Никто, кроме тебя - Коллектив авторов - Страница 87

– Да.

– Что ж, я пойду. Передавай привет Ракель, – сказал он светским тоном, хотя знал, что Максимилиано никогда этого не сделает: теперь Максимилиано старался не афишировать их отношений.

Проводив Родриго, Максимилиа позвонил секретарше и попросил ее подготовить документы на увольнение Пабло Мартинеса.

Вечером пришел Луис, и, как всегда, спросил о своих деньгах. Но сегодня Максимилиано с облегчением сообщил ему, что еще утром положил деньги на его банковский счет.

Луис довольно улыбнулся.

– Наконец-то, – сказал он. – Давно пора. Я уже четыре месяца к вам хожу.

– Раньше я не мог. Родриго слишком много с меня требует.

– Больше чем я? – усмехнулся Луис и, со значением глядя на Максимилиано, спросил, – все в порядке или есть проблемы?

– Пока нет. Но если мне что-нибудь понадобится, могу я на тебя рассчитывать? – после некоторой паузы спросил он.

– Да, конечно.

– Уедешь или останешься, предупреди меня в любом случае. Только звони не домой, а в контору.

Спускаясь с лестницы, Марта увидела Луиса. «Интересно, что он здесь делает», – подумала она. И отец говорил, что видел его здесь на следующий день после исчезновения Антонио – когда еще никто не знал, что он пропал. Странно…

– Зачем он приходил? – спросила она Максимилиано, когда Луис ушел.

– Просил работу.

Марта усмехнулась про себя: человек, ставший миллионером, собирается поступать к ним в услужение…

– И ты дал ему работу? – поинтересовалась она.

– Нет.

Собираясь подняться наверх, Максимилиано услышал разговор, который приковал его к месту.

– Ах, Мерседес, этот Габриэль – упрямый как осел. – Он узнал негодующий голос Чучо.

– А что? – откликнулась Мерседес – она убиралась в дальнем конце большой гостиной, за густой стеной зелени.

– Он по-прежнему хочет рассказать сеньоре Ракель о том, что сеньор Максимилиано – это Роберто Агирре, – пожаловался Чучо.

Мерзавец! Побледнев от ярости, Максимилиано сжал кулаки и стремительно бросился на другую половину дома. Сейчас он ему покажет! Максимилиано резко распахнул дзерь в кухню. Никого. Он быстро зашагал по коридору, заглядывая во все двери. Вот он! Максимилиано схватил Габриэля, бросил его на пол, начал пинать ногами, в бешенстве наступил на руку… Раздался хруст. Габриэль закричал. Его крик как будто отрезвил Максимилиано. С ненавистью глядя на избитого юношу, он приказал:

– Ни слова Ракель! А если скажешь кому-нибудь, что это я тебя избил, те же кости, что я переломал тебе, я переломаю и твоей сестре. Ясно?

– Подонок… – простонал Габриэль.

Нелегко было Антонио добиться от Кота честного признания: всеми правдами и неправдами тот уходил от расспросов, дробил свой рассказ на мелкие кусочки, вымогая за каждый какую-нибудь уступку. Но постепенно Антонио узнал все. Однажды, рассказал Кот, ему позвонил Род-риго, у которого он работал, сказал, чтобы он нанял квартиру, переехал туда с чемоданами и объявил, что он – Роберто Агирре из Гвадалахары. Он рассказал, почему, назначив, по наущению Родриго, встречу с Ракель, он не подошел к ней – она явилась с Чучо, который видел его еще раньше в «Ла-Игере», а его хозяин, Родриго, предупредил его – игра должна быть чистой: он жених сеньоры Ракель, только что приехавший из Гвадалахары. Но о деле с наездом Кот ничего не знал: он сам пошел к Мерседес, чтобы выяснить что к чему, но его спугнул Антонио. И Антонио понял, что Мерседес – еще одна ниточка, за которую дергал кто-то третий: ни Кот, ни Родриго. Но кто же все-таки? Кому было нужно опорочить Ракель и ее родственников? Заставить их молчать, подчинить, шантажировать. Нет, это не Родриго, это – Макс. Макс! «Клянусь Богом, – сказал себе Антонио, – я выберусь с этого проклятого острова! Выберусь! И тогда…» Что будет «тогда», Антонио конкретно не думал. Сначала – Ракель и его ребенок и только потом – все остальное, и все…

Помимо всего прочего Кот изрядно раздражал Антонио: своим нежеланием что-либо делать, бесконечными требованиями, бессмысленными вопросами: «Неужели можно свалить эти огромные пальмы?» «Мы, что, так здесь и подохнем?», «Надоела эта вонючая рыба»… И однажды, то ли не выдержав его нытья, то ли отвечая собственным мыслям, Антонио повторил свою клятву вслух:

– Клянусь тебе, мы выберемся отсюда! Клянусь, мы это сделаем!

