Поэтому в тот вечер, когда исчез Антонио, – продолжала она, – ты и сказал мне, что скоро разбогатеешь. Но эти деньги у тебя оказались только через несколько месяцев, на следующий день после того, как я видела тебя вместе с Максом у нас в доме.

Луис покраснел от злости.

– Ладно, хватит! К чему ты ведешь?

– К тому, что ты убийца, так же как и Максимилиано!

– Ты тоже не прикидывайся невинной овечкой! – взорвался Луис. – Когда ты принимала от меня драгоценности, тебя не слишком волновало, на какие деньги они куплены. А когда вы узнали, что Ракель вышла замуж не за Антонио Ломбардо, а за сеньора Максимилиано, ты первая согласилась продолжать игру.

«Так вот, значит, что, – подумала Марта. – Уж не он ли разговаривал с хозяином меблированных комнат в Гвадалахаре? Может, если бы вместо фотографии Макса, ему показали фотографию Луиса, тот не стал бы утверждать, что никогда раньше не видел этого человека?»

А Луис, не понимая ее молчания и обеспокоенный им, продолжал кипеть от негодования:

– Зачем ты мне все это говоришь? Почему не пойдешь прямо в полицию, если ты так уверена?

– Сейчас поймешь, – сказала Марта. – Я хочу, чтобы ты достал мне хотя бы одно доказательство того, что именно Макс женился на Ракель, выдавая себя за Антонио Ломбардо. Если сделаешь это, я никогда никому не скажу о тебе ни слова и, в случае чего, вовремя предупрежу тебя, чтобы ты мог скрыться за границей.

– Ты хочешь заявить на сеньора Максимилиано в полицию? – удивился Луис. – Не забывай, что вас тогда тоже отправят за решетку.

– Я не собираюсь на него заявлять. Но моя сестра может это сделать, и у меня должно быть что-то на руках, чтобы Максимилиано не обернул все против нас. Даю тебе три дня! Три дня, Луис!

И Марта стремительно вышла.

Антонио открыл глаза. Сквозь серый туман, затянувший мир, он смутно различил чье-то лицо.

– Ракель…

– Нет, это я – Маура. Маура, любимый. Антонио вновь закрыл глаза: почему Маура, где он находится, как долго был без сознания? Собравшись с силами, Антонио спросил:

– Где я?

Маура заботливо склонилась над ним, поправила повязку.

– В доме, который я сняла. Я нашла тебя в какой-то хижине. У тебя было прострелено плечо, но врач уже сделал все, что нужно…

– А где Кот?

– Кот? Он был с тобой? Антонио, все это ужасно, но ты еще не знаешь, что Ракель была заодно с… Родриго и Максом.

Серая пелена снова упала на Антонио…

Маура смотрела на него и думала: это ее последний шанс, другого не будет, и потому во что бы то ни стало она должна убедить Антонио в том, что Ракель опять обманула его – как тогда… А может, и хуже – ведь теперь она притворялась, что ждет от него ребенка…

На следующий день Антонио почувствовал себя значительно лучше. Увидев Мауру, он спросил ее, что случилось и, выслушав подробный рассказ, твердо заявил, что должен вернуться домой.

– Нет, нет, дорогой, – горячо возразила Маура. – Ты не можешь сейчас вернуться в Акапулько, ты слишком слаб, они могут добить тебя.

Помедлив, словно боясь услышать ответ, Антонио спросил:

– А как Ракель? Она в Акапулько?

Маура с нетерпением ждала этого вопроса, – вот он ее шанс раз и навсегда расправиться с Ракель! Лицо Мауры приняло сочувственное выражение, и она не спеша поведала Антонио о том, что Ракель была в сговоре с Максом и Родриго. И видя сомнение Антонио, Маура выложила самый главный козырь: Ракель назначила Макса управляющим делами и фиомой Ломбардо…

Антонио лежал, повернувшись лицом к стене. Дослушав Мауру, коротко произнес: «Я должен ехать», – и стал подниматься. Маура бросилась к нему, пытаясь удержать его и, видя, что одной ей с ним не сладить, позвала на помощь Рафаэля. Вдвоем они уложили Антонио на кровать. Убедившись, что он успокоился, Рафаэль снова вышел, – кожей чувствовал, что ему лучше не торчать у Антонио на глазах.

– Что он тут делает? – Антояио кивнул на дверь, за которой скрылся приятель Мауры. – Я видел его в доме у Тонелли, они – приятели…

Марта усмехнулась:

– Не беспокойся. Отдыхай и набирайся сил. Хочешь поесть?

Она накрыла стол и, усадив Антонио, с любовью смотрела на него, пока он ел.

– Спасибо, Маура. А теперь я лягу. Убедившись, что Антонио спит, Маура набрала номер телефона дома Ломбарде: сейчас нельзя допустить ни одного промаха, надо узнать, сообщил ли им Кот, где находится Антонио. Если Кот нарушил обещание и проболтался, она оставит себе второй миллион песо. Но Рамон сказал ей, что они ничего не знают о судьбе сеньора Антонио, что Ракель родила девочку, а Камила и Клаудио только что вернулись из Европы. Маура передала им привет и сказала, что погостит несколько дней у своих друзей в Сиуатанехо.