Никто, кроме тебя - Коллектив авторов - Страница 84

– И сколько лет это займет?

– Столько, сколько будет нужно. Помни, мне ты обязан жизнью, и не заставляй меня раскаиваться в том, что я тебя спас. Ну-ка, помоги мне разобраться с этим деревом. – Антонио склонился над стволом крепкого молодого кедра.

Кот, представив, что ему предстоит делать, завопил.

– Здесь ты не сеньор Ломбарде! Тут нет твоих миллионов! С чего это я должен тебя слушаться?

Антонио выпрямился, шагнул к Коту, в глазах которого плеснулся испуг, и медленно, не повышая голоса, произнес:

– Чтобы заставить слушаться такого, как ты, мне не нужны мои миллионы.

Быстрый удар от плеча уложил Кота на песок.

– Пошли! – бросил Антонио. Кот начал медленно подниматься.

Все молчаливее и короче становились совместные застолья и разговоры в гостиной, все чаще они кончались ссорами и взаимным раздражением, хотя все думали об одном и том же: узнать что-нибудь об Антонио…

Камила была уверена, что во всем виновата Ракель, и ни о чем другом не хотела слышать. Тщетно пытался Клаудио заставить жену изменить отношение к Ракель – она ведь ждет ребенка! Тщетно Виктория уговаривала ее подумать о чести семьи – что станут говорить люди, узнав об их раздорах? Даже благоразумный Андрее не мог ее убедить. Камила, со свойственным Ломбардо упрямством, стояла на своем: Ракель – преступница. Камила порывалась сообщить полиции о звонке Роберто Агирре, но Максимилиано категорически был против.

– Если ты все расскажешь, – сказал он, – будет страшный скандал. Вся полиция бросится на поиски этого Роберто Агирре, и, если тот окажется в ловушке, неизвестно, что он может сделать с твоим братом. Камила, ради Бога, подумай! Подумай о последствиях. Что для тебя важнее: навредить Ракель или увидеть Антонио живым и здоровым?

Вредить Ракель теперь никак не входило в планы Макса, – он был сама заботливость, лишь в редкие минуты позволяя себе напомнить ей о своих чувствах. Его раздражал Чучо. Когда тот попадался ему на глаза, Максимилиано сразу вспоминал Мерседес и тайну Роберто Агирре. Он клялся себе, что сделает все возможное, чтобы Ракель никогда не узнала эту тайну из уст Мерседес.

Мерседес и сама с удовольствием забыла бы ужасную историю, навсегда лишившую ее покоя. Но Габриэль, уже выписавшийся из больницы, настоял, чтобы сестра очистила совесть и открыла всю правду сеньоре Ракель. Мерседес, скрепя сердце, согласилась, только попросила Чучо проводить ее к сеньоре. Чучо с радостью согласился.

Но приготовления были напрасны: в гостиной они, к ужасу девушки, увидали рядом с Ракель своего злейшего врага.

Он был по-своему талантливый человек, Максимилиано Альбеннс. Полностью избавленный от мук совести, лживый, коварный и готовый на все, ради корысти, Макс способен был разыграть любой спектакль, заставив слушателей или зрителей верить себе, жалеть себя, а главное – бояться… В этот раз ему пришлось показать все свое искусство.

Для начала он одним взглядом запугал Мерседес, потом с неподдельным волнением задавал ей вопросы о Роберто Агирре – виделась ли она с ним, знает ли его адрес? И в заключение пообещал ей деньги… за известие об этом негодяе…

Мерседес пришла на кухню, где ждал ее Чучо, и, обхватив голову руками, тихо заплакала:

– Я не смогла, Чучо, не смогла! У меня не хватило смелости.

Чучо с невыразимой жалостью смотрел на девушку.

– Вот черт! Этот тип у меня уже в печенках… – понизив голос, с тихой яростью сказал он. – Но что мы можем сделать? Нам только и остается, что дожидаться, когда вернется сеньор Антонио. И тогда мы все ему расскажем.

– Бедная сеньора Ракель! – плакала Мерседес.

– Мне всех жаль, – сказал Чучо. – Ладно, Мерседес, пойдем-те, я провожу вас.

Маура была в панике, так же как и ее сестра Карла. Карла обвиняла Мауру в том, что та в свое время рассказала о ее выдумке Родриго. Что теперь будет, беспокоилась Карла, если похитил Антонио тот человек, которого нанял Родриго на роль Агирре. Получив выкуп, человек Родриго может сказать Антонио, что это она выдумала Агирре и что Маура сговорилась с Родриго, чтобы скомпрометировать Ракель. На что Маура разумно возразила, что тот тип знает только Родриго, а не их. Однако Карла настаивала, что они должны позвонить в полицию и честно рассказать, что Роберто Агирре – ее выдумка.

Не зная, что делать – не обращаться же в самом деле в полицию! – Маура позвонила Родриго и попросила его приехать. Родриго не заставил себя просить дважды: не хватало еще, чтобы сестры вмешали в это дело полицию.

Он попытался их успокоить: возможно, воспользовавшись ситуацией, Антонио похитил тот человек, по имени Кот, который играл роль Роберто Агирре.

– Какой ситуацией? – спросила Маура.

– Я ему сказал, что эта игра в Роберто Агирре закончена.

– И ты думаешь, он решил ее продолжить по собственной инициативе? – с сомнением спросила Маура.

– Возможно. А что касается полиции, не думаю, что это в ваших интересах. – Родриго выразительно посмотрел на Мауру, – Кот потребует выкуп, и все само собой закончится.

Беспокойство Мауры не утихло. Прошло уже несколько дней, а Антонио так и не объявился. Маура пригласила Родриго к себе. Родриго как раз и сам подумывал о том, что нужно серьезно с ней поговорить. Накануне ему позвонил Максимилиано и, узнав, что от имени Роберто Агирре в дом Ломбарде звонил Кот, хмыкнул:

– Тогда пусть полиция займется поисками этого пресловутого Агирре. Но, послушай, – озабоченно спросил он, – кроме Карлы, еще кто-нибудь знал, что Агирре не существует? Маура, например? У тебя нет возможности заставить ее держать язык за зубами?

Родриго заверил его, что с Маурой неприятностей не будет – ее он берет на себя.

– Я плохо себя чувствую, Родриго, – сказала Маура, когда он приехал. – И все из-за тебя.

– Но как мы могли знать, что этот негодяй поведет себя таким образом? Я его отыщу, не беспокойся, и он свое получит, – заверил он ее.

– Как ты думаешь, Родриго, что могло случиться? – тревожно спросила Маура.

– Честно говоря, я думаю, что Кот назначил ему где-нибудь встречу и держит его там в надежде на выкуп.

– Но почему тогда он не позвонил?

Родриго задумался, он должен ответить так, чтобы Маура поняла – в ее интересах – молчать, не вмешиваться в это дело.

– Ты ведь знаешь, какой у Антонио характер, – осторожно начал Родриго. – Может, он сопротивлялся или пытался бежать. И Кот мог убить его. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.

Маура испугалась: если начнется расследование, всплывет многое такое, от чего может пострадать ее репутация. Действительно, лучше молчать.

…Ракель не могла больше слышать обвинений Камилы и решила откровенно с ней поговорить. Конечно, для Камилы главное, что она бедна, но разве порядочность – привилегия только богатых? И разве она, Ракель, виновата в том, что родилась бедной? Но разговор ни к чему не привел: Камила, припомнив ее приезд в дом, назвала ее высокомерной гордячкой и опять задала тот же оскорбительный вопрос, который она уже слышала от Виктории: «Интересно, а от кого ты ждешь ребенка?» Это было уже слишком! Ракель пришлось поставить ее на место.

– Мне безразлично, веришь ты мне или нет, – сказала она. – Мой ребенок, когда родится, будет носить фамилию Ломбарде, а не Альбенис, нравится тебе это или нет!

Но через несколько дней страсти разгорелись снова. В газетах появилось короткое сообщение о том, что Антонио Ломбардо исчез, и полиция ведет розыски пропавшего. За завтраком все разговоры, естественно, велись вокруг этого сообщения. Даже Рамон осмелился высказать свое мнение.

– Я думаю, надо бы сообщить полиции… – сказал он. Максимилиано грубо оборвал его:

– Ты помалкивай. Никто тебя не спрашивает. Но Ракель поддержала его.

– Рамон прав. Надо сообщить в полицию о Роберто Агирре. И если ты этого не сделаешь, то сделаю я.

– Ракель, пожалуйста, нам от этого будет только хуже. В смысле – хуже будет Антонио. Давай подождем несколько дней. И если этот человек не позвонит, тогда и сообщим, – попросила ее Виктория.