И он с утроенным рвением, безжалостно подгоняя Кота, валил пальмы, остро отшлифованными камнями очищая их от сучьев, связывал лианами их шершавые стволы… И однажды наступил день, когда плот был готов – маленький, хлипкий, он сразу просел под их тяжестью, но все-таки остался на плаву, когда они оттолкнулись от берега самодельными баграми, которые заменяли им весла, и поплыли туда, где, по мнению Антонио, должна была находиться Большая земля. Они провели на острове более пяти месяцев.

Когда Марта спустилась вниз, Рамон передал ей изящную кожаную коробочку.

– Что это? – удивилась она.

– Наверное, какой-нибудь подарок, – высказал предположение Рамон.

Марта открыла коробочку и вскрикнула от восхищения – браслет, переливающийся драгоценными камнями. Марта с горящими глазами тут же начала примерять его. Рамон укоризненно смотрел на нее. Наконец он не выдержал.

– Думаю, вам не следует принимать такие подарки, тем более от незнакомого человека, – сказал он. – Вы девушка из хорошей семьи.

Но Марта его не слышала.

– Помоги мне, Рамон.

Рамон помог ей застегнуть замочек и опять сказал:

– Позвольте напомнить вам, что девушка не должна принимать подобные подарки.

– Хорошо, да? – спросила Марта, любуясь браслетом. Телефонный звонок прервал эту беседу. Рамон протянул трубку Марте.

– Сеньорита Марта, вам звонит ваш знакомый. Это был Луис и приглашал ее на свидание. Марта согласилась.

– Вы не собираетесь вернуть этот браслет, сеньорита? – опять напомнил Рамон. – Да к тому же уходите… – осуждающе сказал он.

Марта рассмеялась.

Встретив Марту у ворот, Луис усадил ее в свой красный «Мерседес» и спросил:

– Тебе понравился мой подарок?

– Это ты прислал? – удивилась Марта. – Но браслет, наверное, стоит бешеных денег?

– Вчера я получил те пятьдесят миллионов песо, о которых говорил тебе.

– Вчера? – переспросила Марта, прищурившись. Так вот для чего он вчера приходил к ним… Что же получается, размышляла Марта, исчез Антонио, и вскоре Луис хвастается мне фантастической сделкой, которая сделала его богатым. А вчера он приходил за деньгами к… Максу. На всякий случай она спросила:

– Это Макс дал тебе пятьдесят миллионов?

– Сеньор Максимилиане? – с притворным удивлением переспросил Луис. – С чего это он стал бы давать мне деньги?

– Послушай, Луис, я не такая дура и, знаешь ли, кое-что вижу. Ты служил в доме, но, в основном, работал на Макса. А когда Антонио выгнал тебя из дома, ты сказал, что с Максом ничем уже не связан, но я так не думаю. За что Максимилиано заплатил тебе пятьдесят миллионов песо? Это должно было быть что-то очень серьезное. Например, ты мог знать что-то о Максимилиано, и он заплатил тебе за молчание. Или… если Макс причастен к исчезновению Антонио, ты мог помогать ему в этом деле.

– Марта, ты говоришь глупости, – возмутился Луис, – и, пожалуйста, больше ни с кем не болтай об этом. Ты можешь навредить мне, а эти деньги я бы хотел разделить с тобой. Правда. Я всегда хорошо к тебе относился. Зачем ты хочешь причинить мне зло? Зачем?

Марта рассмеялась и успокоила его: никому она ничего не собирается говорить. «Сама разберусь», – подумала она.

Рамон, глубоко чтивший славные традиции семьи Ломбардо, после долгих колебаний решил поговорить с Ракель: не подобает ее сестре принимать дорогие подарки от мужчины, который к тому же хочет остаться неизвестным. Ракель была возмущена до глубины души: неужели Марта не понимает, как это неприлично? Дон Даниэль попробовал было заступиться за дочь, но Ракель была непреклонна: она уже взрослая женщина, а ведет себя как девчонка. Она, Ракель, старшая сестра и не может допустить, чтобы Марта натворила каких-нибудь глупостей. Поэтому, когда Марта вернулась домой, Ракель обрушила на нее град вопросов: